(Untitled)
Одно из набивших оскомину общих мест в патриотической риторике - бесконечное цитирование фразы А.С.Пушкина из письма П.А.Вяземскому: "Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство". На мой взгляд, это, как раз, тот случай, когда пиетет перед гением подменяет трезвый взгляд на вещи
( Read more... )
Я не вполне понимаю, что означает тезис о правомерности разных позиций. С одной стороны, все позиции правомерны в том смысле, что каждый вправе придерживаться своего мнения, и никто этого права отнять не может и не должен пытаться. С другой, если один подход исключает другой, то интереснее не ограничиться констатацией различия, а попытаться понять, где оно начинается, то есть, в чём, собственно, состоит разница подходов, а не вытекающих из них представлений.
Что же касается Вашего последнего замечания, то Вы явно не захотели меня понять. Дискуссии на эту тему я не предлагал, и привёл соответствующий пример не с целью "миновать моральные аспекты", а напротив, имея в виду, что объективная оценка способностей того или иного персонажа моральных оценок отнюдь не исключает.
Reply
Правомерны, вообще говоря, далеко не все позиции. Есть позиции, неприемлемые с моральной, логической, фактической или каких-то других точек зрения. Например, ту позицию, что Холокост выдумали сами евреи в своих корыстных целях, или что вечный двигатель, если очень постараться, может быть изобретен, я считаю абсолютно неправомерной, а в первом случае - еще и преступной.
Но на вопрос о том, правомерно ли историю еврейского народа рассматривать как сложное единство или это сумма разрозненных фактов, не сводимых к единому целому, вполне можно смотреть по-разному, даже апеллируя к одному и тому же эмпирическому материалу. Это вопрос трактовки, понимания. И если трактовки расходятся, то отсюда вовсе еще не следует, что одна из них - фикция, миф (хотя бывает и так).
Далее, если признавать еврейскую историю как некий "метафакт", то естественно рассмотрение ее общих, предметообразующих черт. Тут - применительно к новой эре - можно говорить и о фундаментальном факте рассеяния, а соответственно и чужеродности среды обитания, и об особом способе духовного самосохранения в условиях оторванности от своей земли и своего государства, и о том, что этому препятствовало, и о том, действенным ли оказался этот способ, а если да, то почему, каким образом, в чем были сильные и слабые его стороны, и т.д. По всем этим пунктам или по большинству из них у меня и у Вас, по всей видимости, выработаны разные ответы. И эту разность можно объяснять либо ментальными, психологическими, тезаурусными и прочими изъянами понимания предмета одним из нас (а то и обоими), либо принять как правомерные несхожие версии трактовки этого предмета, заданные его исключительной сложностью и многозначностью. Мне кажется более предпочтительным второй вариант - без приближения к рискованной области argumentum ad hominem, хотя элементы такого приближения я на этот раз, к своему удивлению, в Ваших ответах, откровенно говоря, замечаю. Видимо, дело тут в щекотливости самого предмета разговора, впрямую затрагивающего каждого из нас. Но эта гипотеза - тоже приближение, уже с моей стороны, к упомянутой выше рискованной области. Так что я на ней не настаиваю.
Reply
Reply
Еврейское рассеяние после окончательного крушения еврейской государственности растянулось на два тысячелетия - срок, даже по меркам мировой истории, огромный. К тому же евреи пронесли через этот исполинский период, равный времени существования христианства, не только отчетливую память о своем прошлом, своих предках, но и свою религию, вызывавшую или обострявшую враждебность к ним в среде их существования на чужбине. В этом смысле их можно отчасти уподобить ранним христианам. Это во-вторых.
Одновременно с консервацией исторической памяти (прежде всего - через рутинный бытовой уклад) шло, хотя и медленно, развитие еврейской духовной культуры, то есть она была живой, развивающейся, а не просто постоянной репродукцией себя самой. И это в-третьих.
В результате оказалось возможным спустя два тысячелетия возвращение к истокам, возрождение - на новой основе - того, что было когда-то, казалось, невозвратно утрачено, но телеологически всегда присутствовало в еврейской культуре как ее вектор. Это в-четвертых.
Много Вы знаете аналогов этому в мировой истории? Я - нет.
К апологетике еврейского народа все это не имеет никакого отношения. Это имеет отношение к осознанию абсолютной уникальности исторической судьбы евреев, даже если исходить из той прописной истины, что история каждого народа по-своему уникальна. И эта уникальность придает истории еврейского народа целостность. Таков мой - хотя, конечно, не только мой - миф о евреях. Не исключающий иных трактовок еврейской истории. И даже, как известно, иных злокозненных мифов.
Reply
Я менее всего склонен отрицать уникальный характер еврейской истории. Разница в наших взглядах на неё, как я уже говорил, во многом объясняется тем, что там, где Вы усматриваете проблему, я вижу объяснение. Но - объяснение механизма, а не причины. Мне более или менее ясно, что столь долгая история и способность, приспосабливаясь к меняющимся условиям, сохранять религиозную и, в меньшей мере, культурную идентичность оказались возможны благодаря рассеянию, а не вопреки ему. Но вопрос, почему, вернее, благодаря чему возник столь эффективный механизм, остаётся открытым. Человеку верующему невозможно не усмотреть в этом провиденциального смысла, но мы с Вами договорились в метафизику не лезть, и я не полезу.
По поводу первого тезиса позволю себе усомниться в корректности Ваших выводов. Как Вы сами заметили, существует не так много сопоставимых примеров, чтобы столь поспешно от наблюдений переходить к заключениям. Общего между армянами и евреями больше, нежели различий, и, к сожалению, основной, на сегодняшний день, общий пункт состоит в том, что величайшие в истории обоих народов катастрофы постигли их на территории максимального скопления и плотности. У армян эта территория совпадала с исторической родиной, но их это, как Вы знаете, не спасло. Маргинализация, о которой Вы говорите применительно к цыганам, в полной мере применима к таким еврейским общинам, как индийские, горские или курдские евреи, не говоря уже об эфиопских.
А четвёртый Ваш тезис - совсем иного рода. Когда я говорю о мифологизации, то имею в виду, кроме всего прочего, характерный лексикон: "возрождение", "возвращение к истокам", "корни", "почва" и прочая, и прочая. Одна из причин, по которой мне кажется целесообразным, как минимум, стараться его избегать, аналогична той, по которой Вы считаете неуместными оценочные категории типа "честности" и "трезвости". То, что с моей точки зрения "честность", кажется Вам морально уязвимым релятивизмом; то, что Вы называете "возрождением", для меня - вырождение. И это притом, что я отнюдь не склонен к идеализации диаспоры.
Reply
О пунктах расхождения.
Рассеяние далеко не всегда и не для всех народов оказывалось ферментом сохранения идентичности. Нередко оно приводило, повторю это слово, к маргинализации, как произошло, например, с персами, до сих пор в виде малых этнических групп разбросанных по миру, или попросту к ассимиляции, растворению в других этносах. О еврейской диаспоре ни того, ни другого не скажешь. По моему мнению, центром ее духовной кристаллизации стала мощная привязанность к разрушенной, но глубоко интериоризированной родине и вере предков. Это же делало евреев чужаками для тех народов, в среде которых они жили. Евреи диаспоры несли свой Израиль в себе. Новогоднее пожелание встретиться на будущий год в Иерусалиме вошло в еврейский быт задолго до возникновения сионизма и носило вовсе не прагматический характер, а было ритуальным подтверждением верности своему прошлому библейских времен и сохраняющейся духовной актуальности этого прошлого.
То, что сегодня, как две и три тысячи лет назад, Израиль - страна иудеев, евреев, это не миф, а геополитический факт, граничащий с чудом. В этом смысле произошло возрождение, которое тоже нельзя не признать фактом. То, что в своей стране евреи заговорили на языке предков, отказавшись от диалектных вариаций языков тех народов, в среде которых жили на чужбине, - еще один уже упоминавшийся мной поразительный факт. Это как если бы русские заговорили вдруг на древнерусском или церковнославянском языке. Но такое немыслимо, а в Израиле подобное произошло.
Это я все в защиту своих тезисов.
Теперь о Вашем тезисе относительно провинциальности израильской культуры и утраты ею много из культурного достояния, накопленного в эру рассеяния. Возможно, это так. Но ведь и собственно культура еврейской диаспоры, например в России, тоже оставалась во многом провинциальной по сравнению с культурой "метрополии": у нее были очень ограничены возможности для роста, она и в культурном отношении находилась за "чертой оседлости" или подвергалась "культурной ассимиляции" в поле притяжения великой русской культуры. Да и что такое 62 года по сравнению с двумя тысячелетиями, а тем более - со всей глубиной еврейской истории? К тому же уже за эти полвека с немногом новой еврейской страной было достигнуто столь многое, в том числе и в культурной сфере, что это внушает большие надежды на будущее. Если Израиль не лишат этого будущего, чего полностью исключать нельзя.
Reply
Заговорить на "языке предков" (простите за кавычки, но считать современный, во многом искусственный, иврит языком чьих-либо предков, тем более, своих собственных, мне сложно) или на каком-нибудь воляпюке можно при соблюдении одного фундаментального условия: это должно быть койнэ, позволяющее преодолеть языковые барьеры. Ценою этого эксперимента была, как я уже говорил, утрата огромного пласта культуры, вернее, культур, так что меня он, мягко говоря, не вдохновляет именно в культурном плане, хотя с точки зрения государственного строительства он, скорее всего, был неизбежен.
Такой язык, как идиш, никак нельзя считать "диалектной вариацией", хотя, строго говоря, формального разграничения языка и диалекта не существует. Вообще же, я очень скептически отношусь к еврейской культуре - как в рассеянии, так и в Израиле. Величайшие еврейские достижения лежат в иной сфере, и еврейская уникальность, отчасти, состоит в этой способности обходиться без того, что составляет основу существования иных народов. На собственном культурном поле (в отличие от чужих) евреи неконкурентноспособны - в этом для меня заключается один из уроков сионизма.
Reply
Судить о соотношении нынешнего иврита с древним я не берусь, тут Вам виднее. Но все же сошлюсь не на самый авторитетный, однако и не пустячный источник - Википедию: "Язык, считавшийся мёртвым в течение 18 столетий, становится языком повседневного общения, государственным языком Государства Израиль". И ведь эти несколько десятилетий - только начало процесса возрождения иврита. Как пойдет дело дальше, покажут время и общий ход развития израильской культуры.
Достижения собственно еврейской культуры, насколько я могу о них судить, меня тоже не особенно вдохновляют: дефиниция "местечковость" тут, пожалуй, не будет лишней. Впрочем, многое в еврейском культурном наследии мы, вероятно, просто плохо знаем (по крайней мере я). Во всяком случае Мартин Бубер - по общему признанию, один из крупнейших религиозных мыслителей 20 века. Но не будем снова уходить в частности.
Эта наша дискуссия, по моему ощущению, дала сбой где-то к середине, но затем мы вышли к взаимопониманию (не консенсусу, ну и ладно).
Хочу напоследок, не для перехода к новому витку обсуждения, а для уточнения моей позиции, сказать еще о двух вещах. Появление еврейского государства, как мне кажется, изменило акценты в проблеме еврейской диаспоры и ассимиляции. Диаспора перестала быть вынужденной необходимостью и превратилась в дело свободного выбора человека. Тот же статус свободного выбора, а не "бегства от еврейства", получила и ассимиляция. Правда, в развитых странах этот процесс начался раньше, с ослаблением или преодолением былой дискриминации евреев. Но все равно поле возможностей, отвечающее фундаментальным правам человека, для евреев с появлением Государства Израиль расширилось. И я это ценю.
Если у Вас не возникнет желания что-то мне возразить или добавить к сказанному выше, то спасибо Вам, Давид Борисович, за очередной содержательный и интересный для меня диалог. Надеюсь, не последний.
Reply
Reply
Leave a comment