Д.Хармс "Овца"
Я памятник ему возвиг из безделушки,
К нему не зарастет нескромная тропа,
Люблю и Вас я, Ходасевич, Пушкин,
Но не искал Вам подходящего столпа...
(c) c0de3code
Даниил Хармс
Овца
I
Гуляла белая овца,
блуждала белая овца.
Кричала в поле над рекой,
звала ягнят и мелких птиц,
махала белою рукой,
передо мной лежала ниц.
Звала меня ступать в траву.
А там, в траве, маша рукой,
гуляла белая овца.
блуждала белая овца.
II
Гуляет белая овца,
за нею ходит Козерог,
с большим лицом в кругу святых,
в лохматой сумке, как земля,
стоит на пастбище, как дом.
Внизу земля, а сверху гром,
а сбоку мы - кругом земля.
Над нами Бог в кругу святых,
а выше белая овца.
Гуляет белая овца.
22 мая 1929 года
Разведение овец в домашних условиях
Ковырял в отпуске изюм из черствой и местами плесневелой булочки Хармса.
И наткнулся на этот мини-цикл.
Прочел 5 раз.
Музыка, музыка. Снежок, снежок. Звездочки, звездочки.
Выучил наизусть и продекламировал.
О-ве-чка. Харм-сик!
Натурально разревелся.
Вот и сейчас плачу.
Безумно их двоих жалко.
В Козероге - все, что нужно знать о жалких плюсах и чудовищных крестах тоталитаризма.
Все равно какого и всех сразу - инквизиции, нацизма, коммунизма, маоизма, феминизма.
Успокоившись, бегал весь день по своему маленькому провинциальному городу (ок. 80 000 жителей) в поисках игрушечной овцы.
И купил-таки какую-то немецкую безделушку.
Поставил памятник Овцехармсу на отдельно взятом письменном столе.
Не дай Бог быть новомучеником!
P.S. А еще говорят, что надо говорить суконным языком о себе, как Надсон, чтобы возбудить к себе сочувствие.
Иначе читатель почувствует лишь свою боль.
Было в слезах и с капельку моей боли, но море, море разливанное боли за того, кому во сто крат было хуже.
А язык-то не суконный.
Овно-овечий.
На фото: памятник Овцехармсу на отдельно взятом раскладном диване.
К нему не зарастет нескромная тропа,
Люблю и Вас я, Ходасевич, Пушкин,
Но не искал Вам подходящего столпа...
(c) c0de3code
Даниил Хармс
Овца
I
Гуляла белая овца,
блуждала белая овца.
Кричала в поле над рекой,
звала ягнят и мелких птиц,
махала белою рукой,
передо мной лежала ниц.
Звала меня ступать в траву.
А там, в траве, маша рукой,
гуляла белая овца.
блуждала белая овца.
II
Гуляет белая овца,
за нею ходит Козерог,
с большим лицом в кругу святых,
в лохматой сумке, как земля,
стоит на пастбище, как дом.
Внизу земля, а сверху гром,
а сбоку мы - кругом земля.
Над нами Бог в кругу святых,
а выше белая овца.
Гуляет белая овца.
22 мая 1929 года
Разведение овец в домашних условиях
Ковырял в отпуске изюм из черствой и местами плесневелой булочки Хармса.
И наткнулся на этот мини-цикл.
Прочел 5 раз.
Музыка, музыка. Снежок, снежок. Звездочки, звездочки.
Выучил наизусть и продекламировал.
О-ве-чка. Харм-сик!
Натурально разревелся.
Вот и сейчас плачу.
Безумно их двоих жалко.
В Козероге - все, что нужно знать о жалких плюсах и чудовищных крестах тоталитаризма.
Все равно какого и всех сразу - инквизиции, нацизма, коммунизма, маоизма, феминизма.
Успокоившись, бегал весь день по своему маленькому провинциальному городу (ок. 80 000 жителей) в поисках игрушечной овцы.
И купил-таки какую-то немецкую безделушку.
Поставил памятник Овцехармсу на отдельно взятом письменном столе.
Не дай Бог быть новомучеником!
P.S. А еще говорят, что надо говорить суконным языком о себе, как Надсон, чтобы возбудить к себе сочувствие.
Иначе читатель почувствует лишь свою боль.
Было в слезах и с капельку моей боли, но море, море разливанное боли за того, кому во сто крат было хуже.
А язык-то не суконный.
Овно-овечий.
На фото: памятник Овцехармсу на отдельно взятом раскладном диване.