Лебединая песнь (1/2)

[c0ntemplator]

Один за одним рассыпаются в пыль и исчезают осколки не столь уж давнего прошлого. Затерянные в страницах времени они ждут часа, когда безжалостная реальность найдёт и поглотит их, стерев из памяти всё чем они когда-то были. На наших глазах перевернули ещё одну страницу, ещё одно место соскальзывает в небытие:



 Дверь, дверь, лестница, вроде никто не видел. Мы внутри, стоим посреди пустынного, мёртвого коридора:



Вокруг пустые классы:



Один, ещё один:



Пылятся на столах тетради:



Учебники:



Висят на стенах плакаты:



Тысячи их:



Повсюду разбросана форма:



Но никого нет:



Тишина:



Пусто в холлах:



Не слышен смех и говор, никто не спешит на завтрак:



Столовая пуста:



Лишь сейфы, будто в ужасе, сгрудились в одном углу:



А больше никого. В здании пусто:



Никто не сделает больше булочку в маленькой, но суровой печке:



Не заглянет в стоматологический кабинет:



И не нацепит на рукав повязку дежурного:



В пустынных классах в идеальном состоянии стоят приборы и станки:



Вот этот, например, собою представлял какой-то хитрый чертёжный аппарат - ставишь внутрь исследуемый образец, а на экране загорается внутренняя структура, чертёж:



Мы двигаемся дальше. Здесь студенты академии когда-то проводили опыты:



Учились фотографии:



Смотрели в микроскоп молекулы:



А в микроскоп побольше атомы:



Но больше это никому не нужно. Как будто на академию упала нейтронная бомба, все умерли:



Хотя когда-то здесь била жизнь и даже на непонятном барабане рисовали дети:



Повсюду всё ещё разбросана тушь, кисти, краски:



Мелки:



Склады ломятся от устройств и установок:



Вот, например, излюбленная детская игрушка - вакуумный генератор, он тоже больше никому не нужен:



Сюда свозилось лучшее не только из страны - со всего мира, повсюду немецкие, английские, французские слова:



Мы двигаемся дальше, скользим сквозь время и пространство. Местами будто видишь, как в этих комнатах идёт работа, люди думают, исследуют, изучают:



Обычная академия, советская, конечно, а по сему трансформатор мраморный, а деревянные панели украшены резьбой:



Каждая деталь сделана с мастерством, почти с любовью:



Вот только всё это стоит забытое:



Совсем:



Пустые комнаты, везде и всюду, хоть иногда и кажется, что вот, в соседней голоса, а этажом выше слышатся шаги:



Хотя, быть может, это вправду так?



Голоса всё громче и ясней, и чувствуешь, что-то шевелится в затянутых паутиной стенах, новая жизнь:



Здание вздрагивает, свет порождает тени: в холле кряхтя, отряхивая форму из мрака возникает сторож, по званию старший лейтенант...



Мы двигаемся быстрее, вот перед нами новый класс:



Здесь дети изучали химию:



Учили, что пить можно, что нельзя:



Игрались со всякими непонятными цветными порошками:



Но время ускоряет ход, вспыхивает свет, вдали мелькают неясные фигуры:



Мы двигаемся вперёд:



Ночь академии стремительно сменяет день:



Ощущение чьего-то присутствия пробирает до костей, боковым зрением можно практически увидеть тех, кто когда-то ходил по этим коридорам:



Но медленно мы понимаем - что-то здесь не то:



Это не жизнь - агония:



Время стремительно утекает:



Академия цепляется за настоящее:



Пугает былой строгостью:



Показывает, как жило:



Как обучало будущих авиаторов, конструкторы, пилотов:



Что изучали они совсем-совсем недавно:



А что давным давно:



Но уже поздно. Здание заполняет гомон. Но это отнюдь не голоса тех, кто здесь учился, даже не шёпот их теней. О нет. Голоса говорят на неведомом, чуждом языке. И эти голоса не знают, ни куда пришли, ни что вокруг. Им всё равно, но именно они будут звучать здесь до самого конца:



Вокруг академии медленно вырастает гофрированный металлический забор, из настежь распахнутого окна падает и разлетается радугой осколков первый микроскоп, мы поворачиваем за угол в последний раз, и...




C продолжением отчёта можно ознакомиться тут.