КАК СУПЕРSTARЫ ЛОВИЛИ ШАРУ
Итак, сегодня 25 января, День студента.
Нынешние студенты наловчились списывать с ж/к экранов мобильных телефонов. А на чем раньше писали шпаргалки студенты? И улыбалась ли им, как нынешним, шара?
С такими вопросами я обратился к нашим знаменитостям.
АЛЕКСАНДР ПОНОМАРЕВ
-- В 1993 году я поступил на вокальное отделение Львовской консерватории. Проучился там четыре года. Потом перевелся в столичную Национальную музыкальную академию. Что сказать о тех годах?
Я никогда не был пай-мальчиком, не получалось у меня. Еще со школы слыл хулиганом, но при этом учился неплохо. В консерватории, конечно, уже не хулиганил. Шпорой в ней можно было воспользоваться не всегда. На экзамене по сольфеджио или вокалу она бесполезна. А вот на других предметах… Помню, писал шпоры на бумаге мелким-мелким почерком, потом этот листик сворачивал в такие маленькие трубочки и распихивал по одежде. Сейчас поражаюсь: как можно было все это из-под парты разобрать, и зрение не испортить?..
ВИКТОР ПАВЛИК
-- Ой, учился я много! Правда, с большими перерывами… Вернувшись в 1986 году из армии, поступил в Культпросветучилище в родном Теребовле. Проучился в нем три года и получил специальность -- «дирижер хорового коллектива». Став дипломированным специалистом, сколотил свою первую группу -- «Анна-Мария». Очень долго работал в Тернопольской областной филармонии. И лишь в 1997 году поступил в вуз -- Киевский национальный (тогда еще) институт культуры, на «эстрадный вокал». Закончил КНИК с красным дипломом. У Поплавского я много работал на концертах, а не протирал штаны в аудитории. Таким образом и учился. Так что писать шпаргалки не было нужды. Можно ли это назвать шарой? Наверное…
ГАРИК КРИЧЕВСКИЙ
-- С 1982 по 88-й год я учился во Львовском государственном медицинском институте им. Дружбы Народов. Каждый год меня пугали отчислением, но благодаря связям и определенному блату (мои родители очень известные врачи в городе) я смог избежать этой участи. Почему от меня так хотели избавиться? Я пропускал много занятий. Естественно, из-за начавшейся тогда гастрольной жизни.
На экзаменах всегда пользовался шпаргалками. Причем, собственной разработки и изготовления.
Чаще всего писал «шпору-гармошку», которую прятал под часами на запястье. Однажды, помню, пришлось правильные ответы написать на внутренней стороне руки. Но самая удачная моя разработка -- на цепочке… от ладанки. К ней я прикреплял такую миниатюрную книжечку, в которую было удобно заглядывать. Я думаю, студенты-медики меня поймут: такие предметы, как, например, биохимия, без шпор сдать нереально -- организм отказывается запоминать безумное количество формул…
А вообще-то, по правде говоря, мединститут -- это такое учебное заваедение, в котором на шпаргалках далеко не уедешь. Что касается шары… Конечно, я всегда надеялся на судьбу. У меня были приметы, в которые я верил, и обычаи, которые я чтил. К примеру, накануне экзамена я читал специальную мантру, которой меня научили друзья. Никогда не заходил в аудиторию без пачки красного «Мальборо» в кармане -- это был важный ритуал для привлечения удачи. Проснувшись в день экзаменов, старался встать на пол только с правой ноги. Помогали ли мне все эти заморочки? Наверное, да. Ведь все экзамены я сдавал хорошо!
ТАК ВОТ ТЫ КАКАЯ, ШАРА!
Если сомневаетесь в существовании шары -- приходите в парк, разбитый в Киеве поблизости от Национального Авиационного университета. Здесь находится самый настоящий памятник этому... явлению. Перед экзаменами к нему тянутся студенты со всей столицы. Все обращаются к шаре в надежде получить от нее поблажку на экзамене. Кто-то -- всем телом припадает к ней, кто-то -- истово целует и бормочет придуманные специально для шары молитвы, а кто-то -- варварски царапает (малюет) на ней свои просьбы. Судя по тому, что монумент цел, оснований обижаться на него у студентов нет. Кстати, похожий памятник (правда металлический, и диаметров поменьше -- 80 см) находится в Харькове, на территории ХАИ. На нем, говорят, красуется табличка с надписью: «Шара для всех даром. И пусть никто не уйдет обиженным!»
Нынешние студенты наловчились списывать с ж/к экранов мобильных телефонов. А на чем раньше писали шпаргалки студенты? И улыбалась ли им, как нынешним, шара?
С такими вопросами я обратился к нашим знаменитостям.
АЛЕКСАНДР ПОНОМАРЕВ
-- В 1993 году я поступил на вокальное отделение Львовской консерватории. Проучился там четыре года. Потом перевелся в столичную Национальную музыкальную академию. Что сказать о тех годах?
Я никогда не был пай-мальчиком, не получалось у меня. Еще со школы слыл хулиганом, но при этом учился неплохо. В консерватории, конечно, уже не хулиганил. Шпорой в ней можно было воспользоваться не всегда. На экзамене по сольфеджио или вокалу она бесполезна. А вот на других предметах… Помню, писал шпоры на бумаге мелким-мелким почерком, потом этот листик сворачивал в такие маленькие трубочки и распихивал по одежде. Сейчас поражаюсь: как можно было все это из-под парты разобрать, и зрение не испортить?..
ВИКТОР ПАВЛИК
-- Ой, учился я много! Правда, с большими перерывами… Вернувшись в 1986 году из армии, поступил в Культпросветучилище в родном Теребовле. Проучился в нем три года и получил специальность -- «дирижер хорового коллектива». Став дипломированным специалистом, сколотил свою первую группу -- «Анна-Мария». Очень долго работал в Тернопольской областной филармонии. И лишь в 1997 году поступил в вуз -- Киевский национальный (тогда еще) институт культуры, на «эстрадный вокал». Закончил КНИК с красным дипломом. У Поплавского я много работал на концертах, а не протирал штаны в аудитории. Таким образом и учился. Так что писать шпаргалки не было нужды. Можно ли это назвать шарой? Наверное…
ГАРИК КРИЧЕВСКИЙ
-- С 1982 по 88-й год я учился во Львовском государственном медицинском институте им. Дружбы Народов. Каждый год меня пугали отчислением, но благодаря связям и определенному блату (мои родители очень известные врачи в городе) я смог избежать этой участи. Почему от меня так хотели избавиться? Я пропускал много занятий. Естественно, из-за начавшейся тогда гастрольной жизни.
На экзаменах всегда пользовался шпаргалками. Причем, собственной разработки и изготовления.
Чаще всего писал «шпору-гармошку», которую прятал под часами на запястье. Однажды, помню, пришлось правильные ответы написать на внутренней стороне руки. Но самая удачная моя разработка -- на цепочке… от ладанки. К ней я прикреплял такую миниатюрную книжечку, в которую было удобно заглядывать. Я думаю, студенты-медики меня поймут: такие предметы, как, например, биохимия, без шпор сдать нереально -- организм отказывается запоминать безумное количество формул…
А вообще-то, по правде говоря, мединститут -- это такое учебное заваедение, в котором на шпаргалках далеко не уедешь. Что касается шары… Конечно, я всегда надеялся на судьбу. У меня были приметы, в которые я верил, и обычаи, которые я чтил. К примеру, накануне экзамена я читал специальную мантру, которой меня научили друзья. Никогда не заходил в аудиторию без пачки красного «Мальборо» в кармане -- это был важный ритуал для привлечения удачи. Проснувшись в день экзаменов, старался встать на пол только с правой ноги. Помогали ли мне все эти заморочки? Наверное, да. Ведь все экзамены я сдавал хорошо!
ТАК ВОТ ТЫ КАКАЯ, ШАРА!
Если сомневаетесь в существовании шары -- приходите в парк, разбитый в Киеве поблизости от Национального Авиационного университета. Здесь находится самый настоящий памятник этому... явлению. Перед экзаменами к нему тянутся студенты со всей столицы. Все обращаются к шаре в надежде получить от нее поблажку на экзамене. Кто-то -- всем телом припадает к ней, кто-то -- истово целует и бормочет придуманные специально для шары молитвы, а кто-то -- варварски царапает (малюет) на ней свои просьбы. Судя по тому, что монумент цел, оснований обижаться на него у студентов нет. Кстати, похожий памятник (правда металлический, и диаметров поменьше -- 80 см) находится в Харькове, на территории ХАИ. На нем, говорят, красуется табличка с надписью: «Шара для всех даром. И пусть никто не уйдет обиженным!»