Я жив.
Ребята, я есть. Я, правда, есть. Простите, что не появляюсь тут: работа на ТВ отнимает всё моё время; даже рок-н-ролл пока находится в состоянии анабиоза. У нас скоро закончится ад, мы сдадим три оставшиеся серии (до конца следующей недели вроде как) и вдохнём.
Работа на ТВ - это особый кайф. Тут не задержится тот, кто хочет "засесть на оклад". Работая на ТВ, я постоянно знакомлюсь с безумным количеством близких мне по духу людей. Это невероятно.
Здесь у нас команда. Офигенные, классенные ребята и девчонки, которые готовы до лопнувших сосудов в глазах делать наше общее дело. Есть ветераны, которые готовы "тереть за монтаж" под чашку чая непрерывно, а потом, вдохновившись общением, склеить нестыкующийся "дискрет".
Спортсмены спрашивают меня, мол, правда ли я ушёл из Федерации.
Да, ребята, это правда.
Один из чемпионов задал провокационный вопрос: "Нашёл другую работу? Лучше?".
Миша, не бывает хуже или лучше: бывает иначе.
Мой год в гребном слаломе - это огромный клубок счастья, которые будет катиться рядом со мной всю жизнь, потому что бумаги стлевают, а люди остаются. Мы с Капитаном отлично пообщались накануне вашего отлёта.
Жизнь - это книга, в которой есть слова, абзацы, страницы и главы (у некоторых есть даже тома, если клиническая смерть там или... я отвлёкся).
Работа в ФГСР для меня - это отдельная глава, в которой очень много смысла и ключевых моментов. Уверен, что в этой главе сюжет моей книги имел ключевой поворот, пусть и не главный.
Я ушёл работать на ТВ. Мне неохота говорить, почему я ушёл оттуда. Я просто ушёл на ТВ. Этим всё сказано. Творческому безумцу творческое безумие. Когда вокруг тебя выпускники театральных училищ, звукорежиссёры, монтажёры, операторы, режиссёры, продюссеры, корреспонденты, то ты становишься частью процесса. Увлекательного процесса под названием телевидение. Это место, где перед тобой открывается дверь в иллюзорный мир сладких грёз. Или горьких. В мир грёз.
Моя жизнь - это череда сумашедших поворотов, предугадать которые невозможно никогда. Я думаю, что работа на ТВ - это очень важный этап в моей жизни, и пока это первое место, где я вижу свет в конце тоннеля. В этом свете не видно ни черта, но здесь он есть: на всех других моих работах никаких перспектив у меня не было.
...Третьи сутки без сна. На мониторе вертикаль последовательности, глаза не реагируют на "вспышки", а уши уже не воспринимают смысл слов диктора. Ты, зажав клавишу "+", крутишь колёсико мышки, то уменьшая, то увеличивая масштаб секвенции и нажимаешь "пробел", в сотый раз просматривая новую склейку. На часах три ночи, звонит она и приглашает забрать "очищенный звук". Она устала, как и ты, к тому же тонет в дыму своих сигарет. Ты, шаркая кожаными башмаками, топаешь по первому мокрому снегу в соседний корпус, где хрупкая леди передаст тебе бетакам (весом в два кг) с мастером для канала.
- Держи. Ну, вы тут и намудрили: я думала, свихнусь, пока закончу.
- ?
- Нет, чтобы о чём-нибудь приятном рассказать!
- В следующую твою смену я приглашаю тебя на обед, там мы с тобой поговорим и о синем небе, и о тёплом море...
- Дим, я в три ночи не обедаю, к тому же меня ждёт мой парень.
- Он давно спит. Да, и ты.
- ...
- Пойдём, я провожу тебя до машины: у тебя вязаное пальто и нет зонта, а там осадки.
- Пять сек, я только выключу всё.
На Ботанической тёрлись какие-то персонажи, и она поблагодарила меня глазами и улыбкой, что проводил. Её глаза и улыбка ещё долго "висели" у меня перед взором резкостью длинной выдержки и переэкспонированной красотой: я просто словил образ и тут же одел его в белую шубу нежности и тепла. И поковылял в студию, где сценарий с новыми правками уже лежал у меня на столе. Монтажёр втыкал в склейку, режиссёр заснул на диване, техник матерился на бетакам, а я напевал новую песню.
Click to viewРабота на ТВ - это особый кайф. Тут не задержится тот, кто хочет "засесть на оклад". Работая на ТВ, я постоянно знакомлюсь с безумным количеством близких мне по духу людей. Это невероятно.
Здесь у нас команда. Офигенные, классенные ребята и девчонки, которые готовы до лопнувших сосудов в глазах делать наше общее дело. Есть ветераны, которые готовы "тереть за монтаж" под чашку чая непрерывно, а потом, вдохновившись общением, склеить нестыкующийся "дискрет".
Спортсмены спрашивают меня, мол, правда ли я ушёл из Федерации.
Да, ребята, это правда.
Один из чемпионов задал провокационный вопрос: "Нашёл другую работу? Лучше?".
Миша, не бывает хуже или лучше: бывает иначе.
Мой год в гребном слаломе - это огромный клубок счастья, которые будет катиться рядом со мной всю жизнь, потому что бумаги стлевают, а люди остаются. Мы с Капитаном отлично пообщались накануне вашего отлёта.
Жизнь - это книга, в которой есть слова, абзацы, страницы и главы (у некоторых есть даже тома, если клиническая смерть там или... я отвлёкся).
Работа в ФГСР для меня - это отдельная глава, в которой очень много смысла и ключевых моментов. Уверен, что в этой главе сюжет моей книги имел ключевой поворот, пусть и не главный.
Я ушёл работать на ТВ. Мне неохота говорить, почему я ушёл оттуда. Я просто ушёл на ТВ. Этим всё сказано. Творческому безумцу творческое безумие. Когда вокруг тебя выпускники театральных училищ, звукорежиссёры, монтажёры, операторы, режиссёры, продюссеры, корреспонденты, то ты становишься частью процесса. Увлекательного процесса под названием телевидение. Это место, где перед тобой открывается дверь в иллюзорный мир сладких грёз. Или горьких. В мир грёз.
Моя жизнь - это череда сумашедших поворотов, предугадать которые невозможно никогда. Я думаю, что работа на ТВ - это очень важный этап в моей жизни, и пока это первое место, где я вижу свет в конце тоннеля. В этом свете не видно ни черта, но здесь он есть: на всех других моих работах никаких перспектив у меня не было.
...Третьи сутки без сна. На мониторе вертикаль последовательности, глаза не реагируют на "вспышки", а уши уже не воспринимают смысл слов диктора. Ты, зажав клавишу "+", крутишь колёсико мышки, то уменьшая, то увеличивая масштаб секвенции и нажимаешь "пробел", в сотый раз просматривая новую склейку. На часах три ночи, звонит она и приглашает забрать "очищенный звук". Она устала, как и ты, к тому же тонет в дыму своих сигарет. Ты, шаркая кожаными башмаками, топаешь по первому мокрому снегу в соседний корпус, где хрупкая леди передаст тебе бетакам (весом в два кг) с мастером для канала.
- Держи. Ну, вы тут и намудрили: я думала, свихнусь, пока закончу.
- ?
- Нет, чтобы о чём-нибудь приятном рассказать!
- В следующую твою смену я приглашаю тебя на обед, там мы с тобой поговорим и о синем небе, и о тёплом море...
- Дим, я в три ночи не обедаю, к тому же меня ждёт мой парень.
- Он давно спит. Да, и ты.
- ...
- Пойдём, я провожу тебя до машины: у тебя вязаное пальто и нет зонта, а там осадки.
- Пять сек, я только выключу всё.
На Ботанической тёрлись какие-то персонажи, и она поблагодарила меня глазами и улыбкой, что проводил. Её глаза и улыбка ещё долго "висели" у меня перед взором резкостью длинной выдержки и переэкспонированной красотой: я просто словил образ и тут же одел его в белую шубу нежности и тепла. И поковылял в студию, где сценарий с новыми правками уже лежал у меня на столе. Монтажёр втыкал в склейку, режиссёр заснул на диване, техник матерился на бетакам, а я напевал новую песню.