Скулачев и муравьи
Понадобилось мне тут почитать книгу академика Владимира Петровича Скулачева "Рассказы о биоэнергетике", вышедшую в далеком 1982 году. Скулачев - без всяких оговорок великий ученый. Неудивительно, что и книга получилась интересная. Тем более, что там есть личные впечатления, рассказы про интересных людей - то, чего в специальных статьях, как правило, не найдешь.
Едва начав читать эту книжку, я увидел невыносимо прекрасное высказывание, которое не могу не процитировать. Скулачев рассказывает, что интерес к биологии начался у него еще в школьные годы с увлечения муравьями, и особенно привлекали его черно-красные муравьи, которые (как он потом узнал) по-латыни называются Camponotus herculianus, а в русской номенклатуре красногрудыми древоточцами. Наблюдать за ними было гораздо интереснее, чем за рыжими лесными муравьями Formica rufa (да, у любого прирожденного биолога есть особенно любимые объекты, а есть менее любимые, часто без всяких рациональных причин). Уже студентом, на летней практике, Скулачев получил возможность вернуться к своим любимым красногрудым древоточцам и сделать по ним самостоятельную работу. Вот что он пишет об этих днях:
Целыми днями я пропадал в лесу, испытывая чувство, которое можно сравнить с утолением жажды или радостью встречи после долгой разлуки с любимой женщиной, потерянной, казалось, навсегда.
Думаю, любой биолог без колебаний подтвердит, что Скулачев тут нисколько не преувеличивает. Я даже хотел было написать, что настоящим биологом только и может называться тот, кто способен переживать в такой ситуации такие эмоции. Но, пожалуй, это все-таки неверно. Например, великолепный Дмитрий Антонович Сахаров, о котором я тоже обязательно как-нибудь напишу, рассказывал в интервью, что хотел было стать химиком, а в биологию попал практически случайно. А Фрэнсис Крик, безусловно один из лучших биологов XX века, и вовсе был физиком до 35 лет. Как и в любой творческой деятельности, тут нет никаких твердых правил. И все-таки существует совершенно особый подвид людей, у которых весь интерес к биологии начинается с чисто предметного, натуралистического, детского интереса к каким-нибудь живым существам - и тогда уж это определяет склад личности на всю жизнь. Приятно было узнать, что и великий Скулачев относится к этой породе. Несмотря на то, что быть специалистом по муравьям он в итоге передумал, а занялся молекулярными механизмами работы клеток. Кстати, в том же мемуаре он описывает и совсем другое лицо биологии, с которым столкнулся позже:
На кафедре биохимии животных, куда я попал после экскурса в мирмикологию, опыт обычно начинали с того, что животному отрезали голову. Уже сам по себе этот акт, в научных протоколах обозначавшийся как «декапитация», символизировал биохимический подход к изучению жизненных явлений...
Да уж.
Едва начав читать эту книжку, я увидел невыносимо прекрасное высказывание, которое не могу не процитировать. Скулачев рассказывает, что интерес к биологии начался у него еще в школьные годы с увлечения муравьями, и особенно привлекали его черно-красные муравьи, которые (как он потом узнал) по-латыни называются Camponotus herculianus, а в русской номенклатуре красногрудыми древоточцами. Наблюдать за ними было гораздо интереснее, чем за рыжими лесными муравьями Formica rufa (да, у любого прирожденного биолога есть особенно любимые объекты, а есть менее любимые, часто без всяких рациональных причин). Уже студентом, на летней практике, Скулачев получил возможность вернуться к своим любимым красногрудым древоточцам и сделать по ним самостоятельную работу. Вот что он пишет об этих днях:
Целыми днями я пропадал в лесу, испытывая чувство, которое можно сравнить с утолением жажды или радостью встречи после долгой разлуки с любимой женщиной, потерянной, казалось, навсегда.
Думаю, любой биолог без колебаний подтвердит, что Скулачев тут нисколько не преувеличивает. Я даже хотел было написать, что настоящим биологом только и может называться тот, кто способен переживать в такой ситуации такие эмоции. Но, пожалуй, это все-таки неверно. Например, великолепный Дмитрий Антонович Сахаров, о котором я тоже обязательно как-нибудь напишу, рассказывал в интервью, что хотел было стать химиком, а в биологию попал практически случайно. А Фрэнсис Крик, безусловно один из лучших биологов XX века, и вовсе был физиком до 35 лет. Как и в любой творческой деятельности, тут нет никаких твердых правил. И все-таки существует совершенно особый подвид людей, у которых весь интерес к биологии начинается с чисто предметного, натуралистического, детского интереса к каким-нибудь живым существам - и тогда уж это определяет склад личности на всю жизнь. Приятно было узнать, что и великий Скулачев относится к этой породе. Несмотря на то, что быть специалистом по муравьям он в итоге передумал, а занялся молекулярными механизмами работы клеток. Кстати, в том же мемуаре он описывает и совсем другое лицо биологии, с которым столкнулся позже:
На кафедре биохимии животных, куда я попал после экскурса в мирмикологию, опыт обычно начинали с того, что животному отрезали голову. Уже сам по себе этот акт, в научных протоколах обозначавшийся как «декапитация», символизировал биохимический подход к изучению жизненных явлений...
Да уж.