отблески и отголоски в русской литературе
«... Кто ничего создать не может -
Умеет тот критиковать.»Или коллекционировать. Вот таким собирателем чувствую себя и я, особенно среди моих друзей, но, решив обратить недостаток в нечто полезное, я начинаю собирать «отзвуки» той Революции в русской литературе, ни в коем случае не соревнуясь с учеными и исследователями. Я даже нарочно не заглядываю ни в сборник «Великая французская революция и русская литература» (Л., 1990), ни в книги И.С.Итенберга «Россия и Великая французская революция» (М., 1988) и М.М.Штранге «Русское общество и французская революция 1789-1794 гг.» (М., 1956). Надо ли вновь открывать Америку?.. Посмотрим.
В.Веденеев
24 вандемьера CCXII
И. П. Горн
НОЧЬ ПЕРЕД КАЗНЬЮ
СЦЕНА ИЗ ВРЕМЕН ФРАНЦУЗСКОГО ТЕРРОРА
посвящено С.И.Поливановой
Люксембургская тюрьма. Ночь. В библиотечной комнате тюрьмы, расположенной окнами в сад, слабо освещенной лампами, сидит, погруженный в чтение Евангелия, лионский епископ Ламурет. Из сада в растворенное окно слышатся песни, застольные тосты. За столом посреди библиотеки сидит Шенье и лихорадочно то пишет, то прислушивается к голосам. В дверь из сада в библиотеку входит Лавуазье.
ЛАВУАЗЬЕ
Все кончено! Их приговор
Произнесен - нас ждет топор!
……………
На смерть смотрю я без боязни,
Но унижение терпеть
Мне тяжелее самой казни!
(Подходит к Шенье, садясь, обращается к нему.)
Не страшно, друг мой, умереть!
Когда придут дни отрезвленья
От прошлых грез и заблуждений -
Страшней душой закаменеть
И к людям чувствовать презренье…
ШЕНЬЕ
О! лучше умереть, чем жить…
Все презирать… и не любить!
ЛАМУРЕТ
От этой жизни скоротечной,
Наш гроб - ступень в мир бесконечный…
Мы куколке подобны в нем,
Разбитой бабочки крылом,
Перепорхнувшей в мир небесный
Для жизни новой и чудесной!..
ЛАВУАЗЬЕ
В тот мир, где наших нет тревог,
Где слабое свое созданье
За все ошибки и страданья,
Простит, а не осудит Бог!..
ГОЛОС ИЗ САДА
Бог есть любовь -
И нет грехов!
Смерть прекращает их значенье…
Ты согрешил -
И заплатил…
Бог - жизнь, любовь и всепрощенье!
МОЛОДОЙ ГОЛОС ИЗ САДА
Оставим эти рассужденья….
Давай вина! Красавиц рой,
За вас и прелесть вожделенья
Я подымаю кубок мой!
Нам жизнь дана для наслажденья…
И пусть любовь,
Волнуя кровь,
Нам путь цветами убирает…
О чем тоска?
Жизнь глубока -
Наш челн до дна не досягает…
ГОЛОС ИЗ САДА
Холодный ум в руинах прошлых дней
С светильником рассудка смело бродит:
И только ряд поросших мхом камней -
Свидетелей веков страды - находит,
Но ни следа от счастия людей!..
И, бедное, тревожно сердце бьется…
А ум - над ним и надо всем смеется…
МОЛОДОЙ ГОЛОС ИЗ САДА
Еще вина!..
И пей до дна,
Чтобы усилить упоенье…
Для мудреца
И для глупца
В вине ответ и убежденье!
Нет! Тот не прав, кто жизнь назвал
Юдолью плача и страданий,
Пойми ее - и в ней фиал
Возможных благ существованья…
ГОЛОС ИЗ САДА
Жить без особенных желаний
Даю совет. Жить в тишине,
Богам покорным быть… жене…
Чтоб жить без слез и без страданий!
МОЛОДОЙ ГОЛОС ИЗ САДА
И старо это, и смешно…
Вот было б старое вино,
Да длилось, длилось бы веселье!
ШЕНЬЕ (раздраженно)
Здесь - муки чувств, там - бред похмелья!
ЛАВУАЗЬЕ
А настроение одно…
ШЕНЬЕ
Моих несбывшихся надежд
Мне жаль… Жаль музы величавой
И гибели ее без славы!..
ЛАВУАЗЬЕ
Что слава - посреди невежд:
Восторги черни кровожадной
Бессмысленной и беспощадной?!
…………………………
…………………………
И я оторван от работ -
Неконченных, но так широко
Задуманных… Они глубокий
Произвели б переворот
В науке точного познанья
Причин и сил в миросозданьи -
В нем предсказав круговорот…
………………
Все было у меня готово
Их хлам научный разметать
И на развалинах путь новый
Грядущим силам указать!
……………………
(Сосредоточенно и тихо продолжает, как бы говоря с самим собою.)
И умереть неоцененным…
Позорно умереть… Казненным!..
Исчезнуть в глубине времен -
Как будто не был сотворен!..
И этот череп, храм природы,
Великих замыслов приют -
Источит червь, размоют воды
И ветры пылью разнесут!..
………………
(Бьют часы.)
Быть может, каждое биенье
Часов и миру говорит,
Что не спасется… прозвучит
И для него час разрушенья!..
И, может, с пылию миров
Блеснет свет новый во вселенной,
И на слиянии веков
Восстанет мир преображенный!..
………………….
Восстанет новый мир из вод,
Затопит сушу, сам падет…
Так все идет в круговращеньи -
Рожденье, смерть и разрушенье!..
……………………
Не смерть загадку разрешит,
А убежденье, от познанья,
Что жизнь одним зерном лежит
В земле, цветке, живом созданьи…
ШЕНЬЕ
Зачем мне знать, что с этим миром будет?!
……………………
Вы, боги и цари моей отчизны!
Избавьте нас от зла и дайте нам
Жить во Христе, на лоне братской жизни,
Чтобы я мог, как сын, без укоризны,
Благодаря - молиться небесам!..
Зачем мне знать, когда моря иссохнут?!
…………………………..
Чувств родники таятся в глубине
Моей души!.. Те чувства не заглохнут,
Когда есть Бог и дух его во мне!..
………………………….
Нам говорят: в природе все так стройно…
Зачем же спит природа-мать спокойно,
Когда здесь все потрясено вокруг,
Все рушится и гибнет, добрый друг?..
…………………………
…………………………
Ведь мы могли бы жить богам подобно,
Жить, чтоб любить, покойно жить, свободно!..
ЛАВУАЗЬЕ
Едва ль покой есть тишина,
Едва ль покойно спит природа…
Как мы, поэт, грешит она -
И в целом мире нет свободы!
Напрасно рвется из цепей
Орел, в неволю заключенный, -
На крик его ожесточенный
Ему пускают цепь длинней!
…………………………
…………………………
Не спит природа-мать, но, верь, не содрогнется,
Когда палач снесет нам голову с тобой…
…………………………
(Начинает светать.)
Смотри: светает, друг!.. Час близок роковой…
(Помолчав.)
Ну что ж, один удар - и клетка разобьется,
И птичка в новый край на отдых улетит…
……………………………………
А там природа с ней… каприз свой повторит…
ШЕНЬЕ
Но этот край… кто мне его опишет…
И что в краю безвестном птичку ждет?..
ЛАВУАЗЬЕ
Вопрос!.. А что, как тот удар неверный
И бедную ту птичку пришибет…
ШЕНЬЕ
Твой мрачный взгляд на жизнь меня смущает,
Ужель она - один лишь краткий сон,
В котором мир животно прозябает
И никогда ее не разгадает,
Ни цели знать ее не будет он?
ГОЛОС ИЗ САДА
О тайнах сфинкса мирового
Кто веское нам скажет слово
И кто их может разрешить?
ШЕНЬЕ
О, Боже мой, не стоит жить!
ЛАМУРЕТ
Без веры в Бога!..
Все творенье
Им создано и Им живет,
Лишь гордый человек идет,
Исполненный во всем сомненья,
На свой надеясь шаткий ум…
Нет!.. для сердечных только дум
Роднится вера с убежденьям -
И в ней ищи успокоенья!
ШЕНЬЕ (в сильном возбуждении)
Я создан был, чтоб сердцем жить!
Не мог я жить одним рассудком,
Не мог кадить их предрассудкам
И жизнь расчетам подчинить!..
Продать себя за груду злата,
Чтоб петь во славу их разврата -
И решено: меня убить!
Так гибнет все! Искусства пали,
Нет идеалов, нет богов,
Расшатано все до основ,
Во все мы верить перестали!
На деньги и ярмо цепей,
На пир разнузданных страстей
Их люди жадно променяли,
И всем торгует человек
В наш бессердечный, пошлый век!
Иль, жизнь, ты призрак - и ничтожна,
И Бог, и вера - бред наш ложный?!..
Куда не обратишь свой взор,
Везде пороки и бесславье,
Бесстыдство, происки, бесправье…
И всюду царствует позор!..
И вот, взамен Христа ученья,
Среде всеобщего растленья,
На сцене плаха и топор!..
(Торопливо пишет и как бы в полузабытьи тихо повторяет написанное вслух.)
Как оживляет последний луч солнца и шепот последний
Тихого ветра конец превосходного дня, умирая,
Строю я лиру мою, на ступени всходя эшафота…
Может быть, прежде чем стих мой окончу я, появится в этих
Кровью покрытых стенах злобный вербовщик теней
И предвестник
Смерти - и час мой ударит последний… и сердце замолкнет…
(Встает и восторженно импровизирует.)
Нет! Это сердце не умрет,
Подобно червяку бесследно.
Оно вас всех переживет
И будет властвовать победно,
А царство зла и лжи падет!..
Народ несчастный - ужас мира!
Я попирал твои кумиры,
И мой громоподобный стих
Позором крыл тебя и их!
Душа моя деяний славных
Предчувствием была полна,
И все, как грозная волна,
Своею силою - ей равной -
Могла бы разметать она!
Нет! Эта злая чернь не сможет
С тобою, муза, нас убить,
Умру я… червь мой череп сгложет -
ТЫ будешь миру говорить!..
………………………………
(Слышен голос, выкликающий осужденных.)
Зовут… Идем!..
ЛАМУРЕТ
Без содроганья!
Как тот, Кто кротко поруганье
Заблудшим мира отпустил
И их с креста благословил
За все мученья и страданья!
………………………
Воскреснем мы, как он воскрес!
ЛАВУАЗЬЕ
Не повторятся дни чудес…
ЛАМУРЕТ
Не относись с таким презреньем,
Безумный раб страстей своих,
К основам всех надежд моих,
К моим сердечным убежденьям!
Не дал ли б дорого ты сам,
Скажи, за счастье позабыться,
За счастье, как и я, молиться
Хотя бы призрачным богам!
ЛАВУАЗЬЕ
Я в представленьях не нуждаюсь!
Мой Бог не призрачен - велик!
Пред Ним, как ты, я преклоняюсь -
Как ты, я жрец Его, старик!
Мой Бог собой все наполняет,
Он не бичует, не казнит,
Во мне живет, со мной страдает
И нескончаемо творит,
Идя вперед и… поучаясь!..
………………………
Не даст незыблемых основ
Ученье сердца, богослов,
Но - вместе с ним - естествознанье
Нас приведет к богопознанью
И свет заменит тьму веков!
Входит Фукье-Тенвиль с комиссаром и солдатами, с палачом Сансоном и его помощниками и всех уводят для приготовления к казни.
Примечание автора
Наибольшей строгостью отличалась тюрьма Дюплесси. Более снисходительный надзор был в Консьержери, С.-Пелажи, Ла Форс и Маделоне. Относительно тюрем Люксембургской, Пор-Либр, Кармелитской и Сен-Лазар, то их можно назвать щегольскими тюрьмами, где, как рассказывает один из очевидцев, заключенные не знали других оков, кроме любви, и где дни их проходили в рощах и садах, в нежных беседах с хорошеньким женщинами. Французская ветренность услаждала себя здесь импровизацией, пением арий, играми и музыкой, пока железная рука Фукье-Тенвиля не разрушала этого веселья и не выхватывала жертв, назначенной неумолимой гильотине. Эти тюрьмы скорее походили на салоны, чем на тюрьмы”. - “Веселый и вместе с тем приличный тон царил в Пор-Либр. Республиканское настроение здесь было господствующим. Граждане Виже и Матра сочиняли гимны в честь свободы, в духе времени; гражданки Бетси и Ламабосьер пели их, и барон Витерсбах аккомпанировал им на скрипке. В те дни, когда республика праздновала на парижских площадях свои торжества, установленные по обряду древних, в Пор-Либр также происходило торжество. На кирпичах, сложенных на тюремном дворе, устраивался алтарь “богини природы”, и гражданки пели сочиненные на этот случай кантаты. Затем они брались с гражданами за руки и плясали карманьолу, под припев марсельезы.”
“Ветреннее и даже беспутнее всего вели себя заключенные обоего пола в Люксембургской тюрьме. Там не проходило ни одного дня без приключений, напоминавших рассказы Декамерона или похождения Фоблаза. Даже в серьезном Консьержери не было недостатка в романтизме, в самом широком значении этого слова. Так, заключенные: генерал Ла-Марльер, депутат конвента Бюнель, Бенье и один полковник, который в качестве адъютанта графа д`Эстена, участвовал в войне за американскую независимость, часто собирались у Бюнеля поиграть в карты. Бедный Бальи, президент национального собрания, также являлся сюда в то время, когда карточную игру сменяла серьезная беседа. Эта беседа обыкновенно касалась метафизических и философских вопросов и вследствие этого неизбежно вращалась в области мистицизма. Полковник заявил себя истым мистиком. Он утверждал, что пределы “возможного” ограничены только невежеством людей. Со времен Пифагора и Аристотеля эти пределы заметно расширились, а будущность, нужно надеяться, еще более расширит их. Его религией был пантеизм, и он верил, что существует неисчислимое множество одушевленных существ, непонятных нашему разуму, и что человек заметно утратил то место, которое по всем правам следовало бы ему занимать в мироздании. Бюнель, долгое время живший в Индии и изучавший законы Брамы, соглашался с этими воззрениями. Генерал Ла-Марльер, напротив, крепко держался учения Вольтера. Он доказывал, что понятие об истине, того или другого столетия, совершенно неправильно, и при этом уверял, что человеческие идеи в каждую эпоху воспринимают новую форму, но по существу вращаются в том кругу, из которого им никогда не выйти.”
Примечание В.Веденеева
Этот загадочный отрывок затерялся в пожелтевших томах «Пантеона литературы» за 1893 год. Мы обнаружили его благодаря переводу последнего стихотворения Андре Шенье («Как оживляет последний луч солнца и шепот последний...»), приведенного в сборнике под редакцией Е.П.Гречаной. Был ли это фрагмент незавершенной драмы или наброски к ней? Кто скрывался под псевдонимом «Горн» и кто такая С.И.Поливанова? Можно ли прочитать в этом эпизоде отражение позитивистских споров, занимавших умы в конце позапрошлого столетия?.. На эти интереснейшие вопросы ответить еще предстоит.
Краткая история Французской революции, как она была рассказана на ночь русскому барчуку
. . . Его учитель чистый был француз,
Marquis de Tess. Педант полузабавный,
Имел он длинный нос и тонкий вкус
И потому брал деньги преисправно...
Его отец богатый был маркиз,
Но жертвой стал народного волненья:
На фонаре однажды он повис,
Как было в моде, вместо украшенья.
Приятель наш, парижский Адонис,
Оставив прах родителя судьбине,
Не поклонился гордой гильотине:
Он молча проклял вольность и народ,
И натощак отправился в поход,
И наконец, едва живой от муки,
Пришел в Россию поощрять науки.
И Саша мой любил его рассказ
Про сборища народные, про шумный
Напор страстей и про последний час
Венчанного страдальца... Над безумной
Парижскою толпою много раз
Носилося его воображенье:
Там слышал он святых голов паденье,
Меж тем как нищих буйный миллион
Кричал, смеясь: «Да здравствует закон!» -
И, в недостатке хлеба или злата
Просил одной лишь крови у Марата.
Там видел он высокий эшафот;
Прелестная на звучные ступени
Всходила женщина... Следы забот,
Следы живых, но тайных угрызений
Виднелись на лице ее. Народ
Рукоплескал... Вот кудри золотые
Посыпались на плечи молодые;
Вот голова, носившая венец,
Склонилася на плаху... О, творец!
Одумайтесь! Еще момент, злодеи!..
И голова оторвана от шеи...
И кровь с тех пор рекою потекла,
И загремела жадная секира...
И ты, поэт, высокого чела
Не уберег! Твоя живая лира
Напрасно по вселенной разнесла
Все, все, что ты считал своей душою, -
Слова, мечты с надеждой и тоскою...
Напрасно!.. Ты прошел кровавый путь,
Не отомстив, и творческую грудь
Ни стих язвительный, ни смех холодный
Не посетил - и ты погиб бесплодно...
И Франция упала за тобой
К ногам убийц бездушных и ничтожных.
Никто не смел возвысить голос свой;
Из мрака мыслей гибельных и ложных
Никто не вышел с твердою душой, -
Меж тем как втайне взор Наполеона
Уж зрел ступени будущего трона...
Я в этом тоне мог бы продолжать,
Но истина - не в моде, а писать
О том, что было двести раз в газетах,
Смешно, тем боле об таких предметах.
К тому же я совсем не моралист -
Ни блага в зле, ни зла в добре не вижу,
Я палачу не дам похвальный лист,
Но клеветой героя не унижу, -
Ни плеск восторга, ни насмешки свист
Не созданы для мертвых. Царь иль воин,
Хоть он отличья иногда достоин,
Но, верно, нам за тяжкий мавзолей
Не благодарен в комнатке своей
И, длинным одам внемля поневоле,
Зевая вспоминает о престоле.
Михаил Юрьевич Лермонтов. Поэма «Сашка»
По изданию: Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в 4 тт. Т.2. М.: Художественная литература. 1976.
Пророчество Казота
На буйном пиршестве задумчив он сидел
Один, покинутый безумными друзьями,
И в даль грядущую, закрытую пред нами,
Духовный взор его смотрел.
И помню я, исполнены печали
Средь звона чаш, и криков, и речей,
И песен праздничных, и хохота гостей
Его слова пророчески звучали.
[Он говорил: "Ликуйте, о друзья!
Что вам судьбы дряхлеющего мира?..
Над вашей головой колеблется секира,
Но что ж!.. из вас один ее увижу я".]
. . . . . . . . . . . . . . .
М. Ю. Лермонтов. Из набросков
По изданию: Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений в 4 тт. Т.1. М.: Художественная литература. 1976.
Vive Liberta, 2004
