(no subject)
Однажды бодхисатва Никифор Лукич переживал экзистенциальный кризис. Взад и вперед ходил он перед сидящим в дзадзене Николаем Игнатьевичем и причитал:
- Вот какого хуя, а? Зачем я выбрал путь бодхисатвы? Ну что в нем хорошего?! Я мог стать мирянином и собирать свеклу на колхозном поле. Я мог стать Буддой и срать на ваш колхоз со всеми плугами, тракторами, лемехами, пёздами гребанными, Председателем, ведрами, вилами и баграми. Я мог жить. Но нет… Я как проклятый хожу, блядь, и изо дня в день пытаюсь вбить в вас, сраных даунов то, что вы и без меня прекрасно чувствуете и знаете. Какое это мучение, вдалбливать в уебанов интуитивное знание о недвойственности бытия, знал бы ты, Коля!
- Но учитель, весь колхоз благодарен тебе… - попытался возразить Николай Игнатьевич.
- А вот мудакам слова не давали, - перебил бодхисатва Никифор Лукич и толкнул Николая Игнатьевича ногой в лужу.
- За что, учитель? - обиженно спросил Николай Игнатьевич, очищая ебало от грязи.
Никифор Лукич неожиданно улыбнулся и протянул Николаю Игнатьевичу только что сорванный василек.
- Вот какого хуя, а? Зачем я выбрал путь бодхисатвы? Ну что в нем хорошего?! Я мог стать мирянином и собирать свеклу на колхозном поле. Я мог стать Буддой и срать на ваш колхоз со всеми плугами, тракторами, лемехами, пёздами гребанными, Председателем, ведрами, вилами и баграми. Я мог жить. Но нет… Я как проклятый хожу, блядь, и изо дня в день пытаюсь вбить в вас, сраных даунов то, что вы и без меня прекрасно чувствуете и знаете. Какое это мучение, вдалбливать в уебанов интуитивное знание о недвойственности бытия, знал бы ты, Коля!
- Но учитель, весь колхоз благодарен тебе… - попытался возразить Николай Игнатьевич.
- А вот мудакам слова не давали, - перебил бодхисатва Никифор Лукич и толкнул Николая Игнатьевича ногой в лужу.
- За что, учитель? - обиженно спросил Николай Игнатьевич, очищая ебало от грязи.
Никифор Лукич неожиданно улыбнулся и протянул Николаю Игнатьевичу только что сорванный василек.