Как глубок свет твоих глаз
Шёл 379й день войны. Июль выдался жарким и душным, и близость воды приносила немалое облегчение. Переправу артиллеристов через Дон решено было организовать под покровом темноты и прохлады, придающей силы. Дело двигалось медленно, люди были измотаны долгим отсутствием сна и отдыха, а орудия предполагалось выставить на боевые позиции уже к рассвету. Убедившись в том, что последняя партия людей погрузилась на плот и помощь больше никому не требуется, старший лейтенант Борис Саможнев вскочил на него последним. «Успеем», - успокоил он себя, прислушиваясь к предрассветной тишине.
В небе начинало светлеть, когда Борис понял, что половина пути уже пройдена. В груди ёкнуло - в напряженном небе послышался приближающийся рокот моторов. «Поднажмём, ребята!», - скомандовал он, стараясь сохранять спокойствие. «Ррраз, ррраз, ррраз»,- что есть силы выдыхал он, не обращая внимания на изодранные в кровь руки и продолжая подтягивать плот вдоль по канату.
Услышав ужасающий свист падающей авиабомбы, он поднял голову. В то же мгновение Борис почувствовал нестерпимое жжение в районе сердца и потерял сознание.
Очнувшись, он попытался открыть глаза. Разлепив веки, он увидел перед собой лицо незнакомой медицинской сестры. «Миленький, потерпи еще немножко, сейчас я тебя перевяжу и тебе станет легче», - ласково шептала она. «Как тебя зовут?, - попытался проговорить он иссохшими губами. «Шура» - удивленно прищурилась она, продолжая разматывать бинт. «Как глубок свет твоих глаз», - хотел улыбнуться он, но попытавшись приподняться, снова ощутил невыносимую боль в груди и лишился чувств.
***
Когда Борис пришел в себя в госпитале, он первым делом попросил поговорить с врачом, который его оперировал. Оказалось, что осколок авиабомбы, разрезавший ему грудь, чудом не задел сердце и весь персонал госпиталя был поражен тем, что он выжил. «Поздравляю, - торжественно сказал врач с суровым взглядом. - Вы родились в рубашке и уже идёте на поправку.» «Доктор, скажите, знаете ли вы, кто эта медсестра, которая оказывала мне первую помощь? Её зовут Шура, Шурочка! Мне очень нужно её найти!», - с надеждой в еще слабом голосе спросил Борис. «Я ничего о ней не знаю, к сожалению. А вам бы я посоветовал сейчас не о барышнях думать, а о том, как поскорее выздороветь и стать на ноги», - добродушно произнес доктор и удалился, ссылаясь на большое количество новоприбывших раненых. «Я обязательно, я очень скоро встану на ноги», - подумал Борис. Он прикрыл веки и перед ним тотчас возник образ хрупкой курносой девушки с карими глазами и лучистой улыбкой. «Мы победим и я её найду».
***
Шёл 1946 год. В полумраке командирской палатки артиллерийской дивизии за столом генерал-майора Коротченко сидели две женщины и о чем-то тихо беседовали с ним. Дверь в палатку откинулась и внутрь вошел белокурый голубоглазый молодой человек с красивым честным лицом.
«Майор Саможнев по вашему приказанию прибыл», - звонкий бархатистый голос нарушил спокойствие замкнутого пространства.
«Разрешите вас познакомить», - поднялся из-за стола генерал-майор. Одна из женщин замерла, как-будто опасаясь, что её дыхание услышат все присутствующие, но взяв себя в руки, встала и повернулась к вошедшему молодому человеку.
«С удовольствием,» - отчеканил Борис и застыл от неожиданности, встретившись с ней взглядом. Её карие, почти черные глаза излучали свет, к которому он шёл все эти годы через окопы и грязь, смерть и кровь, пот и слёзы, боль и усталость. В одну секунду он стал самым счастливым человеком на свете. Счастье видеть и чувствовать этот свет было сильнее счастья остаться живым, счастья победы, счастья спокойствия на родной земле и счастья безоблачного неба. «Шууурочкааа!», - арией пропело ему сердце.
«А я знаю этого офицера,» - глубоко дыша, улыбнулась она, обратившись к генерал-майору. «Только тогда он был старшим лейтенантом и был очень тяжело ранен. Если честно, я не верила, что он выживет…». И чтобы не быть голословной, она открыла свою медицинскую сумку и достала оттуда кусочек плотной ткани. На нём «химическим» карандашом была сделана запись: «г. Коротояк, 5 июля 1942 года. Ст. л-т Саможнев».
В этот вечер, ощущая её нежные тонкие пальцы в своих руках, он наконец-то произнёс слова, которые носил в себе эти годы. Слова, ставшие началом отсчета их долгой и счастливой жизни в любви. «Шурочка, как же глубок свет твоих глаз!».