Дэвид Дэниелс
Дэвид Дэниэлс: кастратов надо оставить в покое
В России впервые выступил знаменитый американский певец, контратенор Дэвид Дэниэлс. Его концерт в Москве, на сцене Большого зала консерватории, пройдет завтра. А начал он свои гастроли с российской провинции. Перед концертом в Челябинске с Дэвидом Дэниелсом пообщался Сергей Ъ-Ходнев.
- Контратеноров сейчас очень много, интерес публики к ним тоже велик - теперь даже и в России, как вы видите. Откуда, по-вашему, этот бум?
- Я буду говорить только про Соединенные Штаты. Это было совпадение нескольких факторов. Оперные компании стали ощущать потребность в свежем репертуаре - это раз. И к тому же целый ряд знаменитых меццо-сопрано (Дженнифер Лармор, Лоррейн Хант, ну а раньше еще Мэрилин Хорн) уже привили публике интерес к барочной опере. А потом появилось сразу несколько контратеноров, которые своему голосу смогли придать более полное звучание: Дерек Ли Рейджин, затем я, Брайан Асава и еще кое-кто. Такие голоса оказались доступнее, что ли, оперной публике, чем стандартный контртенор. А дальше все по нарастающей. Тринадцать лет назад, когда я учился, я был исключением, люди учились только на теноров-басов-баритонов, а сейчас подготовка контратеноров поставлена на поток, в каждом учебном заведении хоть один да учится.
- Тут не только количество; как вы сказали, у нынешних певцов звук полнее и звучнее, еще лет двадцать назад стандартный контратенор звучал совершенно по-другому. Откуда такой прогресс? Какие-то новые техники?
- Ну да, техники, тренировка. Если под контратенором понимать традиционный английский контратенор, который ориентирован на хоровое пение, а не на оперу, то я и мои коллеги, получается, такому стандарту даже противостоим. А вообще, мне кажется, достаточно появиться хотя бы двум певцам, у которых голос звучит вот так вот, как сразу у них найдется масса подражателей.
- Иными словами, американские контратеноры - это новая и независимая школа?
- Пожалуй, да.
- Как вы, я думаю, знаете, несколько лет назад Рене Якобс (знаменитый бельгийский дирижер-аутентист, очень много сделавший для возвращения барочной оперы на сцену.- Ъ) заявил...
- О, Рене Якобс вечно что-нибудь заявляет!
- Так вот, он довольно резко заявил, что контратенорам нельзя поручать партии, написанные для кастратов: неравноценная замена.
- Я и согласиться не могу, и не согласиться. Что, кастратов кто-нибудь слышал? Это бессмысленное утверждение. Особенно со стороны Якобса, который сам в свое время преспокойно пел массу тех самых партий, о которых идет речь. Если он или еще кто-то предпочитает меццо-сопрано, это его выбор. Но кто сказал, что меццо-сопрано - это всегда лучшая "замена" просто по определению? По-моему, кастратов надо оставить в покое и смотреть на вещи более конкретным образом: если меццо поет лучше, пусть она и поет партию. Но если лучше поет контратенор, то почему бы не предпочесть его?
- Не утомительнее ли петь контратенором, чем...
-...чем "нормальным" голосом? Вообще-то очень не хотелось бы признавать, что да, утомительнее. Единственная причина, по которой я вам сейчас говорю это печальное "да",- то, что контратенор использует ноты, которые максимально далеки от его обычного разговорного голоса. То есть звук извлекается не так, как это происходит привычно. Поэтому на самом деле голос устает.
- Какого-то специфического перенапряжения связок, скажем, нет?
- Нет, это совершенно обычное вокальное утомление. Как у всех. Просто нужно знать свой голос, свои возможности и соображать, когда нужно отдохнуть.
- Каков ваш любимый репертуар?
- На этот вопрос сложно ответить однозначно. Вот недавно у меня было несколько концертов, где я пел Моцарта, Равеля и Форе, так я всякий раз ловил себя на мысли: вот, вот это любимое. Но если по большому счету, думаю, что все-таки самое любимое - оперы Генделя.
- Вы предпочитаете альтовые партии?
- Да, хотя брался и за партии для низкого сопрано. Не только у Генделя, я четыре года пел Нерона в "Коронации Поппеи" Монтеверди. Но больше не буду, на такой высоте мне не хватает комфорта, да и голос мой несколько изменился. Он стал чуть ниже. Увы (смеется).
- А кого вы цените из своих коллег-контратеноров?
- Ну, я ценю любого человека, который хочет петь, выступать, открывать людям свою душу и всякое такое. А о коллегах... Очень хорошим коллегой считаю Беджуна Мету (американский певец, родственник известного дирижера Зубина Меты.-Ъ). Дружу с Брайаном Асавой. А еще я довольно хорошо знаю Андреаса Шолля.
- Вы видите в нем соперника? Он - самый знаменитый контратенор Европы, вы - Америки...
- Да нет, это глупость. Фанаты наши, может, и соперничают. И еще другие нас все время пытаются выставить соперниками, прежде всего наши записывающие компании. В прошлом году на Зальцбургском фестивале нам под концерты выделили один и тот же день, представляете? У меня в четыре часа, у него в семь. В буклете было написано: мол, два величайших контратенора поют в один день, выбирайте, который вам больше нравится. Мы чуть было не отказались выступать, потому что выглядела эта ситуация на редкость глупо. Мы ведь настолько разные и как личности, и как певцы (Шолль, например, гораздо меньше моего выступает в операх) - ну для чего нас сравнивать?
- Вы много записываетесь, ваши диски расходятся по всему миру. А что в дальнейших планах насчет записей?
- Я продлил контракт с Virgin. Будет еще четыре диска. После песен под гитару и французских романсов, которые в последнее время выходили, снова берусь за барокко - Перголези, Вивальди.
- Кстати, а почему вы записали так много музыки, которая к барочному вокалу не имеет никакого отношения?
- Поймите, контратенор - это просто тип голоса. Это не обязательное приложение к барочной музыке. Мне очень нравится петь музыку и ХIХ, и ХХ века, и я ее пою.
- Есть распространенное мнение, что...
-...что я очень красивый, я надеюсь? Шутка.
- Что пение контратенором обязательно совмещается с какими-то гендерными проблемами. Вы что думаете?
- Что я думаю? Мне кажется, если у людей слушание контратенора вызывает такой дискомфорт и если их интересует только то, с чем там у кого совмещается пение контратенором, то это у них проблемы. Вот возьмем меня. Мужчина. Пою мужские, я подчеркиваю, мужские партии. И ведь какие, ей-богу: императоры, полководцы, герои - Цезарь, Тамерлан, Нерон... И только из-за того, что голос кажется слишком высоким для мужчины (а голос - это же не лицо и не фигура), люди чувствуют себя некомфортно. И это не только у вас в России, в Америке то же самое. И в принципе я считаю, что это нормально. Вот только надо вовремя справляться с первоначальным шоком и затем слушать певца не как чудо непонятное, а как артиста, как музыканта.
Сергей ХодневЪ
Газета "Коммерсантъ", № 128(2967), 16.07.2004 г. (источник)