Театр им.Маяковского. "Кант".
То, что театр Маяковского ищет новые формы, сомнений не вызывает. Наблюдать за сотрудничеством давно сформировавшейся репертуарной труппы (по моему убеждению, лучшей в Москве) и свободного до недавних пор режиссера всегда интересно. Любая премьера есть событие.
В программке нового спектакля нет понятия «сценография», есть «пространство». Потому что на этот раз Сергей Бархин поставил на сцене огромный красный шестигранник. Мы проходим через пустой зрительный зал, поднимаемся на подмостки и заходим внутрь. Там, по периметру, четыре ряда скамеек - сто шестьдесят два зрительских места, и небольшое пространство посередине. Перед нами за круглым столом будет обедать Иммануил Кант со своими сотрапезниками.
Воспринимается это очень сильно. Благодаря Сергею Бархину можно почувствовать себя и частью театра Маяковского, и частью обеда Канта. Чувства эти дает полупустое фойе, факт нахождения на великой сцене, попадание в общее пространство со спектаклем.
Конечно, мои ощущения сильно усилило то, что я была на предпремьерном показе. В этот день было много околотеатральной публики, которые приветствовали друг друга, общались и живо интересовались происходящим. В «зале» напротив сидел Николай Цискаридзе с дамой, слева - Александр Лазарев с супругой. Как будто я прошла еще один маленький шаг вглубь мира Театр.
***
Я читала, что пьеса Марюса Ивашкявичюса была специально для этой постановки переведена на русский язык. В программку вложен листочек - предисловие автора с заголовком «Как это понимать». Насколько я знаю, настоящие сценические произведения не должны нуждаться в таких пояснениях, но, в любом случае, тут они необходимы. Конечно, я могу себе представить Кенигсберг, и Восточную Пруссию, но, поскольку по ходу действия нет никаких намеков на вулкан в Исландии, тема тумана, от которого люди седеют, осталась бы для меня тарабарщиной. А ведь далеко не все зрители покапают программку, и даже купившие не всегда читают вкладки… Может быть, должна была прозвучать в спектакле такая роль, от автора?
Жанр пьесы не обозначен. Перед зрителем - один день, точнее, один обед из жизни философа. Почти обычный, с привычными друзьями, за неспешными разговорами, обед, предназначенный для отдыха, где нет места работе. Только одно отличает его от других - в этот день к ним присоединилась племянница друга Канта, приехавшая из Шотландии, и желающая, чтобы хозяин дома подписал ей недавно вышедшую книгу…
Жанр, и правда, определить трудно. Я давно не видела таких спектаклей. Однозначно, тут есть некая философия. Иногда, может быть, даже излишняя. Однозначно, тут есть много юмора. Наверное, в основе своей это комедия. Но это совсем не антерпризная комедия, и зрители у нее должны быть совсем не антерпризные. Может быть, это «неспешная комедия с элементами философии». Да, так, пожалуй, будет наиболее точно.
***
Надо сказать, что увиденное мною совсем не было похоже на предпремьерный показ. Может быть потому, что состав актеров достаточно камерный (а об их профессионализме можно даже не упоминать), может быть, готовили спектакль долго и тщательно (я помню, что первая репетиция была заявлена на юбилей театра аж в октябре прошлого года), но не было никаких лишних пауз, запинок или других проблем (И.Костолевский один раз вступил раньше времени). В общем-то, я увидела очень цельное произведение, в которое сложились пьеса, пространство и игра актеров. Актеров маститых…
После окончания спектакля благодарная зрительница подарила цветы Светлане Немоляевой. Большой букет вручили Михаилу Филиппову, два больших - Игорю Костолевскому. На мой же взгляд, самой большой благодарности заслужил Анатолий Лобоцкий. Правда, и его роль слуги выгодно отличалась от ролей почтенных господ Кенигсберга. Среди сотрапезников Канта, пожалуй, начальник полиции. Но Виктор Запорожский хорош всегда. Тут с ним в тандеме удачно выступил Александр Андриенко, играющий судейского.
А резюме… Я рада, что это видела. Советую.
В программке нового спектакля нет понятия «сценография», есть «пространство». Потому что на этот раз Сергей Бархин поставил на сцене огромный красный шестигранник. Мы проходим через пустой зрительный зал, поднимаемся на подмостки и заходим внутрь. Там, по периметру, четыре ряда скамеек - сто шестьдесят два зрительских места, и небольшое пространство посередине. Перед нами за круглым столом будет обедать Иммануил Кант со своими сотрапезниками.
Воспринимается это очень сильно. Благодаря Сергею Бархину можно почувствовать себя и частью театра Маяковского, и частью обеда Канта. Чувства эти дает полупустое фойе, факт нахождения на великой сцене, попадание в общее пространство со спектаклем.
Конечно, мои ощущения сильно усилило то, что я была на предпремьерном показе. В этот день было много околотеатральной публики, которые приветствовали друг друга, общались и живо интересовались происходящим. В «зале» напротив сидел Николай Цискаридзе с дамой, слева - Александр Лазарев с супругой. Как будто я прошла еще один маленький шаг вглубь мира Театр.
***
Я читала, что пьеса Марюса Ивашкявичюса была специально для этой постановки переведена на русский язык. В программку вложен листочек - предисловие автора с заголовком «Как это понимать». Насколько я знаю, настоящие сценические произведения не должны нуждаться в таких пояснениях, но, в любом случае, тут они необходимы. Конечно, я могу себе представить Кенигсберг, и Восточную Пруссию, но, поскольку по ходу действия нет никаких намеков на вулкан в Исландии, тема тумана, от которого люди седеют, осталась бы для меня тарабарщиной. А ведь далеко не все зрители покапают программку, и даже купившие не всегда читают вкладки… Может быть, должна была прозвучать в спектакле такая роль, от автора?
Жанр пьесы не обозначен. Перед зрителем - один день, точнее, один обед из жизни философа. Почти обычный, с привычными друзьями, за неспешными разговорами, обед, предназначенный для отдыха, где нет места работе. Только одно отличает его от других - в этот день к ним присоединилась племянница друга Канта, приехавшая из Шотландии, и желающая, чтобы хозяин дома подписал ей недавно вышедшую книгу…
Жанр, и правда, определить трудно. Я давно не видела таких спектаклей. Однозначно, тут есть некая философия. Иногда, может быть, даже излишняя. Однозначно, тут есть много юмора. Наверное, в основе своей это комедия. Но это совсем не антерпризная комедия, и зрители у нее должны быть совсем не антерпризные. Может быть, это «неспешная комедия с элементами философии». Да, так, пожалуй, будет наиболее точно.
***
Надо сказать, что увиденное мною совсем не было похоже на предпремьерный показ. Может быть потому, что состав актеров достаточно камерный (а об их профессионализме можно даже не упоминать), может быть, готовили спектакль долго и тщательно (я помню, что первая репетиция была заявлена на юбилей театра аж в октябре прошлого года), но не было никаких лишних пауз, запинок или других проблем (И.Костолевский один раз вступил раньше времени). В общем-то, я увидела очень цельное произведение, в которое сложились пьеса, пространство и игра актеров. Актеров маститых…
После окончания спектакля благодарная зрительница подарила цветы Светлане Немоляевой. Большой букет вручили Михаилу Филиппову, два больших - Игорю Костолевскому. На мой же взгляд, самой большой благодарности заслужил Анатолий Лобоцкий. Правда, и его роль слуги выгодно отличалась от ролей почтенных господ Кенигсберга. Среди сотрапезников Канта, пожалуй, начальник полиции. Но Виктор Запорожский хорош всегда. Тут с ним в тандеме удачно выступил Александр Андриенко, играющий судейского.
А резюме… Я рада, что это видела. Советую.