про Кольмар и кальмаров
- Сегодня, - объявил Директор Шарантончика, - мы слова персонажам не дадим - возьмем всё себе. С рабочим докладом, можно сказать, полевым докладом, выступит наша ГлавВрач.
Покинув уходящее лето Прованса и край невоплощенных возможностей Европы, мы подобрались к бывшей провинции Дофине, а затем и к Савойе.
На карте отмечены департаменты, через которые пролегал наш путь.
Придется признать, что за двести лет рельеф, должно быть, значительно переменился (это мы оценили еще раньше, в Гаскони, и, вероятно, сможем продемонстрировать и вам).
Где каменистые уступы, отвесные скалы, окружающие "деревню Шамбери", вокруг которой, по выражению товарищей Форстеров, "одни горные козлы прыгают" :) (и комиссары Конвента)?..
Профиль гор кажется довольно спокойным. Склоны, поросшие лесами (преобладающее дерево в Альпах - ель, что и сообщает им характерный темный сине-зеленый цвет). Обширные поля и виноградники.
Деревня Шамбери ныне собою являет промышленный и административный центр департамента Савойя.
Какое предприятие выбрасывает дым?
Внешне напоминает установки для неорганического синтеза.
Но, вероятно, это комплекс OCV Chambéry France (расшифровку так и не отыскали).
Дабы не вводить вас в заблуждение, сразу предупрежу: Савойю мы миновали на полном ходу, без остановок. Богаты тем, что удалось успеть разглядеть из окна.
Шестьдесят тысяч жителей. Три с половиной тысячи мелких, средних и крупных предприятий. Первая во Франции и сейчас вторая по мощности солнечная электростанция. Школы и лицеи, в том числе лицей Монжа. Университет Савойи.
Имена Эро Сешеля, Филибера Симона, Анри Грегуара в анналах бывшего департамента Мон-Блан остались, безусловно, но не так чтобы часто упоминаются.
Не знаю, обидела бы их такая забывчивость или же они сочли бы ее извинительной; в чем я убеждена - им было бы отрадно знать, каким стал этот край, в преображении которого есть и их давняя заслуга (а мы это повторять не устанем, не так ли, граждане? и будем напоминать о колоссальной созидательной деятельности Конвента в 1792-94 годах).
О том времени помнят стены замка герцогов Савойских, особняки позапозапрошлого столетия, церковь Сен-Поль--Сен-Луи. И на кладбище сохранилась стелла над могилой мадам де Варанс. Где-то среди гор, цел и невредим, хранит свои воспоминания замок Марш, принадлежавший Бельгардам, переживший всех прежних хозяев и их гостей, войны и перемирия, империи и республики. И смотрит в рассеянной задумчивости на землю Савойи бронзовый Жан-Жак...
Скульптура 1910 года, работа Mars Vallette - не поймите превратно, фотография не наша, мы ее позаимствовали из вики-медиа.
Вечер был ясный, и на несколько минут вдали сверкнула вечно снежная вершина Монблана.
Мы никогда не ограничиваемся настоящим.
То мы желаем, чтобы поскорее наступило будущее и сожалеем, что оно как будто медленно приближается к нам; а то вспоминаем прошедшее, хотим удержать его, а оно быстро от нас убегает. Мы так неразумны, что блуждаем во временах, нам не принадлежащих, не думая о том, которое дано нам. Все наши мысли могут принадлежать времени, которое давно ушло в прошлое, и поэтому мы без размышления упускаем настоящее.
Оба проводника истины, разум и чувства, помимо присущего обоим недостатка правдивости, еще и злоупотребляют друг другом. Чувства обманывают рассудок ложными внешними признаками. Разум тоже не остается в долгу: душевные страсти помрачают чувства и направляют их по ложному пути.
Но… сказать ли? Я ощущаю, что здесь, когда мне удается поднять взгляд от повседневности к сверкающим вдали шапкам снегов, с которых взирает на нас сама вечность, мое сердце и разум приходят в равновесие друг с другом…
* * *
Если туман может служить аллегорией рефлексии (а также быть ее частичной причиной), то никакой другой край и не мог дать миру гражданина Бейля, да и граждан провинции Дофине, небезызвестных Барнава и Мунье.
Мы ночевали в Безансоне. Призраки героев Стендаля и Лакло меня, во всяком случае, не посещали, хотя к тому располагала глубокая тишина и густой туман, сквозь который еле-еле пробивался свет фонаря.
Но груды жухлых листьев под окнами гостиницы до рассвета не шуршали ни под чьими шагами.
Безансон во время оно.
Не уловки Photoshop'а и не солнечное затмение - вид из окна автобуса поутру.
Пролетают по сторонам указатели, а мы приближаемся к Эльзасу. Почему и чем, не знаю, но немецкие селения легко отличить от французских. Может, по очертанию кирхи?..
Веселенькие деревни и виноградники, силуэт Вогезов по левую руку. И Кольмар, префектура Верхнего Рейна.
Не могу не упомянуть один курьез - впрочем, у нас их целое собрание. "Тут миллионы лет назад было морское дно, - сообщает сопровождающая, - об этом напоминают многие названия городов. Кольмар - это морское животное". Должно быть, моллюски или другие обитатели морского дна, за отсутствием письменности, передавали из поколения в поколение это название путем устной традиции...
Но не подозревающие о том жители наводят порядок в своих огородах, распахивают поля, чинят крыши домиков, едут за покупками (но немногие - ведь сегодня воскресенье). Как будто этот славный бюргерский уголок, зелено-золотисто-коричневый, эту плодородную землицу обходят стороной гильотины, мировые катастрофы и общеевропейские кризисы.
Растет капуста, бегают вдоль автобана зайцы, стоят над своими гнездами аисты.
...В 1793 году, осенью, наверное, дороги были размыты дождями, истоптаны тысячами солдатских сапог и лошадиных подков... А может, осень выдалась сухая, ясная и морозная.
Вестовой мог доскакать от Кольмара до Страсбурга за четыре часа. Но до чего разные они!..
Но о Страсбурге и комиссарах при Рейнской армии будет рассказ отдельный.
Покинув уходящее лето Прованса и край невоплощенных возможностей Европы, мы подобрались к бывшей провинции Дофине, а затем и к Савойе.
На карте отмечены департаменты, через которые пролегал наш путь.
Придется признать, что за двести лет рельеф, должно быть, значительно переменился (это мы оценили еще раньше, в Гаскони, и, вероятно, сможем продемонстрировать и вам).
Где каменистые уступы, отвесные скалы, окружающие "деревню Шамбери", вокруг которой, по выражению товарищей Форстеров, "одни горные козлы прыгают" :) (и комиссары Конвента)?..
Профиль гор кажется довольно спокойным. Склоны, поросшие лесами (преобладающее дерево в Альпах - ель, что и сообщает им характерный темный сине-зеленый цвет). Обширные поля и виноградники.
Деревня Шамбери ныне собою являет промышленный и административный центр департамента Савойя.
Какое предприятие выбрасывает дым?
Внешне напоминает установки для неорганического синтеза.
Но, вероятно, это комплекс OCV Chambéry France (расшифровку так и не отыскали).
Дабы не вводить вас в заблуждение, сразу предупрежу: Савойю мы миновали на полном ходу, без остановок. Богаты тем, что удалось успеть разглядеть из окна.
Шестьдесят тысяч жителей. Три с половиной тысячи мелких, средних и крупных предприятий. Первая во Франции и сейчас вторая по мощности солнечная электростанция. Школы и лицеи, в том числе лицей Монжа. Университет Савойи.
Имена Эро Сешеля, Филибера Симона, Анри Грегуара в анналах бывшего департамента Мон-Блан остались, безусловно, но не так чтобы часто упоминаются.
Не знаю, обидела бы их такая забывчивость или же они сочли бы ее извинительной; в чем я убеждена - им было бы отрадно знать, каким стал этот край, в преображении которого есть и их давняя заслуга (а мы это повторять не устанем, не так ли, граждане? и будем напоминать о колоссальной созидательной деятельности Конвента в 1792-94 годах).
О том времени помнят стены замка герцогов Савойских, особняки позапозапрошлого столетия, церковь Сен-Поль--Сен-Луи. И на кладбище сохранилась стелла над могилой мадам де Варанс. Где-то среди гор, цел и невредим, хранит свои воспоминания замок Марш, принадлежавший Бельгардам, переживший всех прежних хозяев и их гостей, войны и перемирия, империи и республики. И смотрит в рассеянной задумчивости на землю Савойи бронзовый Жан-Жак...
Скульптура 1910 года, работа Mars Vallette - не поймите превратно, фотография не наша, мы ее позаимствовали из вики-медиа.
Вечер был ясный, и на несколько минут вдали сверкнула вечно снежная вершина Монблана.
Мы никогда не ограничиваемся настоящим.
То мы желаем, чтобы поскорее наступило будущее и сожалеем, что оно как будто медленно приближается к нам; а то вспоминаем прошедшее, хотим удержать его, а оно быстро от нас убегает. Мы так неразумны, что блуждаем во временах, нам не принадлежащих, не думая о том, которое дано нам. Все наши мысли могут принадлежать времени, которое давно ушло в прошлое, и поэтому мы без размышления упускаем настоящее.
Оба проводника истины, разум и чувства, помимо присущего обоим недостатка правдивости, еще и злоупотребляют друг другом. Чувства обманывают рассудок ложными внешними признаками. Разум тоже не остается в долгу: душевные страсти помрачают чувства и направляют их по ложному пути.
Но… сказать ли? Я ощущаю, что здесь, когда мне удается поднять взгляд от повседневности к сверкающим вдали шапкам снегов, с которых взирает на нас сама вечность, мое сердце и разум приходят в равновесие друг с другом…
* * *
Если туман может служить аллегорией рефлексии (а также быть ее частичной причиной), то никакой другой край и не мог дать миру гражданина Бейля, да и граждан провинции Дофине, небезызвестных Барнава и Мунье.
Мы ночевали в Безансоне. Призраки героев Стендаля и Лакло меня, во всяком случае, не посещали, хотя к тому располагала глубокая тишина и густой туман, сквозь который еле-еле пробивался свет фонаря.
Но груды жухлых листьев под окнами гостиницы до рассвета не шуршали ни под чьими шагами.
Безансон во время оно.
Не уловки Photoshop'а и не солнечное затмение - вид из окна автобуса поутру.
Пролетают по сторонам указатели, а мы приближаемся к Эльзасу. Почему и чем, не знаю, но немецкие селения легко отличить от французских. Может, по очертанию кирхи?..
Веселенькие деревни и виноградники, силуэт Вогезов по левую руку. И Кольмар, префектура Верхнего Рейна.
Не могу не упомянуть один курьез - впрочем, у нас их целое собрание. "Тут миллионы лет назад было морское дно, - сообщает сопровождающая, - об этом напоминают многие названия городов. Кольмар - это морское животное". Должно быть, моллюски или другие обитатели морского дна, за отсутствием письменности, передавали из поколения в поколение это название путем устной традиции...
Но не подозревающие о том жители наводят порядок в своих огородах, распахивают поля, чинят крыши домиков, едут за покупками (но немногие - ведь сегодня воскресенье). Как будто этот славный бюргерский уголок, зелено-золотисто-коричневый, эту плодородную землицу обходят стороной гильотины, мировые катастрофы и общеевропейские кризисы.
Растет капуста, бегают вдоль автобана зайцы, стоят над своими гнездами аисты.
...В 1793 году, осенью, наверное, дороги были размыты дождями, истоптаны тысячами солдатских сапог и лошадиных подков... А может, осень выдалась сухая, ясная и морозная.
Вестовой мог доскакать от Кольмара до Страсбурга за четыре часа. Но до чего разные они!..
Но о Страсбурге и комиссарах при Рейнской армии будет рассказ отдельный.