(Untitled)
Одно из набивших оскомину общих мест в патриотической риторике - бесконечное цитирование фразы А.С.Пушкина из письма П.А.Вяземскому: "Я, конечно, презираю отечество моё с головы до ног - но мне досадно, если иностранец разделяет со мною это чувство". На мой взгляд, это, как раз, тот случай, когда пиетет перед гением подменяет трезвый взгляд на вещи
( Read more... )
"Долго и целенаправленно раздражали" - грубо говоря, пишущая часть публики (начиная с западников) - читающую. В предыдущем комментарии Вы привели три примера: "Прощай, немытая Россия...", П.Я.Чаадаев и А.И.Герцен. Я сознательно не упоминаю в первом случае М.Ю.Лермонтова - авторство оспаривалось; насколько это стихи русофобские - на мой взгляд, не столь важно, поскольку они попросту плохие, но мне трудно представить себе английского школьника, изучающего нечто подобное применительно к Англии. Причём уже тогда, когда я учился в школе, "Немытая Россия" плохо укладывалась в идеологические рамки, и сопровождалась умопомрачительными примечаниями: "...и ты, им преданный народ" - читай - "преданный во власть". Чаадаев - бесспорный русофоб, в исходном значении слова: Россия, вламывающаяся в концерт великих держав, будучи по сути чуждой всему европейскому, вызывала у него эсхатологический ужас. Что касается Герцена, то у меня о нём осталось со школьных времён крайне фрагментарное и, скорее всего, превратное представление. Мне кажется, что главным разочарованием его жизни была не Россия, а Европа, и взгляды его надо рассматривать в динамике, а главное, освободившись от школьных стереотипов.
Reply
Воспринимать как "русофобию", т.е. в негативном эмоциональном ключе, любые высказывания о русской жизни, лишенные позитивной окраски, - неотъемлемое право каждого человека. Но боюсь, что этот подход не объясняет, а скорее затрудняет понимание того, что квалифицируется таким образом. И вот ближайший случай. Если российская история и вызывала у Чаадаева "эсхатологический ужас", то, мне кажется, приписывать ему "русофобию" все-таки столь же опрометчиво, как приписывать библейским пророкам, обличавшим иудейский народ, "антисемитизм". Чаадаевский дискурс исполнен боли, но лишен враждебности, и потому вряд ли есть основания воспринимать его "фобически".
А вообще упомянутые мной примеры были взяты почти наугад - просто как случаи, с моей точки зрения, национальной самокритики, лишенной высокомерного отчуждения от предмета критики. То же самое - и в словах Пушкина "презираю отечество мое с головы до ног". Я возвращаюсь к тому, что стоит, как мне кажется, разграничивать смердяковский и не смердяковский критический взгляд на Россию. И еще при этом обходить по возможности стороной смердяковщину (банально, неинтересно) и не поддаваться "крайне нездоровой ситуации" (согласен с Вашими словами) раздраженности, когда речь заходит о русском национальном вопросе.
Reply
Что касается Чаадаева, то, на мой взгляд, ничего общего ни с иудейскими пророками, ни с позднейшими обличителями уродств и язв русской жизни у него нет. Его взгляд - это взгляд европейца, по недоразумению родившегося в России и носящего татарскую фамилию. Самое страшное в его письмах - не характеристики русской культуры и истории, а, как ни странно, те надежды, которые он связывал с будущим России. С его точки зрения, Россия - культурная и историческая tabula rasa и именно поэтому призвана к свершениям космического плана; в конечном счёте, это та самая идея, что лежала в основе наиболее радикальных революционных утопий, проросших на русской почве. Так что я, в некотором смысле, предпочитаю Чаадаева-русофоба Чаадаеву-русофилу.
Reply
Отрывать Чаадаева от русской культуры - сдвигая в татарскую ли, в западную ли сторону - мне кажется, опрометчиво. Как бы ни распорядилась судьба, но он - факт русской культуры и ее часть. Очень интересно то, что Вы пишете о космизме Чаадаева. Но опять-таки - резонно ли транспонировать его лишь в систему "наиболее радикальных революционных утопий"? Русский космизм, универсализм, глобализм - вообще одна из интереснейших составляющих русской философской мысли в самых разных ее изводах, будь то Федотов, Вл. Соловьев, Достоевский, Кропоткин, Циолковский, Вернадский или Флоренский... И в любом случае я не вижу оснований говорить о "русофобии" Чаадаева. Хотя складом мысли - да, страшноват...
В общем, давайте оставим русофобию русофобам. Для разговора есть, по моему разумению, предметы куда более занимательные.
Reply
На этот раз, воздержусь от возражений, тем более, что, хотя еврейская история не кажется мне трагичнее истории любого народа, подвергшегося физическому истреблению (и, в этом смысле, Ваша метафора "чума vs. насморк" кажется мне весьма рискованной), длительность и тотальность противостояния, действительно, беспрецедентны. Вопрос заключается в том, чем их объяснить. До сих пор Вы ни разу не формулировали своей версии.
Reply
Reply
Reply
Если исходить из того, что "виноватых" народов вообще не бывает, то не бывает и правых, особенно, вечно правых. В нашем с Вами разговоре о японцах мы, помнится, пришли к общему знаменателю в том плане, что отношение к народу как к коллективной личности чревато большими искажениями. Тем не менее, избежать невольной персонификации таких, по сути дела, расплывчатых понятий как "евреи" или те же "японцы", очень трудно. Вы пишете о еврейской истории так, будто речь идёт о чьей-то трагической биографии. С моей же точки зрения, в истории, не меньше, нежели в лингвистике, следует разграничивать синхронию и диахронию. На практике это означает, что никакие трагические события прошлого не должны влиять на оценку нынешней ситуации, равно как и той, что им предшествовала. Сейчас стало невозможно абстрагироваться от того, что мы знаем о недавней Войне, и отсвет Катастрофы европейского еврейства ложится на все этапы еврейской истории. Городские общины средневековой Европы, добивавшиеся права запретить евреям селиться у себя, воспринимаются как предтечи Гитлера, тогда как их антисемитизм был обусловлен простым обстоятельством: присутствие евреев в городе вело к быстрому обнищанию местной буржуазии вследствие того, что мы сегодня назвали бы демпингом, и других запрещённых цеховыми уставами способов ведения дел. Свирепые антипольские и антиеврейские восстания на Украине были чудовищной местью за зверские притеснения: положение польского (в особенности, православного) крестьянина в Речи Посполитой было поистине жутким, прав у него не было никаких, а передаточным звеном были евреи. Это не значит "сами виноваты", это значит - не надо сводить еврейскую историю к цепи страданий невинных жертв. В конечном счёте, это бьёт по самим евреям, часто утрачивающим чувство исторической реальности и готовых выставить счёт потомкам всех, кто когда-либо провинился перед их предками, которые, с их точки зрения были правы по определению. Вообще, если уж стараться избегать стереотипов, то не только тех, что contra, но и тех, что pro.
Reply
Правых народов действительно не бывает, как и виноватых: в истории то и другое - категории локальные и потому относительные. А уж вечно правых и вечно виноватых народов не бывает тем более, тут я с Вами совершенно согласен.
Между тем два тысячелетия гонений, обрушившихся на еврейский народ (не будем говорить о более ранних временах - вавилонских и египетских), - это практически бессрочное наказание, наводящее многих на мысль о столь же бессрочном преступлении. Так что тут не остается ничего другого, кроме как либо признать справедливость наказания (литература вопроса огромна), либо его несправедливость, исполинская диахрония которой нисколько не оправдывается отдельными синхронистическими мотивировками. Практически вся новая эра, прожитая в рассеянии, - не лапоть, с ноги не сбросишь. Целое есть целое.
Я пишу о еврейской истории именно так, будто речь идет о чьей-то трагической истории, не привнося сюда никаких антропологических аллюзий и аналогий. Двадцать веков жизни в среде преимущественно недоброжелательной или впрямую враждебной, - это тяжелейшее испытание для любого народа и достаточное основание для того, чтобы он исчез с лица земли. Евреи выдержали это испытание и сумели сохранить свою идентичность. Таковы факты, если не утрачивать чувства исторической реальности в борьбе с историческими стереотипами.
Это прошлое не дает никакого права евреям "выставлять счёт потомкам всех, кто когда-либо провинился перед их предками", да его никто и не выставляет, кроме, может быть, каких-нибудь совсем уж невменяемых, о которых и говорить нечего. Зато выставление счетов евреям продолжается по сей день, причем столь энергично, что некоторые мыслители даже начинают задумываться о том, "просуществует ли Израиль до 2... года".
Добавлю, что, по моему мнению, любой человек, независимо от своей национальности и вероисповедания (или отсутствия такового) имеет право жить там, где он хочет жить. Поэтому я не сионист. Но это обстоятельство нисколько не мешает мне видеть многовековой трагизм в истории еврейского народа.
…Ну, у нас с вами как обычно: начали с татарина Чаадаева - а кем закончили? Кем закончили?!
Reply
То, что разговор о той или иной форме национальной нетерпимости выруливает на антисемитизм, вполне закономерно, поскольку, по понятным причинам, евреи - нацменьшинство par excellence, и коллизии их истории служат универсальной моделью для конфликтов подобного рода. Может показаться, что мои возражения продиктованы банальным желанием поспорить и, грубо говоря, выпендриться; на самом деле, я бы менее всего хотел оспорить обоснованность Вашего эмоционального отношения к этой теме (эмоции, вообще, не предмет дискуссии). Единственная вещь, которую я берусь утверждать, в силу достаточно основательного знакомства с еврейской историей (в той мере, в какой это понятие, вообще, правомерно), состоит в том, что "две тысячи лет гонений" - такой же ложный стереотип, как "извечное русское рабство" или "азиатская деспотия". На протяжении двух (а если вести отсчёт от Вавилонского пленения, то двух с половиной) тысяч лет рассеяния РАЗНЫЕ группы евреев в РАЗНЫХ странах и в РАЗНЫЕ периоды, безусловно, сталкивались с гонениями, а иной раз и кое с чем похуже, но валить все эти факты в одну кучу, не замечая того, что периоды преследований сменялись временами расцвета и колоссального влияния, - примерно то же самое, что сводить европейскую историю к bellum omnium contra omnes на том основании, что где-нибудь в Европе кто-нибудь с кем-нибудь всегда воевал. Все помнят о трагедии изгнания евреев из Испании и Португалии, но при этом не вспоминают о том, что в период между Реконкистой и первыми антиеврейскими выступлениями в 1391 году сефардские евреи были едва ли не самой влиятельной частью населения, владели колоссальными богатствами, получали дворянские титулы и прочая, и прочая. Уже после изгнания те же сефарды добились исключительно высокого статуса в двух ведущих державах того времени - Османской империи и Голландии - и ни там, ни сям никаких гонений не было вплоть до Гитлера (если не считать эксцессов освободительной борьбы на Балканах, сильно напоминающих казацкие дела на Украине, когда евреи страдали как представители высшего класса). Все знают об антиеврейских ограничениях, действовавших во всех европейских странах вплоть до Нового времени, но мало кто упоминает о том, что снятие этих ограничений было встречено в штыки лидерами еврейских общин, поскольку предполагало ликвидацию еврейской правовой автономии, позволявшей общинам существовать в качестве "государства в государстве". Всё это отнюдь не отменяет ни преследований, ни ситуации перманентной враждебности, но лишь полная картина событий позволяет приблизиться к их пониманию. Преследования и враждебность черпали силы и легитимацию в антииудейской направленности христианства и, в меньшей мере, ислама, но, по сути дела, практически всегда были такою же реакцией низов на экономическое и правовое давление, как и поджоги помещичьих усадеб. Ни от какой власти до Гитлера евреи не страдали так, как от народных восстаний; аристократы тоже от них страдали, но вряд ли кому-нибудь придёт в голову говорить о "преследованиях аристократов", хотя участь европейской аристократии, в конечном счёте, весьма печальна.
Reply
Оба эти обстоятельства определяли статус евреев как "чужаков", где бы они ни жили и сколь бы успешным ни было их существование в отдельные периоды в отдельных регионах мира. Это и отличает их от социальных слоев внутри любого национального государства. Те же аристократы, если применить к ним слова, сказанные совсем по другому поводу, были для низов "сукиными детьми", но это были "наши сукины дети" (что не мешало в иных случаях развешивать их на фонарях). А евреи после древнего Израиля всегда были - так сложилось исторически - "чужими сукиными детьми". Как говорится, почувствуйте разницу!
Для меня значимы два фундаментальных факта послебиблейской еврейской истории: разрыв "связи времен" в 1 веке и восстановление этой связи, условно говоря, в 1948 году. Все, что внутри этого, может различаться (как различалась, предположим, жизнь обитателей древнего Новгорода и жителей Петербурга времен Достоевского), но все это - части истории одного народа, будь то эфиопские евреи или питерские интеллектуалы. И доказательство тому - существование Государства Израиль, стремительно объединившего, и достаточно успешно, самые разные этнические группы евреев (не говоря уже об израильских арабах, которые сосуществуют с евреями, хотя и небеспроблемно, в пределах одного государства). Напомню один только поразительный факт: израильтяне вернули жизнь ивриту. Можно ли представить себе что-либо подобное по отношению к древнеегипетскому, древнегреческому языку или санскриту? Нет, конечно, потому что у народов, разговаривавших когда-то на этих языках, была нарушена культурная преемственность, а у евреев она сохранилась. Как - великая загадка (она же мистика).
Иными словами, история евреев представляется мне сложным целым, а не коллажом, составленным из разнородных и не имеющих между собой ничего общего фрагментов.
Ну и особая тема - еврейская диаспора, которая остается таким же непреложным и правомерным историко-культурным фактом, как появление еврейского государства.
Все это - разумеется, только декларации, "обозначение позиций". Но я уже привык к тому, что нам, во-первых, удается добраться до формулирования существа различий в наших позициях и, во-вторых, это не приводит к пустому и бесплодному препирательству, как очень часто бывает в таких случаях.
Что до еврейского вопроса, то я свою точку зрения изложил, как мне кажется, совершенно определенно, тогда как в Ваших взглядах для меня пока еще остаются некоторые неясности. Может быть, Вы сочтете уместным добавить что-то к тому, что уже было сказано Вами по этому поводу.
Reply
Одной из распространённых ошибок, влияющих на восприятие еврейской истории, мне кажется отождествление двух почти не связанных между собою событий: утраты евреями государственности (правда, в I в. не н. э., а до Р. Хр.) и возникновения еврейской диаспоры. Ни то, ни другое не носило характера не то что катастрофы, но даже конкретного события, которое можно было бы связать с некоей датой. Переход Иудеи под власть Рима произошёл не в результате завоевания, а исподволь, и первым римским ставленником был ревностный иудей (хотя и идумей по рождению) Ирод. Настоящей катастрофой стала потеря не формальной государственности, а реальной автономии, в результате подавления дух восстаний - того, что называется "Иудейской войной" и Бар-Кохбы. Я останавливаюсь на этом потому, что причиной первой еврейской катастрофы был еврейский радикализм, очень напоминающий нынешний исламский фундаментализм. Зацикленность на государственности - вообще, страшная вещь: сколько из-за неё делалось "героических" глупостей с фатальными последствиями, трудно оценить.
Но еврейская диаспора возникла не вследствие катаклизмов на рубеже нашей эры, а гораздо раньше, и её появление сродни греческой колонизации, имевшей гораздо более скромные масштабы и начавшейся лишь несколькими веками ранее еврейской. Иными словами, те специфические и нередко экстремальные условия, в которых оказывались время от времени еврейские общины, были побочным результатом экспансии, а не бегства.
Ещё один момент, на который бы мне - в силу профессии - хотелось обратить внимание, это "возрождение" иврита. Вы пишете: "Можно ли представить себе что-либо подобное по отношению к древнеегипетскому, древнегреческому языку или санскриту? Нет, конечно, потому что у народов, разговаривавших когда-то на этих языках, была нарушена культурная преемственность". Как минимум, в двух из приведённых Вами примеров дело обстоит прямо противоположным образом, по сравнению с тем, что Вы утверждаете. Культурная преемственность - вещь сложная, и не думаю, чтобы кто-то взялся доказывать, что польские евреи сохранили культуру предков в большей неприкосновенности, нежели индусы. Но дело даже не культурной, а в собственно языковой преемственности; с этой точки зрения, и греки, и индо-арийские народы демонстрируют прямую преемственность по отношению к древним языкам, тогда как евреи, как раз, перешли на языки окружавших их народов, проявив, в этом смысле, меньше консерватизма, нежели даже цыгане. Более того, что касается греческого, то, наряду с разговорной формой (так называемой димотикой), по сей день существует "высокий" новогреческий (кафаревуса), по сути дела, представляющий собою не что иное, как слегка упрощённую форму византийского греческого, владение которой даёт человеку прямой доступ к классической греческой литературе. С санскритом всё обстоит несколько сложнее: традиция жива (в Индии есть семьи брахманов, где из поколения в поколение люди говорят между собою на санскрите), но широким массам не то что не до санскрита, но, по-моему, вообще ни до чего (впрочем, я, наверное, просто ещё от путешествия не опомнился). Иврит перестал быть разговорням языком, по-видимому, ещё в вавилонский период, но владение им в еврейской среде было распространено примерно в той же мере, в какой образованные европейцы знали латынь; назвать эти языки "мёртвыми" можно лишь с большими оговорками. "Возрождение" иврита привело, фактически, к появлению нового языка с новой грамматикой, очень бедного и с весьма ограниченными возможностями. Что существенно - в жертву этому романтическому "проекту" были принесены живые еврейские языки, в первую очередь, идиш и ладино, и я убеждён, что для еврейской культуры (в отличие от государственности, в ценности которой я, опять-таки, сомневаюсь) этот обмен был, мягко говоря, неравноценен.
Reply
Евреи, живущие на своей земле, в городах, названия которых и сегодня, как три с половиной тысячи лет назад, несут на себе отсвет Ветхого Завета, евреи, разговаривающие на языке библейских предков, а не на диалекте немецкого, - это одно. А евреи в рассеянии, на чужой земле, в инонациональной, инокультурной, инорелигиозной, иноязычной и по большей части недоброжелательной среде, вечные изгнанники - это, согласитесь, совсем другое. Образ "вечного жида" не я придумал, и он возник не на пустом месте.
Польские евреи сохраняли культурную преемственность в отторгавшей их Польше, а индусы - на своей родине. У греков, колонизировавших другие земли, была своя живая, реальная Греция - да она существует и до сих пор, а у евреев в рассеянии были Израиль, Иерусалим, но только как идеал, память и обетование, как "духовный Израиль", которому еврейский народ никогда не изменял. Это, если отвлечься от частностей, принципиально иная и практически не имеющая аналогов в мире ситуация - и по продолжительности, и по интенсивности самостояния, и по результатам, сказавшимся уже в новейшую эпоху.
Разными народами в разное время и по разным причинам было приложено много усилий к тому, чтобы евреи перестали быть - или по крайней мере перестали быть евреями в религиозно-культурном смысле. Разность причин не отменяет общего - с точки зрения судеб еврейского народа - вектора этих усилий.
Может быть, я начинаю повторяться. Если так, то пора думать о том, где нам уместно остановиться в этом обмене репликами. Если, с Вашей точки зрения, не так, я готов к продолжению диалога. Только давайте все-таки по возможности не дробить общую картину на вереницу маленьких картинок. Во всяком случае для меня такое дробление означает не приближение к пониманию ситуации, а удаление от него.
Reply
Если характеризовать их в целом, то, не в обиду Вам будь сказано, они оперируют не историческими фактами, а мифологизированными трактовками. Вы пишете о еврейской обособленности как о великом достижении ("...у евреев в рассеянии были Израиль, Иерусалим, но только как идеал, память и обетование, как "духовный Израиль", которому еврейский народ никогда не изменял") и, в то же время, говорите об "отторжении" ("польские евреи сохраняли культурную преемственность в отторгавшей их Польше"). "Отторгать" кого-то можно лишь в том случае, если он стремиться к ассимиляции (и, стало быть, не очень заботится о "культурной преемственности"). Подобная ситуация сложилась в странах Европы лишь с началом эмансипации, на которую (как и на другие вызовы Нового времени) и евреи, и христиане отвечали, большей частью, неадекватно. А прежде существовал статус-кво, сводившийся к тому, что евреи мирились с определёнными ограничениями, получая взамен большие привилегии. Для человека, привыкшего к "вековым гонениям", "двум тысячелетиям преследований", "героическому еврейскому самостоянию" и т. д., звучит непривычно и режет слух, но факт остаётся фактом: в "отторгавшей" евреев Польше евреи составляли часть привилегированного класса, и их правовое и имущественное положение было не в пример лучше, нежели у крестьян, составлявших более 80% населения. Впрочем, я опять ухожу в частности. По-видимому, лучше, подобно Вам, сформулировать позицию. Я не считаю "еврейство" реальной исторической категорией: подобно тому, как нет "еврейского типа", а есть "еврейские типы", так нет единой "еврейской истории", а есть история евреев Европы и, большей частью, лишённые всякой истории еврейские общины Востока. Эта история - часть европейской, а создание Израиля - один из побегов европейского романтизма, использовавшего, в данном случае, еврейский мессианизм подобно тому, как в иных случаях он использовал Песнь о Нибелунгах или Калевалу. Впечатление, производимое сионистским мифом и его воплощением, во многом определяется уникальной ролью евреев в духовной истории Европы, но знакомство с израильскими реалиями вносит в его восприятие большие коррективы. Хуже всего то, что мифы не приходят к нам из прошлого, а творятся сегодня, и ведут к превратному восприятию истории.
Что же касается враждебности, то она всегда была взаимной, и, если доискиваться причин, то выражения, в которых Талмуд и зависящие от него еврейские сочинения трактуют "язычников", вряд ли могли способствовать добрососедству, причём отношение к евреям в позднеантичную эпоху (исследованное в классическом труде С.Я.Лурье "Антисемитизм в древнем мире") носило характер не враждебности даже, а ответной гадливости. Всё это удручает и плохо вписывается в трафаретные (будь то анти- или филосемитские) представления, но из песни слова не выкинешь.
Reply
То, что Вы называете "мифологизированными трактовками", для меня - обобщенная правда о судьбах народа, который сумел сохранить себя не в физическом только, а в духовном смысле на протяжении огромного периода времени, нисколько не способствовавшего такому сохранению - напротив, подталкивавшего этот народ к деградации, отказу от себя самого и в конечном счете к исчезновению.
Конечно, в еврейском народе, разбросанном по всему миру, можно найти много черт, свидетельствующих о его культурной гетерогенности. Конечно, в истории еврейского народа времен рассеяния можно найти периоды относительно благополучного существования в чужой среде (например, в средневековом арабском мире) наряду с периодами тяжелейших бедствий. Но это не исключает возможности целостного взгляда на исторические судьбы еврейского народа. У меня он есть. Вы считаете такой взгляд иллюзией, выдумкой, мифом. Ваша точка зрения безусловно предпочтительнее мифа о злокозненной, разрушительной роли евреев в мировой истории. Я же не готов согласиться не только с этим мифом, но и с Вами. И при этом рад тому, что мы можем обсуждать столь щекотливые вопросы "без гнева и пристрастия".
Reply
Великим достижением я считаю не "еврейскую обособленность", а сохранение еврейской идентичности. Это вещи разные.
Отторжение возможно вовсе не только в ответ на стремление к ассимиляции. Вспомните хотя бы проникнутые веселым юмором страницы, посвященные тому, как топили жидов казаки в "Тарасе Бульбе". Отторжение - это непризнание права другого на полноценное сосуществование рядом с тобой. Говоря современным языком, "понаехали тут".
Отношение польских крестьян к евреям отчетливо выразилось в годы Холокоста, когда они в большинстве своем устраивали настоящую охоту за теми, кто подлежал "окончательному решению". Можно считать это "справедливой местью", но можно считать и иначе. Я считаю иначе.
И еще одна маленькая поправка. Когда в одной из своих реплик я писал о традициях "русского космизма" в связи с Чаадаевым, то, перечисляя имена, имел в виду, конечно не замечательного русского религиозного философа Федотова, а Федорова, автора "Философии общего дела".
Это частные заметки по частным вопросам, и можно было бы их не делать, коль скоро мы вышли на уровень более широких обобщений. Я это к тому, что спор в принципе мог бы быть продолжен, если бы в нем была необходимость. Но я, по правде сказать, такой необходимости не вижу, поскольку наша задача - выяснить позиции, а не пытаться переубедить друг друга.
Reply
Leave a comment