Счастливое время
Немолодая знакомая по поводу высказывания депутатки о необходимости введения школьной формы - "раньше", мол, все в форме ходили - и в космос полетели:
- Ох! А знаете, мне нравится. Все-таки про космос заговорили! То есть уже шестидесятые возрождать хотят, не тридцатые, не сороковые. Нет бы сразу так. Шестидесятые - это же совсем другое дело, я согласна их возрождать! И космос, и вообще... Ну что вы там хмыкаете в трубку? Что вам не нравится? Хорошее же было время! Самое счастливое, какое я знаю! Вот вы что ни говорите, а люди были счастливы!
Что тут сказать? Конечно, они были счастливы. [Spoiler (click to open)]Восстановим контекст. Считаем с начала века. Война. Революция. Война. Революция. Революция. Война. Голод. Репрессии. Война. Разруха. Разгул преступности. Репрессии. Трудное восстановление после войны и разрухи. Еще более трудное залечивание травм - без всяких там психотерапевтов. А потом они. Шестидесятые.
Ребята при часах, девчата при серьгах. Белка, Стрелка и Гагарин. Евтушенко, Вознесенский и Ахмадулина.
Достатка в нашем понимании, конечно, нет, но нет ни войны, ни голода. Свободы, конечно, нет, но нет и массовых репрессий. Яростная, далеко не по масштабам явления, борьба с "сытой обывательщиной" и "мещанством", полуигрушечная комсомольско-пионерская ностальгия по героической юности отцов и дедов, по революционной романтике, когда "враги пред тобой, а друзья за тобой", только подчеркивает два отрадных факта: во-первых, какая-никакая, хиленькая-дохленькая, но материальная база для "сытой обывательщины" начала накапливаться, а во-вторых и в-главных, впервые за долгое время настоящих врагов, таких, которых нужно именно беспощадно истреблять, вокруг практически нет. Из прежних забот в этом смысле осталась единственная: следить, чтоб коммунизм канарейками не был побит. Хочешь кого-то порубать дедовской шашкой - рубай мебель. Зато - наконец-то! - почти никому, кроме канареек, больше головы сворачивать не надо! И тебе не свернут, если не будешь совсем уж открыто нарываться.
Конечно, они были счастливы. Меня бы на их месте точно порвало от счастья на сотню хомячков, способных только восторженно пищать над всем подряд без разбора, от космических полетов до нейлонов и кримпленов, от стихов Вознесенского до причесок "бабетта". Нисколько в этом не сомневаюсь.
Но столь же несомненно то, что "возрождение" в настоящем любых примет "счастливого" времени - включая такую милую многим школьную форму с чертовыми фартучками, не говоря уже об идеологии и плановой экономике - никакого счастья никому не принесет. Запусти в космос красавицу Пересильд хоть верхом на Рогозине - это ничего не изменит. И даже если особенно горячо ностальгирующих граждан отправить спецрейсом в те самые шестидесятые, они уже не будут там счастливы. Там не было хорошо. Там было просто сильно лучше, чем до тех пор. И это не связано ни со строем, ни с идеологией, ни с "величием", ни с "достижениями", ни с размером территории.
Нет в прошлом никаких ключей к счастливому или хотя бы нормальному будущему. Ну когда мы уже смиримся с тем, что нигде в прошлом их нет.
А за тем, что для такого будущего действительно нужно, мы теперь последние в очереди. Сначала нужно вернуть тем, у кого отняли.
- Ох! А знаете, мне нравится. Все-таки про космос заговорили! То есть уже шестидесятые возрождать хотят, не тридцатые, не сороковые. Нет бы сразу так. Шестидесятые - это же совсем другое дело, я согласна их возрождать! И космос, и вообще... Ну что вы там хмыкаете в трубку? Что вам не нравится? Хорошее же было время! Самое счастливое, какое я знаю! Вот вы что ни говорите, а люди были счастливы!
Что тут сказать? Конечно, они были счастливы. [Spoiler (click to open)]Восстановим контекст. Считаем с начала века. Война. Революция. Война. Революция. Революция. Война. Голод. Репрессии. Война. Разруха. Разгул преступности. Репрессии. Трудное восстановление после войны и разрухи. Еще более трудное залечивание травм - без всяких там психотерапевтов. А потом они. Шестидесятые.
Ребята при часах, девчата при серьгах. Белка, Стрелка и Гагарин. Евтушенко, Вознесенский и Ахмадулина.
Достатка в нашем понимании, конечно, нет, но нет ни войны, ни голода. Свободы, конечно, нет, но нет и массовых репрессий. Яростная, далеко не по масштабам явления, борьба с "сытой обывательщиной" и "мещанством", полуигрушечная комсомольско-пионерская ностальгия по героической юности отцов и дедов, по революционной романтике, когда "враги пред тобой, а друзья за тобой", только подчеркивает два отрадных факта: во-первых, какая-никакая, хиленькая-дохленькая, но материальная база для "сытой обывательщины" начала накапливаться, а во-вторых и в-главных, впервые за долгое время настоящих врагов, таких, которых нужно именно беспощадно истреблять, вокруг практически нет. Из прежних забот в этом смысле осталась единственная: следить, чтоб коммунизм канарейками не был побит. Хочешь кого-то порубать дедовской шашкой - рубай мебель. Зато - наконец-то! - почти никому, кроме канареек, больше головы сворачивать не надо! И тебе не свернут, если не будешь совсем уж открыто нарываться.
Конечно, они были счастливы. Меня бы на их месте точно порвало от счастья на сотню хомячков, способных только восторженно пищать над всем подряд без разбора, от космических полетов до нейлонов и кримпленов, от стихов Вознесенского до причесок "бабетта". Нисколько в этом не сомневаюсь.
Но столь же несомненно то, что "возрождение" в настоящем любых примет "счастливого" времени - включая такую милую многим школьную форму с чертовыми фартучками, не говоря уже об идеологии и плановой экономике - никакого счастья никому не принесет. Запусти в космос красавицу Пересильд хоть верхом на Рогозине - это ничего не изменит. И даже если особенно горячо ностальгирующих граждан отправить спецрейсом в те самые шестидесятые, они уже не будут там счастливы. Там не было хорошо. Там было просто сильно лучше, чем до тех пор. И это не связано ни со строем, ни с идеологией, ни с "величием", ни с "достижениями", ни с размером территории.
Нет в прошлом никаких ключей к счастливому или хотя бы нормальному будущему. Ну когда мы уже смиримся с тем, что нигде в прошлом их нет.
А за тем, что для такого будущего действительно нужно, мы теперь последние в очереди. Сначала нужно вернуть тем, у кого отняли.