Путь к Нюрнбергу, или как Красная армия бомбила Львов
Этот пост в идеале следовало бы опубликовать чуть ранее, 22 июня.
Давно хотел поделиться своими впечатлениями от одной книги. Года четыре назад она совершенно случайно попалась мне на глаза в комиссионке.
Профилем этого магазина были детские товары, ну и попутно стояли несколько стеллажей со сказками, фантастикой, детективами, советскими макулатурными изданиями и прочей невзыскательной литературой. Отдельно было выставлено несколько довоенных книг. Все они стоили одинаково. Хозяин магазина явно не был искушен в букинистическом бизнесе и назначил цену - 500 рублей - просто исходя из собственных абстрактных представлений о стоимости антиквариата. Большинство из этих книг казались ничем, кроме года издания, не примечательными и потому переоценёнными. Хотя опытный глаз букиниста, возможно, и смог бы увидеть среди них подлинный раритет (а то и несколько). Мой взгляд привлекло лишь одно издание. Взяв его в руки, я понял, что это не просто старая книга, а подлинный памятник своей эпохи.
Излить свои впечатления меня окончательно сподвигло недавнее знакомство с прекрасной статьёй Василия Токарева «Советская военная утопия кануна второй мировой», опубликованной в журнале Польского института международных дел «Европа» в 2006 году. Доступна на официальном сайте института (PDF) и в HTML-версии.
Сюжет книги Николая Шпанова полностью вписывается в отечественную довоенную концепцию ведения войны «малой кровью, могучим ударом, на территории противника». Германская авиация пересекает советскую западную границу, подготавливая наземное вторжение с территории Польши. Наши воздушные силы отражают налёт. 660 бомбардировщиков отправляются в глубокий рейд [название фильма 1937 года, снятого по сценарию Шпанова; «Первый удар» по сути является расширенным вариантом этого сценария] на территорию Германии, в район Нюрнберга. Преодолев сопротивление ПВО противника с небольшими потерями, они уничтожают промышленные объекты, не задевая жилые кварталы. Одновременно группировка немецких войск в Польше оказывается блокированной, её командующий попадает в плен к советскому десанту. Восставшие нюрнбергские рабочие захватывают оружейные склады и радиостанцию.
На последней странице повести рисуется картина радикальных изменений в Европе по итогам первых же часов войны [далее цитаты выделены курсивом]
Сообщение о действиях советской авиации произвело в Европе огромное впечатление… В Чехословакии народные демонстрации против немецких насильников… Под давлением народных масс во Франции образовано правительство Народного фронта. Гитлер получил отпор…
Разумеется, книга изобилует пассажами, призванными приготовить советских граждан к стойкому перенесению тягот борьбы за светлое будущее. Без драки Европу не привести в порядок. Отдам жизнь для того, чтобы все встало на место (фраза нашего летчика).
Мобилизующие на великие свершения слова вкладываются и в уста немецких рабочих - классовых союзников советского народа. При приближении самолетов РККА к Нюрнбергу на предприятиях гасится свет с целью светомаскировки. Один из рабочих рвётся дёрнуть рубильник, чтобы сделать завод ясно видимым сверху. Между ним и соседом происходит диалог:
- …нужно понимать, Ганс, это единственный случай разнести к чертям эту лавочку.
Сосед испуганно отшатнулся:
- Ты с ума сошел, Эрих!
- …слизняк!
- Что будет с нами?
- В большом деле нельзя без издержек.
Ганс покачал головой.
- Я не хочу быть издержкой.
Эрих вспылил:
- За каким же чортом ты шел в партию?
Своеобразный интерес представляет географическая привязка описываемых событий. Как уже упоминалось, немцы нападают на СССР с территории своего силой присоединенного «союзника» Польши. Поэтому в первые же часы описываемой войны советская авиация бомбардирует транспортные магистрали и узлы прифронтовой полосы, занятой немецкими войсками, - Тарнополь, Львов, Ровно, Сарны и Ковель. Вся эта полоса вошла в состав СССР в результате «четвёртого раздела Речи Посполитой» в сентябре 1939 года.
Наземные части Красной армии форсируют линию укреплений уже на территории противника. Оставаясь верными своей тактике нарушения нейтралитета третьих стран, противник пытался выйти во фланги Красной армии. На юге бронечасти и конница немцев неожиданно появились со стороны румынского города Хотина. Они были отброшены. Наблюдение установило, что при этом у отходящих немцев завязался бой с румынами, пытавшимися их интернировать. Аналогичный случай произошел и в северном углу, где немцы подошли к советской границе со стороны латвийской станции Индра…
Подобный упрёк в нарушении нейтралитета третьих стран уже через год после выхода повести выглядел совершенным лицемерием. Город Хотин (в числе территории Бессарабии и Северной Буковины) был присоединён к СССР в июне 1940 года (ныне райцентр Черновицкой области Украины). Комментировать судьбу Латвии, думается, излишне.
И если здесь в оправдание автора можно сказать, что он не знал, какую политику СССР поведёт уже в ближайшие месяцы, то в другом случае он совершенно не стесняясь прибегает к обвинению противника в собственных (т. е. своей страны) грехах. В качестве дополнительного фактора превосходства Красной армии над врагом им подчеркивается текучесть командного состава у немцев. Их генерал, слушая рассказ своего подчинённого о бригадном комиссаре Волкове, спрашивает:
- Что же, вы их командиров знаете так же, как своих?
Рорбах улыбнулся:
- Лучше, ваше превосходительство. За их командным составом я слежу уже четыре года, а наши командиры мелькают как метеоры. Я не всегда успеваю с ними даже познакомиться.
И это написано практически на пике репрессий командного состава РККА. Бригадный комиссар Волков, очевидно, был везучим человеком, к тому же ни на градус не отклонявшимся от генеральной линии партии, т. к., например, среди 306 человек его звания были репрессированы 145.
И последнее. Рисуя международную обстановку накануне войны, Николай Шпанов приводит данные западных кликушествоваших пацифистов. Согласно им, если жертвами первой мировой стало 46 миллионов человек (включая раненых и пленных), то вторая унесёт втрое больше. Однозначного отношения к этим подсчётам автор не высказывает, отмечая лишь что войны бывают разные… Война против фашизма будет священной войной. А между тем этот прогноз (в отличие от прочих, высказанных в повести) сбылся практически в точности. Примерная оценка потерь стран, вовлеченных во вторую мировую войну, составляет 137 388 317 человек.
P.S. Об обстоятельствах выхода повести «Первый удар», отношении в ней современников (включая Сталина), судьбе Николая Шпанова и многом другом можно прочесть в упомянутой статье Василия Токарева.
Давно хотел поделиться своими впечатлениями от одной книги. Года четыре назад она совершенно случайно попалась мне на глаза в комиссионке.
Профилем этого магазина были детские товары, ну и попутно стояли несколько стеллажей со сказками, фантастикой, детективами, советскими макулатурными изданиями и прочей невзыскательной литературой. Отдельно было выставлено несколько довоенных книг. Все они стоили одинаково. Хозяин магазина явно не был искушен в букинистическом бизнесе и назначил цену - 500 рублей - просто исходя из собственных абстрактных представлений о стоимости антиквариата. Большинство из этих книг казались ничем, кроме года издания, не примечательными и потому переоценёнными. Хотя опытный глаз букиниста, возможно, и смог бы увидеть среди них подлинный раритет (а то и несколько). Мой взгляд привлекло лишь одно издание. Взяв его в руки, я понял, что это не просто старая книга, а подлинный памятник своей эпохи.
Излить свои впечатления меня окончательно сподвигло недавнее знакомство с прекрасной статьёй Василия Токарева «Советская военная утопия кануна второй мировой», опубликованной в журнале Польского института международных дел «Европа» в 2006 году. Доступна на официальном сайте института (PDF) и в HTML-версии.
Сюжет книги Николая Шпанова полностью вписывается в отечественную довоенную концепцию ведения войны «малой кровью, могучим ударом, на территории противника». Германская авиация пересекает советскую западную границу, подготавливая наземное вторжение с территории Польши. Наши воздушные силы отражают налёт. 660 бомбардировщиков отправляются в глубокий рейд [название фильма 1937 года, снятого по сценарию Шпанова; «Первый удар» по сути является расширенным вариантом этого сценария] на территорию Германии, в район Нюрнберга. Преодолев сопротивление ПВО противника с небольшими потерями, они уничтожают промышленные объекты, не задевая жилые кварталы. Одновременно группировка немецких войск в Польше оказывается блокированной, её командующий попадает в плен к советскому десанту. Восставшие нюрнбергские рабочие захватывают оружейные склады и радиостанцию.
На последней странице повести рисуется картина радикальных изменений в Европе по итогам первых же часов войны [далее цитаты выделены курсивом]
Сообщение о действиях советской авиации произвело в Европе огромное впечатление… В Чехословакии народные демонстрации против немецких насильников… Под давлением народных масс во Франции образовано правительство Народного фронта. Гитлер получил отпор…
Разумеется, книга изобилует пассажами, призванными приготовить советских граждан к стойкому перенесению тягот борьбы за светлое будущее. Без драки Европу не привести в порядок. Отдам жизнь для того, чтобы все встало на место (фраза нашего летчика).
Мобилизующие на великие свершения слова вкладываются и в уста немецких рабочих - классовых союзников советского народа. При приближении самолетов РККА к Нюрнбергу на предприятиях гасится свет с целью светомаскировки. Один из рабочих рвётся дёрнуть рубильник, чтобы сделать завод ясно видимым сверху. Между ним и соседом происходит диалог:
- …нужно понимать, Ганс, это единственный случай разнести к чертям эту лавочку.
Сосед испуганно отшатнулся:
- Ты с ума сошел, Эрих!
- …слизняк!
- Что будет с нами?
- В большом деле нельзя без издержек.
Ганс покачал головой.
- Я не хочу быть издержкой.
Эрих вспылил:
- За каким же чортом ты шел в партию?
Своеобразный интерес представляет географическая привязка описываемых событий. Как уже упоминалось, немцы нападают на СССР с территории своего силой присоединенного «союзника» Польши. Поэтому в первые же часы описываемой войны советская авиация бомбардирует транспортные магистрали и узлы прифронтовой полосы, занятой немецкими войсками, - Тарнополь, Львов, Ровно, Сарны и Ковель. Вся эта полоса вошла в состав СССР в результате «четвёртого раздела Речи Посполитой» в сентябре 1939 года.
Наземные части Красной армии форсируют линию укреплений уже на территории противника. Оставаясь верными своей тактике нарушения нейтралитета третьих стран, противник пытался выйти во фланги Красной армии. На юге бронечасти и конница немцев неожиданно появились со стороны румынского города Хотина. Они были отброшены. Наблюдение установило, что при этом у отходящих немцев завязался бой с румынами, пытавшимися их интернировать. Аналогичный случай произошел и в северном углу, где немцы подошли к советской границе со стороны латвийской станции Индра…
Подобный упрёк в нарушении нейтралитета третьих стран уже через год после выхода повести выглядел совершенным лицемерием. Город Хотин (в числе территории Бессарабии и Северной Буковины) был присоединён к СССР в июне 1940 года (ныне райцентр Черновицкой области Украины). Комментировать судьбу Латвии, думается, излишне.
И если здесь в оправдание автора можно сказать, что он не знал, какую политику СССР поведёт уже в ближайшие месяцы, то в другом случае он совершенно не стесняясь прибегает к обвинению противника в собственных (т. е. своей страны) грехах. В качестве дополнительного фактора превосходства Красной армии над врагом им подчеркивается текучесть командного состава у немцев. Их генерал, слушая рассказ своего подчинённого о бригадном комиссаре Волкове, спрашивает:
- Что же, вы их командиров знаете так же, как своих?
Рорбах улыбнулся:
- Лучше, ваше превосходительство. За их командным составом я слежу уже четыре года, а наши командиры мелькают как метеоры. Я не всегда успеваю с ними даже познакомиться.
И это написано практически на пике репрессий командного состава РККА. Бригадный комиссар Волков, очевидно, был везучим человеком, к тому же ни на градус не отклонявшимся от генеральной линии партии, т. к., например, среди 306 человек его звания были репрессированы 145.
И последнее. Рисуя международную обстановку накануне войны, Николай Шпанов приводит данные западных кликушествоваших пацифистов. Согласно им, если жертвами первой мировой стало 46 миллионов человек (включая раненых и пленных), то вторая унесёт втрое больше. Однозначного отношения к этим подсчётам автор не высказывает, отмечая лишь что войны бывают разные… Война против фашизма будет священной войной. А между тем этот прогноз (в отличие от прочих, высказанных в повести) сбылся практически в точности. Примерная оценка потерь стран, вовлеченных во вторую мировую войну, составляет 137 388 317 человек.
P.S. Об обстоятельствах выхода повести «Первый удар», отношении в ней современников (включая Сталина), судьбе Николая Шпанова и многом другом можно прочесть в упомянутой статье Василия Токарева.