никак опять об Достоевского
а че про себя-то писать, напишу-ка я лучше про Достоевского. вернее, про изменение взглядов с ходом времени, то есть все-таки про себя.
оно, это изменение осознавать как-то неловко. даже стыдно за себя, маленькую и экзальтированную, восторгавшуюся Достоевским до головокружения.
недавно, в разговоре с Юрой, вдруг пришелся к месту и времени вопрос: так до какого же права дорывался раскольников? Юра начал пулять в меня школьными истинами про ницшеанство и сверхчеловека, которые хотя и не устраивают меня в качестве ответа совершенно (потому что к чему же тогда все эти философские размышления, ежели горы воротить надо), но в качестве завесы мысли работают на отлично.
следом прочла униженные и оскорбленные. безумно разочаровалось. полезла за вразумлением к Набокову, в его истерзанные на цитаты лекции по русской литературе, и там как раз обнаружился ответ.
Набоков пишет, что герои Достоевского дерзают права на выбор. можно сказать даже больше, права на КАКОЕ УГОДНО действие. и, как язвительно развивает мысль В.В., "герои Достоевского выбирают что-нибудь безумное, идиотское или пагубное - разрушение и смерть, лишь бы это был их собственный выбор". ну о том, что это чаще всего выбор вопреки или из упрямства даже и упоминать не стоит.
Набоков разбил Ф.М. в пух и прах по многочисленным позициям, но больше всего лично меня задевает этот легкомысленный обман.
как же ты так подвел меня, Федор Михайлович? я-то думала, вот он князь, он один такой, и Рогожин один, и Н.Ф., и Аглая! а их у тебя в рукаве на десяток романов, и все одинаковые, одинаковые, одинаковые! каждый встречный поперечный - "совершенный ребенок", "фантастическая невероятная женщина", ну и развратителей наберется на целый штаб. о сумасшествиях молчу, молчу, уже Набоков все сказал. что же это, Федор Михайлович, а? что же они у тебя чувствуют и говорят под копирку и все на тебя похожи?
ох, горе мое горькое.
не буду я писать про Достоевского лучше.
оно, это изменение осознавать как-то неловко. даже стыдно за себя, маленькую и экзальтированную, восторгавшуюся Достоевским до головокружения.
недавно, в разговоре с Юрой, вдруг пришелся к месту и времени вопрос: так до какого же права дорывался раскольников? Юра начал пулять в меня школьными истинами про ницшеанство и сверхчеловека, которые хотя и не устраивают меня в качестве ответа совершенно (потому что к чему же тогда все эти философские размышления, ежели горы воротить надо), но в качестве завесы мысли работают на отлично.
следом прочла униженные и оскорбленные. безумно разочаровалось. полезла за вразумлением к Набокову, в его истерзанные на цитаты лекции по русской литературе, и там как раз обнаружился ответ.
Набоков пишет, что герои Достоевского дерзают права на выбор. можно сказать даже больше, права на КАКОЕ УГОДНО действие. и, как язвительно развивает мысль В.В., "герои Достоевского выбирают что-нибудь безумное, идиотское или пагубное - разрушение и смерть, лишь бы это был их собственный выбор". ну о том, что это чаще всего выбор вопреки или из упрямства даже и упоминать не стоит.
Набоков разбил Ф.М. в пух и прах по многочисленным позициям, но больше всего лично меня задевает этот легкомысленный обман.
как же ты так подвел меня, Федор Михайлович? я-то думала, вот он князь, он один такой, и Рогожин один, и Н.Ф., и Аглая! а их у тебя в рукаве на десяток романов, и все одинаковые, одинаковые, одинаковые! каждый встречный поперечный - "совершенный ребенок", "фантастическая невероятная женщина", ну и развратителей наберется на целый штаб. о сумасшествиях молчу, молчу, уже Набоков все сказал. что же это, Федор Михайлович, а? что же они у тебя чувствуют и говорят под копирку и все на тебя похожи?
ох, горе мое горькое.
не буду я писать про Достоевского лучше.