California Dreaming
All the leaves are brown
And the sky is gray.
I've been for a walk
On a winter's day
- напевал бодхисаттва Никифор Лукич, прогуливаясь по октябрьской пашне. Полуразвалившаяся мельница и ржавый комбайн на горизонте напоминали о временах, когда вся двухсотпятидесятимиллионная страна сражалась за колхозный дзен для своих потомков.
I'd be safe and warm
If I was in L. A.
Николай Игнатьевич шел за ним и недоуменно косился на Учителя. Бодхисаттва мурлыкал себе под нос песенку и улыбался.
- Никифор, весь колхоз сидит в клубе, то есть в ашраме «Красный плуг», и постигает природу вещей путем дзадзена. А ты ходишь по полю и поешь дурацкую песнь про замерзших граждан Наиболее Вероятного Противника. Как же духовное совершенствование, которому ты учишь наш колхоз вот уже пятнадцать лет? - сказал наконец Николай Игнатьевич, - Как же дзен?
- Exactly! - ответил бодхисаттва Никифор Лукич и отпустил Николаю Игнатьевичу поджопник.
And the sky is gray.
I've been for a walk
On a winter's day
- напевал бодхисаттва Никифор Лукич, прогуливаясь по октябрьской пашне. Полуразвалившаяся мельница и ржавый комбайн на горизонте напоминали о временах, когда вся двухсотпятидесятимиллионная страна сражалась за колхозный дзен для своих потомков.
I'd be safe and warm
If I was in L. A.
Николай Игнатьевич шел за ним и недоуменно косился на Учителя. Бодхисаттва мурлыкал себе под нос песенку и улыбался.
- Никифор, весь колхоз сидит в клубе, то есть в ашраме «Красный плуг», и постигает природу вещей путем дзадзена. А ты ходишь по полю и поешь дурацкую песнь про замерзших граждан Наиболее Вероятного Противника. Как же духовное совершенствование, которому ты учишь наш колхоз вот уже пятнадцать лет? - сказал наконец Николай Игнатьевич, - Как же дзен?
- Exactly! - ответил бодхисаттва Никифор Лукич и отпустил Николаю Игнатьевичу поджопник.