Владимир Востриков
Фото Сергея Ходанова
Алмазное соло
Таких голосов, как у него, в мире всего семнадцать
Когда-то застрявшая в горле арбузная косточка чуть не стоила Владимиру Вострикову жизни, ведь у малыша в тот момент наступила клиническая смерть. Но, к счастью, все образовалось, и сегодня двадцатиоднолетний певец является одним из обладателей редкого голоса, подобных которому в мире всего семнадцать. Только вот учителей для продолжения учебы в Казахстане нет, да и в по России их можно сосчитать по пальцам одной руки. Выход один: талантливому певцу нужно ехать далеко за пределы страны, чтобы учиться, работать и быть востребованным в мире классической музыки. В настоящее время Володя с нетерпением ожидает учителя из Канады, кстати, экс-казахстанца, которого много лет назад выставили из консерватории за профнепригодность, а также искреннее радуется тому, что благодаря проявившемуся не так давно уникальному голосу он смог предстать перед президентом страны и понравиться главе государства своим необычным тембром.
ЛИТЕР-Неделя: Володя, чем сейчас занимаешься, какие планы?
В.В.: Сейчас жду учителя с Канады, который, кстати, когда-то много лет назад покинул страну. Его выставили из нашей консерватории за профнепригодность[1], зато сейчас он открыл школу в Канаде для людей с редкими голосами. А у нас в Казахстане, к сожалению, не обучают таких людей, нет опыта в этом направлении.
ЛИТЕР-Неделя: Ты являешься обладателем редкого контртенора, эдакого женского оперного голоса, схожего, если не ошибаюсь, с голосом Робертино Лоретти[2]. И, насколько я знаю, обладателей такого голоса в мире можно на пальцах пересчитать?
В.В.: Не схожего, а как у Робертино Лоретти. Только у него голос был детский, а у меня более окрепший. Людей с подобными голосами в мире всего 17 человек[3]. Сейчас я усиленно изучаю немецкий, итальянский и жду учителя, который должен прослушать меня и сказать, что делать дальше, потому что таким голосом, как у меня, он уже занимался. Сам поехать в Канаду я пока не могу, потому что все упирается в финансы.
ЛИТЕР-Неделя: Сейчас все, к сожалению, упирается в финансы. Трудно приходится? Или есть помощники?
В.В.: Раньше мне помогал ректор академии им. Т. Жургенова, а сейчас ему, видимо, не до меня, некогда.
ЛИТЕР-Неделя: А сейчас ты учишься в консерватории?
В.В.: Здесь мне нельзя учиться. Профессора так и говорят: мы не занимаемся такими голосами, езжай за границу. Я был у Лаки Кесоглу, Толкын Забировой, которые, прослушав меня, сказали, что, к сожалению, такими голосами не занимаются.
ЛИТЕР-Неделя: В смысле они не знают, нужны ли такие голоса Казахстану?
В.В.: Нет, они не знают, как работать с редкими голосами, и боятся испортить. Они признаются, что могут, конечно, взяться, но переживают, что вдруг по прошествии лет пяти скажут мне: «Прощай, Вова, я не справился». Если бы сейчас был жив Эрик Курмангалиев, он, думаю, взялся бы меня учить, он же был обладателем такого же голоса. И учительница, которая его учила, к сожалению, тоже умерла, и все оборвалось.
ЛИТЕР-Неделя: То есть тебе по-любому нужно работать, ну и, соответственно, придется жить за границей, потому что в Европе, законодательнице классической музыки, талантливому оперному певцу не придется чувствовать себя невостребованным?
В.В.: Ну да. Это точно. Несмотря на то что я очень люблю Казахстан. Но придется выбирать: или карьера, или невостребованность.
ЛИТЕР-Неделя: Значит, ты все-таки чувствуешь себя здесь невостребованным?
В.В.: Ну пока я только учусь, поэтому пока особо не ощущаю невостребованности. Хотя у нас многие сильные оперные артисты уехали за границу в поисках лучшей доли, к примеру, та же Майра Мухаметкызы.
ЛИТЕР-Неделя: А меценаты ведь могли бы открыть школу редких голосов у нас в стране?
В.В.: Думаю, могли бы, но у нас это никому не нужно, ведь голоса такие - считаные.
ЛИТЕР-Неделя: Володя, но у тебя, насколько я знаю, этот голос проявился не сразу. Как ты почувствовал, что являешься обладателем редкого контртенора?
В.В.: Я занимаюсь в театре, и однажды, когда нам нужно было играть свиней и имитировать их хрюканье, я почувствовал, что у меня это получается как-то по-особенному (улыбается). Обо мне как об обладателе редкого голоса написали в газете, а затем Арыстанбек Алиев, ректор Жургеневки решил мне помочь, пригласив на творческий вечер к Нурсултану Абишевичу. Я за два дня выучил музыкальный репертуар, состоящий из «Аве, Марии» и романса «Дорогой длинною», и президенту понравилось мое исполнение, несмотря на то, что я очень волновался, меня прямо трясло, ведь он стоял в двух метрах от меня и внимательно слушал (улыбается). Так вот, Нурсултан Абишевич пожал мне руку и обещал проследить за моей деятельностью. Кстати, недавно в Алматы мне еще раз посчастливилось выступить перед президентом.
ЛИТЕР-Неделя: Ты также волновался?
В.В.: Нет, уже не так (улыбается), я ведь уже год усиленно занимаюсь.
ЛИТЕР-Неделя: А ты изначально планировал заниматься музыкой, пением?
В.В.: В детстве я учился играть на скрипке, закончил школу и всю мою жизнь поглотил футбол. Я играл в молодежной сборной, так фанател, что с музыкой свою жизнь связывать не планировал, но потом сломал ногу, и футбол пришлось оставить. А сейчас мне безумно нравится петь - это мое, и на сцене приятно быть, тем более когда есть что показать. Недавно у меня был концерт, так восхищенных зрителей было немало.
ЛИТЕР-Неделя: Насколько я знаю, ты в прошлом году проходил курсы в Питере. Чему научился там?
В.В.: Да, это были курсы редких голосов, но учитель там больше занимался редкими басами, к примеру, как у Шаляпина, а с таким, как у меня, не встречался и побоялся за меня браться. Но упражнениями с дыханием я все-таки позанимался, хотя признаться, все это очень нелегко дается (улыбается). Есть у меня надлежащая литература, записи, так вот по ним я пока и занимаюсь.
ЛИТЕР-Неделя: Ну неужели у нас совсем нет специалистов, тебе же нужно хоть как-то держать себя в форме, помимо изучения определенной литературы?
В.В.: Со мной сейчас занимается немного выпускница нашей консерватории Татьяна Леонидовна. Но это не совсем то. Знаете, у меня по природе голос более-менее поставлен, но вот его тонкостями уже должен заниматься настоящий специалист. Сейчас я пою так, как чувствую, по схеме, выписанной из надлежащей литературы.
ЛИТЕР-Неделя: Кстати, а как его можно испортить, он, что, может исчезнуть?
В.В.: Сам точно не знаю, но говорят, что станет профнепригоден.
ЛИТЕР-Неделя: Володя, когда-то давно людей с редкими тембрами кастрировали, чтобы уникальность и красота голоса не пропали. Ты согласился бы на такое кощунство ради голоса и славы?
В.В.: Знаете, бывало даже такое, что целыми кланами и поколениями люди ходили в евнухах ради красивого голоса. Но я даже не хочу думать об этом (смеется), даже ради головокружительной славы.
ЛИТЕР-Неделя: Известно, что за такими голосами нужно предельно внимательно и осторожно ухаживать. Ты выполняешь меры предосторожности?
В.В.: Конечно. Не ем мороженого, вообще ничего холодного нельзя, не пью минеральную воду, алкогольные напитки, нельзя семечки и орехи. В общем, ограничений много.
ЛИТЕР-Неделя: Однажды я читала, что голосом можно повелевать, что это такой очень мощный и сильный инструмент. Ты согласен?
В.В.: Возможно, это и верно сказано, потому что практически 90 процентов в нашей жизни - это речевая информация. К примеру, когда у меня еще не был обнаружен редкий голос, меня не воспринимали так серьезно, как сейчас. Зато как проявился, я стал вхож во многие места, предстала возможность выступить перед президентом страны. Ну, вот скажите, когда у меня еще такой шанс появился бы (улыбается)?
ЛИТЕР-Неделя: Несмотря на то что человек предполагает, а бог располагает, хочется поинтересоваться: ты предполагал, что в твоей жизни все случится именно так, как происходит на сегодняшний день? Как родители относятся к твоим первым победам?
В.В.: Я, конечно, не предполагал. Папа сейчас хвалит, а мама всегда хотела видеть меня творческим человеком, поэтому на скрипку-то и отдала и всегда говорила мне, что я буду Паганини (улыбается). Но однажды в детстве я подавился арбузной косточкой, и у меня наступила клиническая смерть, так вот, сегодняшний мой начинающийся успех некоторые люди порой приписывают тому случаю.
Маржан Кудабаева
"Литер", 2009 г. (источник)
***[1]Странно. Зачем упоминать в интервью о том, что педагога, на помощь которого ты расчитываешь, в прошлом выставили из Консерватории за профнепригодность? Получается, что либо Владимир собирается учиться у шарлотана, либо прозрачно намекает, что в самой Консерватории не всё в порядке с профпригодностью. Очень странно.[2]Боже! Что это?! Свежее определение термина "контртенор"? Надо записать: "Женский оперный голос, схожий с голосом Робертино Лоретти"! Блеск![3]Как считали? По какому критерию вели отбор? Очередная промо-байка "вокаль-уникаль"? :)