Об отражениях
Художественная литература появляется в моей жизни периодами. Теперь, правда, уже не бывает запоев - по несколько дней, с книгой в руках на перекрестках и яростным нежеланием возвращаться в наш "дерьмовый мир". Теперь я читаю редко, и каждая новая книга приходит ко мне случайно.
Вчера я оказался в книжном на Арбате. Выбрал Набокова, из американского периода, который за исключением "Лолиты" и "Ады" мне совершенно неизвестен. Тем не менее, когда-то Набоков был моим любимым автором, причем, - единственным любимым. После его книг я не мог читать чьи-либо еще. И в моей уж на что худой памяти - прилично сохранились образы, мысли и чувства, рожденные его словом.
Когда я вспомнил "моего Набокова" (а для этого потребовалось два-три десятка страниц), на его фоне я увидел себя прежнего и настоящего. Не могу сказать, что изменения моего отражения в зеркале набоковской прозы сильно меня шокировали. Напротив - я предпочел бы измениться много сильнее. Но высокомерие, присущее до некоторой степени Набокову и его героям и не обратившее на себя мое внимание раньше, на этот раз мне совершенно точно не понравилось.
Вчера я оказался в книжном на Арбате. Выбрал Набокова, из американского периода, который за исключением "Лолиты" и "Ады" мне совершенно неизвестен. Тем не менее, когда-то Набоков был моим любимым автором, причем, - единственным любимым. После его книг я не мог читать чьи-либо еще. И в моей уж на что худой памяти - прилично сохранились образы, мысли и чувства, рожденные его словом.
Когда я вспомнил "моего Набокова" (а для этого потребовалось два-три десятка страниц), на его фоне я увидел себя прежнего и настоящего. Не могу сказать, что изменения моего отражения в зеркале набоковской прозы сильно меня шокировали. Напротив - я предпочел бы измениться много сильнее. Но высокомерие, присущее до некоторой степени Набокову и его героям и не обратившее на себя мое внимание раньше, на этот раз мне совершенно точно не понравилось.