ЯН Д'АКОСТА
В царствование Петра посетил какой-то чужестранец новопостроенный Петербург. Государь принял его ласково, и, вследствие того, все вельможи взапуски приглашали к себе заезжего гостя, кто на обед, кто на ассамблею.
Чужестранец этот, между прочим, рассказывал, что он беспрестанно ездит по чужим землям и только изредка заглядывает в свою.
- Для чего же ведете вы такую странническую жизнь? - спрашивали его другие.
- И буду вести ее, буду странствовать до тех пор, пока найду такую землю, где власть находится в руках честных людей и заслуги вознаграждаются.
- Ну, батюшка, - возразил Д'Акоста, случившийся тут же, - в таком случае вам наверное придется умереть в дороге.
* * *
Известный силач весьма осердился за грубое слово, сказанное ему Д'Акостою.
"Удивляюсь, - сказал шут, - как ты, будучи в состоянии подымать одною рукою до шести пудов и переносить такую тяжесть через весь Летний сад, не можешь перенести одного тяжелого 'слова?"
* * *
Когда Д'Акоста отправлялся из Португалии, морем, в Россию, один из провожавших его знакомцев сказал:
- Как не боишься ты садиться на корабль, зная, что твой отец, дед и прадед погибли в море!
- А твои предки каким образом умерли? - спросил в свою очередь Д'Акоста.
- Преставились блаженною кончиною на своих постелях.
- Так как же ты, друг мой, не боишься еженощно ложиться в постель? возразил Д'Акоста.
* * *
На одной вечеринке, где присутствовал и Д'Акоста, все гости слушали музыканта, которого обещали наградить за его труд. Когда дело дошло до расплаты, один Д'Акоста, известный своею скупостью, ничего не дал. Музыкант громко на это жаловался.
"Мы с тобой квиты, - отвечал шут, - ибо ты утешал мой слух приятными звуками; а я твой - приятными же обещаниями".
* * *
Контр-адмирал Вильбоа, эскадр-майор его величества Петра Первого, спросил однажды Д'Акосту:
- Ты, шут, человек на море бывалой. А знаешь ли, какое судно безопаснейшее?
- То, - отвечал шут, - которое стоит в гавани и назначено на сломку.
* * *
Д'Акоста, человек весьма начитанный, очень любил книги. Жена его, жившая с мужем не совсем ладно, в одну из минут нежности сказала:
- Ах, друг мой, как желала бы я сама сделаться книгою, чтоб быть предметом твоей страсти!
- В таком случае я хотел бы иметь тебя календарем, который можно менять ежегодно, - отвечал шут.
* * *
Имея с кем-то тяжбу, Д'Акоста часто прихаживал в одну из коллегий, где наконец судья сказал ему однажды:
- Из твоего дела я, признаться, не вижу хорошего для тебя конца.
- Так вот вам, сударь, хорошие очки, - отвечал шут, вынув из кармана и подав судье пару червонцев.
* * *
Другой судья, узнав об этом и желая себе того же, спросил однажды Д'Акосту:
- Не снабдите ли вы и меня очками?
Но как он был весьма курнос и дело Д'Акосты было не у него, то шут сказал ему:
- Прежде попросите, сударь, чтоб кто-нибудь ссудил вас порядочным носом.
* * *
Князь Меншиков, рассердясь за что-то на Д'Акосту, крикнул:
- Я тебя до смерти прибью, негодный! Испуганный шут со всех ног бросился бежать и, прибежав к государю, жаловался на князя.
- Ежели он тебя доподлинно убьет, - улыбаясь говорил государь, - то я велю его повесить.
- Я того не хочу, - возразил шут, - но желаю, чтоб Ваше Царское Величество повелели его повесить прежде, пока я жив.
* * *
Жена Д'Акосты была очень малого роста, и когда шута спрашивали, зачем он, будучи человек разумный, взял за себя почти карлицу, то он отвечал:
- Признав нужным жениться, я заблагорассудил выбрать из зол, по крайней мере, меньшее.
* * *
Несмотря на свой малый рост, женщина эта была сварливого характера и весьма зла. Однако Д'Акоста прожил с нею более двадцати пяти лет. Приятели его, когда исполнился этот срок, просили его праздновать серебряную свадьбу.
- Подождите, братцы, еще пять лет, - отвечал Д'Акоста, - тогда будем праздновать тридцатилетнюю войну.
* * *
Д'Акоста, несмотря на свою скупость, был много должен и, лежа на смертном одре, сказал духовнику:
- Прошу Бога продлить мою жизнь хоть на то время, пока выплачу долги.
Духовник, принимая это за правду, отвечал:
- Желание зело похвальное. Надейся, что Господь его услышит и авось либо исполнит.
- Ежели б Господь и впрямь явил такую милость, - шепнул Д'Акоста одному из находившихся тут же своих друзей, - то я бы никогда не умер.
* * *
Сказывают, что гоф-хирург Лесток имел привычку часто повторять поговорку "благодаря Бога и вас". Д'Акоста, ненавидевший Лестока за его шашни с женой и дочерьми его, Д'Акосты, однажды, в большой компании, на вопрос Лестока:
- Сколько у такого-то господина детей? Отвечал ему громко:
- Пятеро, благодаря Бога и вас.