Помни всегда, открывая тетрадь...
Анна Петровна патетически возвысила голос:
- Владимир Ильич был невероятно способный ученик, и в то же время - невероятно старательный. Обязательно почитайте Бонч-Бруевича, «Наш Ильич». Там описано, как маленький Володя однажды поставил в тетрадке кляксу - и трудолюбиво переписал всю тетрадь! Всю тетрадь! А не как у нас некоторые - отрезали страничку и подают на проверочку: ах, посмотрите, как у меня в тетрадочке чистенько…
Мама, встречавшая меня после уроков, переменилась в лице:
- Дочь, что с тобой?
И я рассказала про Анну Петровну, и про то, что она не подняла меня с места, не ткнула пальцем, не записала замечание в дневник, но всё равно стыдно, и про маленького Володю, как он поставил кляксу.
- Кто поставил? Какой Володя?
- Ленин…
- Ленин? - повторила мама. Вдохнула, выдохнула и опять проговорила: - Ленин?! Ленин не катался в школу на трёх перекладных, это первое. Ленину не кололи антибиотики утром и вечером - это второе. И третье: Ленин бы на месте Анны вашей Петровны промолчал.
Спорить я не стала. В ленинских делах мама разбиралась. Диплом писала по проблеме личности у Ленина.
Дальше почти не по теме, просто рефлекс я-я-я.
Когда я пошла в школу, писали там уже только шариковыми ручками. Но я училась писать раньше, когда еще только играла в школу, и мне нужно было, чтобы все было как в книжках. А книжки были старые. И про Володю Ульянова в том числе :)) (Я их, кстати, любила - не за идеальный образ будущего вождя, а за очевидную нездешность, сгущенную атмосферу далекого и не совсем настоящего прошлого, иного, загадочного мира.) Но главным образом - шварцевская "Первоклассница", "Приключения Пластуся" и Витя Малеев. В общем, понятно. Ручки-вставочки, чернильницы-непроливайки, перочистки и кляксы. Иначе какая же это школа?
Все нужное для игры мне добыли. И непроливайку даже. Мама разыскала свою, с которой когда-то сама ходила в школу. Перочистки шить тоже научила, дело нехитрое. Промокашки из школьных тетрадей тогда еще не изгнали. Пеналы деревянные, разгороженные на отделения, с выдвижной крышкой, тоже еще продавались. Даже прописи старые нашлись. В общем, ретро-школа на дому у меня получилась почти настоящая. За одним исключением.
Ручка с пером была. "Попендикулярные" палочки и крупные кривые буквы - были. А вот кляксу поставить мне никак не удавалось :)) Ну никак! Нет, можно, конечно, изо всех сил тряхнуть ручкой над страницей, но и тогда летят только мелкие брызги, а настоящих страшных клякс не выходит. Так что, когда я по игре была нерадивой ученицей, приходилось их просто-напросто рисовать :))
Так я тогда и не поняла - как они это делали, эти загадочные книжные двоечники?
Зато, читая теперь: "Встаньте, кто помнит чернильницу-непроливайку...", я почти с полным правом мысленно встаю, хоть это и обращено на самом деле уже не к моему поколению :))
Другой вопрос - за что же мне будут ставить в школе двойки по письму, если клякс в природе не существует? - оказался значительно проще и прояснился довольно быстро. Впрочем, когда мне потом, через много лет, попала в руки моя старая тетрадь с возмущенными учительскими замечаниями за "ужасный" почерк, мне показалось, что он, в общем-то, не ужасен. Не изящный, конечно, зато четкий и разборчивый. Из-за чего тут было так психовать (мне даже в седьмом классе, когда всех остальных уже вообще перестали за почерк строить - какой есть, такой и есть, - могли влепить пару за работу без единой ошибки, а особо рьяная русичка в припадках гнева и тетради рвала), как-то даже непонятно. Особенно если учесть, что у меня было очень плохое зрение, к тому самому седьмому классу уже диоптрий десять набежало, и учителя в принципе это знали.
Моя мама, впрочем, на подобные инциденты к этому времени тоже стала реагировать непедагогично, понимая, что у нее растет уж точно не Володя Ульянов, и никакая суровая педагогика отменить этот простой факт не в состоянии. А услышав, что от меня требуют еще и переписать к завтрашнему дню все из порванной тетради в новую, просто отрезала: "Кто порвал, тот пусть и переписывает". Это при том, что обычно в любых школьных неприятностях, с учителями ли, с одноклассниками ли, виноватой объявлялась я без всяких разбирательств. Но тут, видимо, мама уже решила, что всякому идиотизму должен быть предел.
А еще в младших классах мы в каждой новой тетради, в середине первой странички, должны были выписывать наставление:
Помни всегда,
Открывая тетрадь,
Что Ленин учился
На круглые "пять"!
И горе было тому, кто "даже эти слова!!!" написал коряво, или с ошибкой, или расположил не точно по центру страницы. Это даже у меня было всегда выписано почти красивым почерком, хоть это и стоило долгих трудов. И не я одна - весь класс сосредоточенно пыхтел и сопел, чуть ли не по минуте выводя каждую буковку. Гипноз какой-то.
- Владимир Ильич был невероятно способный ученик, и в то же время - невероятно старательный. Обязательно почитайте Бонч-Бруевича, «Наш Ильич». Там описано, как маленький Володя однажды поставил в тетрадке кляксу - и трудолюбиво переписал всю тетрадь! Всю тетрадь! А не как у нас некоторые - отрезали страничку и подают на проверочку: ах, посмотрите, как у меня в тетрадочке чистенько…
Мама, встречавшая меня после уроков, переменилась в лице:
- Дочь, что с тобой?
И я рассказала про Анну Петровну, и про то, что она не подняла меня с места, не ткнула пальцем, не записала замечание в дневник, но всё равно стыдно, и про маленького Володю, как он поставил кляксу.
- Кто поставил? Какой Володя?
- Ленин…
- Ленин? - повторила мама. Вдохнула, выдохнула и опять проговорила: - Ленин?! Ленин не катался в школу на трёх перекладных, это первое. Ленину не кололи антибиотики утром и вечером - это второе. И третье: Ленин бы на месте Анны вашей Петровны промолчал.
Спорить я не стала. В ленинских делах мама разбиралась. Диплом писала по проблеме личности у Ленина.
Дальше почти не по теме, просто рефлекс я-я-я.
Когда я пошла в школу, писали там уже только шариковыми ручками. Но я училась писать раньше, когда еще только играла в школу, и мне нужно было, чтобы все было как в книжках. А книжки были старые. И про Володю Ульянова в том числе :)) (Я их, кстати, любила - не за идеальный образ будущего вождя, а за очевидную нездешность, сгущенную атмосферу далекого и не совсем настоящего прошлого, иного, загадочного мира.) Но главным образом - шварцевская "Первоклассница", "Приключения Пластуся" и Витя Малеев. В общем, понятно. Ручки-вставочки, чернильницы-непроливайки, перочистки и кляксы. Иначе какая же это школа?
Все нужное для игры мне добыли. И непроливайку даже. Мама разыскала свою, с которой когда-то сама ходила в школу. Перочистки шить тоже научила, дело нехитрое. Промокашки из школьных тетрадей тогда еще не изгнали. Пеналы деревянные, разгороженные на отделения, с выдвижной крышкой, тоже еще продавались. Даже прописи старые нашлись. В общем, ретро-школа на дому у меня получилась почти настоящая. За одним исключением.
Ручка с пером была. "Попендикулярные" палочки и крупные кривые буквы - были. А вот кляксу поставить мне никак не удавалось :)) Ну никак! Нет, можно, конечно, изо всех сил тряхнуть ручкой над страницей, но и тогда летят только мелкие брызги, а настоящих страшных клякс не выходит. Так что, когда я по игре была нерадивой ученицей, приходилось их просто-напросто рисовать :))
Так я тогда и не поняла - как они это делали, эти загадочные книжные двоечники?
Зато, читая теперь: "Встаньте, кто помнит чернильницу-непроливайку...", я почти с полным правом мысленно встаю, хоть это и обращено на самом деле уже не к моему поколению :))
Другой вопрос - за что же мне будут ставить в школе двойки по письму, если клякс в природе не существует? - оказался значительно проще и прояснился довольно быстро. Впрочем, когда мне потом, через много лет, попала в руки моя старая тетрадь с возмущенными учительскими замечаниями за "ужасный" почерк, мне показалось, что он, в общем-то, не ужасен. Не изящный, конечно, зато четкий и разборчивый. Из-за чего тут было так психовать (мне даже в седьмом классе, когда всех остальных уже вообще перестали за почерк строить - какой есть, такой и есть, - могли влепить пару за работу без единой ошибки, а особо рьяная русичка в припадках гнева и тетради рвала), как-то даже непонятно. Особенно если учесть, что у меня было очень плохое зрение, к тому самому седьмому классу уже диоптрий десять набежало, и учителя в принципе это знали.
Моя мама, впрочем, на подобные инциденты к этому времени тоже стала реагировать непедагогично, понимая, что у нее растет уж точно не Володя Ульянов, и никакая суровая педагогика отменить этот простой факт не в состоянии. А услышав, что от меня требуют еще и переписать к завтрашнему дню все из порванной тетради в новую, просто отрезала: "Кто порвал, тот пусть и переписывает". Это при том, что обычно в любых школьных неприятностях, с учителями ли, с одноклассниками ли, виноватой объявлялась я без всяких разбирательств. Но тут, видимо, мама уже решила, что всякому идиотизму должен быть предел.
А еще в младших классах мы в каждой новой тетради, в середине первой странички, должны были выписывать наставление:
Помни всегда,
Открывая тетрадь,
Что Ленин учился
На круглые "пять"!
И горе было тому, кто "даже эти слова!!!" написал коряво, или с ошибкой, или расположил не точно по центру страницы. Это даже у меня было всегда выписано почти красивым почерком, хоть это и стоило долгих трудов. И не я одна - весь класс сосредоточенно пыхтел и сопел, чуть ли не по минуте выводя каждую буковку. Гипноз какой-то.