Мы не выбираем КОГДА нам жить. Но мы вибираем КАК нам жить, в том КОГДА, которое за нас выбрали.
Луна обратилась в кровь, и Марс вошёл в великое противостояние. Колебнулось пламя на свечах судьбы, и - маслянистая, чёрная капля упала на то блестящее зеркало, где в смутных образах неверных отображений возникает то, что нижние умы принимают за существующую материальность своего бытия.
Дрогнула поверхность, и побежали по ней переливчатые кольца искажений, ломая и корявля устоявшиеся образы этого бездумного созерцания. Всколыхнулся мир в их восприялище, и помчались, ломая всё на своём пути, чёрные кони хаоса и разрушения.
И моя доля есть в этом общем паттерне. Лишь одно отличие - я МОГУ взирать на него не только изнутри, но и - снаружи. КАК БЫ - со стороны. И - могу вносить и собственную лепту в эти колебания. Не свою, но - СОБСТВЕННУЮ.
А чего мне? Я завершил свой первый круг ада, и кольцо, замкнувшись, выбросило меня на следующую ступень. В следующую РАЗДЕЛЬНУЮ степень восприятия. Старое ушло, и уж никогда не возвратится. А что придет? Что-нибудь да придёт. Возможно - лучшее. Возможно - и худшее. Но - совершенно иное.
А что мне? Я исчерпал возможности этой плоскости. Я достиг ней саммита. И - осознал это. Теперь мне не нужно блуждать в лабиринтах их переломанных и перепаханных сознаний. Теперь мне не нужно сражаться с минотаврами их безумий. Теперь я стою у волшебных Врат Нового Иерусалима, у одних из двенадцати врат Вечного Града Господа. Врат сверкающих жемчугами неземного сияния - «А двенадцать ворот - двенадцать жемчужин: каждые врата были из одной жемчужины.» И мне нужно лишь войти в них, чтобы навсегда погрузиться в беспредельно непостижимое сияние его златых улиц и алмазных площадей.
Цена - да, цена была немалой. Цена крови, цена жизни. Но и - конечное то обретение каково! Как говорит об этом неизреченность Господнего Слова: «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее».
И о чём жалеть-то собственно? О том прахе, о той пыли, о той ничтожности, которая была развеяна светлыми ветрами освобождения ото всего? Не о чём тут жалеть, не о чём страдать или плакать - «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?» Да, действительно - что пользы?
«И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». Ради Имени Его - ради всех двенадцати свойств, ради всех двенадцати жемчужин Царствия Его. Но…
Старое-то оставлено, а ведь нужно ещё стяжать это новое. Пропасть меж старым и новым невозможно перепрыгнуть в два прыжка. Я уже прыгнул, я уже в полёте - но, кто ведает, дано ли мне достигнуть противоположного края этой пропасти?
«Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». Думаю я, что я уже не с ТЕМИ, а этими. Но - мало ли было тех, кто так думал, и продолжает думать? И где они нынче? Что пожинают?
Павел и тот завершил в преисподней. А ведь был уверен, что с Господом его уже ничто не разлучит. Но - как выявилось это в процессе суда над его существованием, не с Господом он был. А всю жизнь пробовал «пристегуть» Его к своему собственному. И - когда пришли сроки, это СОБСТВЕННОЕ утянуло его на самое, самое дно.
Вот так и те, ЗДЕШНИЕ - бегают вчера и сегодня, празднуют и славословят. Раздуваются, как мыльные пузыри, и лопаются дутым сусальным золотом, заливаясь идиотским, адским хохотом. А ведь они тоже верят в то, что Господа Бога держат за бороду. Как сказал, Сковорода, помниться - «глупые люди, в аду живут, а в ад попасть боятся!» А эти ведь и не бояться. Они уже давно past away of any shame, and on any conscience. жалкие клоуны на коротком поводке у демонов, овладевших умами тех, кто предал своего Господа.
Предали, собственно, их деды и прадеды. И - мои, среди них, также. «И я бы мог» - как писал Александр Сергеевич, рисуя пяток виселиц. Да - и я бы мог.
Все мы вышли из ада однажды,
Но не все пожелали вернуться
К тёмным сводам его обиталищ…
Вот и я - не пожелал вернуться. Но.. Не вернут ли меня туда вопреки этому моему нежеланию? «Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных!» Вот и меня - ПОЗВАЛИ, и я получил от Господа множество талантов Его Серебра, и пускал, и пускал по водам. И богател, и проживался. И вновь богатее. Но - вот ведь вопрос, в Господа ли богатела душа моя? Павел ведь тоже веровал истово, что работает Господу, и богатеет в него. И что?
«Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!»
«Скрыл в земле» - схоронил в своём собственном. Искал не воли Господней, а - выдавал свою волю, за Его волю. Покупал и продавал на Его талант, и всё нёс исключительно в собственные житницы.
Впрочем - чего теперь-то бояться уж? Уже всё равно - что было, то было, а чему быть, того не миновать. Осталось лишь взять в руки свой меч, и попробовать разрубить гордиев узел этого хаоса, который они называют своим существованием, и в котором они ведут жизнь своей преисподней. Когда Господа распинали в Его человеческом, то Он молил Своего Божественно Отца - «Отче! прости им, ибо не знают, что делают!» Но то было Царство Любви. А я - я воин Царства непреходящей Истины. А истина без любви не ведает жалости. Особенно же в эпоху железа, смешанного с глинозёмом. Когда одно лишь остаётся всякому воину Света - слепо размахивать кликом раскалённой добела стали - разя направо и налево ускользающую от светлого пламени кромешную тьму. Перемалывая свою и чужие жизни в мелкий прах - прах бессмысленности и тщеты бессмысленных упований.
Без надежды, без ответа
Мчали кони нас к рассвету
И в горящем плами этом
Мы сгорали мошкарой.
И восточный страшный ветер
Поднимал над небом пепел
Тех кто свой конец там встретил,
Но не встретил свой покой.
Да, я сумел пройти до конца дорогой постижений. Я сумел отыскать тот жемчуг, который был уже. Казалось бы, навечно похоронен от отупевших взоров людских в пыли и прахе несостоявшегося и несбывшегося. Я сумел выжить в бессмысленности чужих сражений, я сумел увидеть Его Лик, и получить из Его рук волшебный свиток Окончательной Истины. Но - ведь Истине в моём сознании нужно было бы обратиться в Правду. А это - ох как непросто. Проще снова взять в туки всё тот же пылающий клинок, и разить, разить без конца демонов преисподней, истово веря в то, что именно там и расчищаешь свободное место для Его светлого Храма в этой преисподней. Куда как проще. Но…
Мы строили храмы, а создали тюрьму,
Мы боролись за счастье - а упали во тьму,
Мы верили в разум, мы выплели свет,
Но свет наш - тьма, и жизни в нём нет.
Мы ковали орала - получили мечи,
И проповедники теперь - палачи,
Борцами за веру в правде гнева сердец
Мы стали такими же как они наконец.
Ангел света, и чести святой паладин -
А конец для всех, лишь один, лишь один:
Мы встретимся все в нашем общем аду
На чью-то быть может чужую беду.
И руками её развести не сумев
Обратили мы праведность в чёрный гнев,
Мы карали достойных самых страшных мук,
И чёрная кровь не сходила с рук,
Мы построили царство справедливого сна,
Где для спящих в кошмарах едина судьба,
Мы добились всего, что хотели, и вот -
Кто ж теперь нас от праведных дел упасёт?
Иногда - праведность в том, чтобы молчать, когда хочется гневно вещать, и не брать в руки клинок, когда кажется, что это сейчас - единственно возможное дело. А иногда - в том, чтобы не молчать, когда очень промолчать хотелось бы, и не отпустить обреченного Высшим Судом, когда представляется, что нужно проявить милосердие. Но когда проявлять милосердие бывает более, чем не уместно. Как в той ветхозаветной притче: "Так говорит Господь: за то, что ты выпустил из рук твоих человека, заклятого мною, душа твоя будет вместо его души, народ твой вместо его народа!" (см. 3-я Книга Царств, гл. 20, ст. 23-43).
В общем и целом - и чего мне скулить-то? Ведь Господь открыл мне, в общем и целом - ВСЁ. Ведаю всё, что нужно. А что не ведаю - то могу узнать, если захочу. И единственное, чего от меня требуют - это действовать в соответствии с этим веданием. Ни больше, и - не меньше. Я - уже в полёте, в безумном прыжке к ТОЙ стороне пропасти. И поздно пытаться что-либо перерешить, передумав. Выбора уже нет. Есть лишь та надежда, которая всегда умирает последней. И - ещё упование на Его бесконечное Милосердие. Каковое упование и есть той верой, которая нас спасает.
Ибо - «по истине все люди приговорены к преисподней, и лишь Его любовь их оттуда непрестанно извелкает».
Дрогнула поверхность, и побежали по ней переливчатые кольца искажений, ломая и корявля устоявшиеся образы этого бездумного созерцания. Всколыхнулся мир в их восприялище, и помчались, ломая всё на своём пути, чёрные кони хаоса и разрушения.
И моя доля есть в этом общем паттерне. Лишь одно отличие - я МОГУ взирать на него не только изнутри, но и - снаружи. КАК БЫ - со стороны. И - могу вносить и собственную лепту в эти колебания. Не свою, но - СОБСТВЕННУЮ.
А чего мне? Я завершил свой первый круг ада, и кольцо, замкнувшись, выбросило меня на следующую ступень. В следующую РАЗДЕЛЬНУЮ степень восприятия. Старое ушло, и уж никогда не возвратится. А что придет? Что-нибудь да придёт. Возможно - лучшее. Возможно - и худшее. Но - совершенно иное.
А что мне? Я исчерпал возможности этой плоскости. Я достиг ней саммита. И - осознал это. Теперь мне не нужно блуждать в лабиринтах их переломанных и перепаханных сознаний. Теперь мне не нужно сражаться с минотаврами их безумий. Теперь я стою у волшебных Врат Нового Иерусалима, у одних из двенадцати врат Вечного Града Господа. Врат сверкающих жемчугами неземного сияния - «А двенадцать ворот - двенадцать жемчужин: каждые врата были из одной жемчужины.» И мне нужно лишь войти в них, чтобы навсегда погрузиться в беспредельно непостижимое сияние его златых улиц и алмазных площадей.
Цена - да, цена была немалой. Цена крови, цена жизни. Но и - конечное то обретение каково! Как говорит об этом неизреченность Господнего Слова: «подобно Царство Небесное купцу, ищущему хороших жемчужин, который, найдя одну драгоценную жемчужину, пошел и продал все, что имел, и купил ее».
И о чём жалеть-то собственно? О том прахе, о той пыли, о той ничтожности, которая была развеяна светлыми ветрами освобождения ото всего? Не о чём тут жалеть, не о чём страдать или плакать - «если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет жизнь свою ради Меня, тот сбережет ее. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?» Да, действительно - что пользы?
«И всякий, кто оставит домы, или братьев, или сестер, или отца, или мать, или жену, или детей, или земли, ради Имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную». Ради Имени Его - ради всех двенадцати свойств, ради всех двенадцати жемчужин Царствия Его. Но…
Старое-то оставлено, а ведь нужно ещё стяжать это новое. Пропасть меж старым и новым невозможно перепрыгнуть в два прыжка. Я уже прыгнул, я уже в полёте - но, кто ведает, дано ли мне достигнуть противоположного края этой пропасти?
«Между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят». Думаю я, что я уже не с ТЕМИ, а этими. Но - мало ли было тех, кто так думал, и продолжает думать? И где они нынче? Что пожинают?
Павел и тот завершил в преисподней. А ведь был уверен, что с Господом его уже ничто не разлучит. Но - как выявилось это в процессе суда над его существованием, не с Господом он был. А всю жизнь пробовал «пристегуть» Его к своему собственному. И - когда пришли сроки, это СОБСТВЕННОЕ утянуло его на самое, самое дно.
Вот так и те, ЗДЕШНИЕ - бегают вчера и сегодня, празднуют и славословят. Раздуваются, как мыльные пузыри, и лопаются дутым сусальным золотом, заливаясь идиотским, адским хохотом. А ведь они тоже верят в то, что Господа Бога держат за бороду. Как сказал, Сковорода, помниться - «глупые люди, в аду живут, а в ад попасть боятся!» А эти ведь и не бояться. Они уже давно past away of any shame, and on any conscience. жалкие клоуны на коротком поводке у демонов, овладевших умами тех, кто предал своего Господа.
Предали, собственно, их деды и прадеды. И - мои, среди них, также. «И я бы мог» - как писал Александр Сергеевич, рисуя пяток виселиц. Да - и я бы мог.
Все мы вышли из ада однажды,
Но не все пожелали вернуться
К тёмным сводам его обиталищ…
Вот и я - не пожелал вернуться. Но.. Не вернут ли меня туда вопреки этому моему нежеланию? «Царь, войдя посмотреть возлежащих, увидел там человека, одетого не в брачную одежду, и говорит ему: друг! как ты вошел сюда не в брачной одежде? Он же молчал. Тогда сказал царь слугам: связав ему руки и ноги, возьмите его и бросьте во тьму внешнюю; там будет плач и скрежет зубов; ибо много званых, а мало избранных!» Вот и меня - ПОЗВАЛИ, и я получил от Господа множество талантов Его Серебра, и пускал, и пускал по водам. И богател, и проживался. И вновь богатее. Но - вот ведь вопрос, в Господа ли богатела душа моя? Павел ведь тоже веровал истово, что работает Господу, и богатеет в него. И что?
«Подошел и получивший один талант и сказал: господин! я знал тебя, что ты человек жестокий, жнешь, где не сеял, и собираешь, где не рассыпал, и, убоявшись, пошел и скрыл талант твой в земле; вот тебе твое. Господин же его сказал ему в ответ: лукавый раб и ленивый! ты знал, что я жну, где не сеял, и собираю, где не рассыпал; посему надлежало тебе отдать серебро мое торгующим, и я, придя, получил бы мое с прибылью; итак, возьмите у него талант и дайте имеющему десять талантов, ибо всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет; а негодного раба выбросьте во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. Сказав сие, возгласил: кто имеет уши слышать, да слышит!»
«Скрыл в земле» - схоронил в своём собственном. Искал не воли Господней, а - выдавал свою волю, за Его волю. Покупал и продавал на Его талант, и всё нёс исключительно в собственные житницы.
Впрочем - чего теперь-то бояться уж? Уже всё равно - что было, то было, а чему быть, того не миновать. Осталось лишь взять в руки свой меч, и попробовать разрубить гордиев узел этого хаоса, который они называют своим существованием, и в котором они ведут жизнь своей преисподней. Когда Господа распинали в Его человеческом, то Он молил Своего Божественно Отца - «Отче! прости им, ибо не знают, что делают!» Но то было Царство Любви. А я - я воин Царства непреходящей Истины. А истина без любви не ведает жалости. Особенно же в эпоху железа, смешанного с глинозёмом. Когда одно лишь остаётся всякому воину Света - слепо размахивать кликом раскалённой добела стали - разя направо и налево ускользающую от светлого пламени кромешную тьму. Перемалывая свою и чужие жизни в мелкий прах - прах бессмысленности и тщеты бессмысленных упований.
Без надежды, без ответа
Мчали кони нас к рассвету
И в горящем плами этом
Мы сгорали мошкарой.
И восточный страшный ветер
Поднимал над небом пепел
Тех кто свой конец там встретил,
Но не встретил свой покой.
Да, я сумел пройти до конца дорогой постижений. Я сумел отыскать тот жемчуг, который был уже. Казалось бы, навечно похоронен от отупевших взоров людских в пыли и прахе несостоявшегося и несбывшегося. Я сумел выжить в бессмысленности чужих сражений, я сумел увидеть Его Лик, и получить из Его рук волшебный свиток Окончательной Истины. Но - ведь Истине в моём сознании нужно было бы обратиться в Правду. А это - ох как непросто. Проще снова взять в туки всё тот же пылающий клинок, и разить, разить без конца демонов преисподней, истово веря в то, что именно там и расчищаешь свободное место для Его светлого Храма в этой преисподней. Куда как проще. Но…
Мы строили храмы, а создали тюрьму,
Мы боролись за счастье - а упали во тьму,
Мы верили в разум, мы выплели свет,
Но свет наш - тьма, и жизни в нём нет.
Мы ковали орала - получили мечи,
И проповедники теперь - палачи,
Борцами за веру в правде гнева сердец
Мы стали такими же как они наконец.
Ангел света, и чести святой паладин -
А конец для всех, лишь один, лишь один:
Мы встретимся все в нашем общем аду
На чью-то быть может чужую беду.
И руками её развести не сумев
Обратили мы праведность в чёрный гнев,
Мы карали достойных самых страшных мук,
И чёрная кровь не сходила с рук,
Мы построили царство справедливого сна,
Где для спящих в кошмарах едина судьба,
Мы добились всего, что хотели, и вот -
Кто ж теперь нас от праведных дел упасёт?
Иногда - праведность в том, чтобы молчать, когда хочется гневно вещать, и не брать в руки клинок, когда кажется, что это сейчас - единственно возможное дело. А иногда - в том, чтобы не молчать, когда очень промолчать хотелось бы, и не отпустить обреченного Высшим Судом, когда представляется, что нужно проявить милосердие. Но когда проявлять милосердие бывает более, чем не уместно. Как в той ветхозаветной притче: "Так говорит Господь: за то, что ты выпустил из рук твоих человека, заклятого мною, душа твоя будет вместо его души, народ твой вместо его народа!" (см. 3-я Книга Царств, гл. 20, ст. 23-43).
В общем и целом - и чего мне скулить-то? Ведь Господь открыл мне, в общем и целом - ВСЁ. Ведаю всё, что нужно. А что не ведаю - то могу узнать, если захочу. И единственное, чего от меня требуют - это действовать в соответствии с этим веданием. Ни больше, и - не меньше. Я - уже в полёте, в безумном прыжке к ТОЙ стороне пропасти. И поздно пытаться что-либо перерешить, передумав. Выбора уже нет. Есть лишь та надежда, которая всегда умирает последней. И - ещё упование на Его бесконечное Милосердие. Каковое упование и есть той верой, которая нас спасает.
Ибо - «по истине все люди приговорены к преисподней, и лишь Его любовь их оттуда непрестанно извелкает».