простая инструкция
Ночь была из тех, когда небо, набрав в себя вечером кобальта, так и не почернело окончательно. Полная луна, как гигантская серебряная монета с полустёртой старинной чеканкой, повисла над дорогой. Свет её не заглушал мерцание звёзд, как это обычно бывает в полнолуние, а мягко, прозрачным синим серебром, заливал всё небо, отражаясь в покрытой бархатным инеем дороге.
Славик довольно ухмыльнулся формулировке и поставил диктофон на паузу. Он часто записывал мысли в дороге, но ещё никогда не расшифровывал записи в текст, как-то не доходили руки. Дорога походила на туннель: свет луны разворачивал перед Славиком две ленты, одну внизу, на полотне хрустально-заиндевевшего асфальта, и одну вверху. Верхняя повторяла изгибы нижней, вся расшитая блёстками звёзд, а боковые стены туннеля были чёрными, с рваными верхними краями -- лунный свет поглощался еловым лесом, пропадал в нём без остатка. Славик даже выключил дальний, чтобы не портить спецэффект.
... поглощался чернотой леса, пропадал в нём без остатка.
Славик нажал на паузу и дёрнул руль, увернувшись от выбоины. Он ездил по этой дороге -- сколько? За пять лет, как переехал в эти края из столицы -- наверное, раз двести точно. Вот плавный поворот влево, вот ответвление, тропинка для лесничих и охотников, вот постамент от креста, обязательного для перекрёстков, а самого креста давно нет, кто-то утащил каменные перекладины себе в огород, для ландшафтного дизайна.
... для ландшафтного дизайна. И ещё про луну и серебряную монету... что-то там... что-то там такое вертится, сейчас нащупаю. Луна -- монета, тогда и Солнце монета. Серебряная и золотая... висят в небе... монеты на глазах мертвеца... надо эту мысль потом обмозговать, может получиться хорошо.
Славик, не глядя, нащупал банку с холодным кофе и отхлебнул. Дорога петляла, из динамиков тихо бормотало радио, до дома оставалось километров пятьдесят. Обогреватель барахлил, и Славик поёжился. Он забыл куртку у приятеля. А когда уже на стоянке, у машины, вспомнил, заленился возвращаться и теперь жалел. Декабрьский холод просачивался внутрь машины.
Сине-серебристую ленту над головой перечеркнул метеор.
На лесной дороге нет разделительной полосы, а обочина начинается там, где заканчивается слой асфальта. Тем, кто едет по небесной трассе, нужно уворачиваться от перебегающих дорогу метеоров. Тут надо додумать, обыграть правила, какие-то знаки предупредительные... пешеходный переход... метеорный пешеход...
Справа мелькнуло здоровенное пятно. Фары успели высветить плотный корпус, ветвистые рога и неожиданно тонкие ноги. Олень выскочил из черноты, машина, вильнув вместе с дорогами -- верхней и нижней -- заюзила на инее и, несясь неуклюже, наискосок, бестолково светя фарами на стволы вдоль обочины, впечаталась в зверя. Ремень впился в плечо и грудь, с пассажирского кресла слетел рюкзак, что-то хрустнуло. Олень в момент столкновения замер в воздухе, чёрным силуэтом на серебристо-синем фоне. Он завис, будто ожидая удара, хотя, конечно, на самом деле он был в прыжке, просто слишком быстро, слишком быстро всё это произошло.
... слишком быстро, слишком быстро всё это произошло. Ну ты и идиот, что ж ты творишь-то.
Славик не знал, к кому обращается -- к оленю или к себе. Нашёл время и место пижонить со спецэффектами. С включенным дальним было бы больше шансов увернуться. А этот рогатый придурок -- он что, не мог перебежать дорогу на двадцать секунд раньше? Или позже, позже даже лучше. Так нет. Подгадал так подгадал, ничего не скажешь. Ладно, что уж теперь. Машина в момент удара заглохла, протащилась по инерции ещё метров пятнадцать и остановилась. Славик попробовал зажигание -- глухо. Давно надо было отвезти эту рухлядь на техосмотр.
Так, а что теперь-то. Страховка... позвонить в полицию, они пришлют лесника... или егеря... и ещё позвонить и заявить о страховом случае, вроде они говорили, что это надо делать сразу. Суббота, час ночи...
Оленю не поздоровилось, это понятно. Скорее всего, уже не дышит. От такого удара он весь переломан, так что лучше бы ему не дышать. Славик отстегнул ремень и потянулся за смартфоном. В районе левой ключицы заныло, кожа под свитером была содрана. Телефона на привычном месте не было. Он обнаружился под бардачком, возле рюкзака, в виде трёх частей: корпуса, крышки и батарейки. Корпус треснул надвое, стекло покрылось трещинами. Телефон на воссоединение с батарейкой не реагировал.
За-ши-бись. Час ночи, посреди леса, с заглохшей машиной и без мобильника.
Славик выбрался из машины и обошёл её. Оленя нигде не было. Наверное, отлетел от удара куда-то к обочине. Славик прикинул траекторию и пошёл к предполагаемому месту приземления, но оленя не было и там. Славик вернулся к машине. Весь правый бок автомобиля был в глубоких вмятинах.
- Да ты за оленя не переживай, -- Славик вздрогнул, услышав голос за спиной, -- у него работа такая. На то Егорий волку зубы и дал, чтобы кормиться.
Женщине было лет тридцать. Даже в холодном лунном свете волосы её горели медными отблесками.
Какой ещё Егорий? Какой ещё волк? Сумасшедшая, что ли?
От неожиданности Славик растерялся и не мог решить: не то пятиться к машине, не то спросить, нет ли у женщины при себе телефона.
- Я уже позвонила. Скоро приедут.
- Кто? -- бестолково спросил Славик.
- Ну, кто надо. Полиция там, скорая. Егерь, лесник. Эвакуатор. Страховая. Пожарные.
Точно сумасшедшая.
- А пока едут, пойдём, погреешься у костра. В свитерке-то прохладно, не май месяц. Мы как раз чай греем. Песни поём.
Откуда-то действительно донеслось нестройное пение. Славик с облегчением выдохнул. Туристы, вот оно что. Дама своеобразная, но в крайнем случае можно будет попросить мобильник у остальных. А горячий чай не помешает.
Костёр был недалеко от дороги. Славик не удивился, что не заметил его раньше, не до того было. Вокруг огня на пеньках сидело несколько человек. Завидев Славика и рыжую, они оборвали свою песню -- что-то там было про кобылу, которая съела всё сено, и пожалеет об этом, когда придёт зима.
- Я привела Волка, -- объявила рыжая, и Славик снова напрягся. Люди по очереди вставали и, протянув ему руку, представлялись: Заяц, Тетерев, Сова. Мышь. Медведь. Полоз. Олень.
- Лиса, -- представилась рыжая. -- Присаживайся.
Вот свезло-то мне, вот свезло. Посреди леса, ночью, с заглохшей машиной, да напороться на табун психов -- это, Славик, надо уметь.
Он кивал и бормотал "Славик", отвечая на рукопожатия, пытаясь прикинуть, не лучше ли было бы прямо сейчас рвануть к машине и запереться там изнутри в ожидании рассвета. От костра шло заманчивое тепло. Ладно, они вроде безобидные пока. Славик подошёл к свободному пеньку и, подтянув джинсы на коленях, упал спиной на ковёр из мха и еловых иголок, больно ударившись затылком о какую-то корягу. Люди вокруг костра загоготали, а Медведь, выпнувший пенёк из-под Славика, примирительно подал ему здоровенную руку. Славик решил не высказываться вслух о чувстве юмора окружающих, поднялся и сел, в этот раз без происшествий.
- А вот и чай, -- сообщила Лиса, протягивая Славику большую эмалированную кружку. Славик благодарно улыбнулся и потянулся за чаем, но Лиса выпустила кружку из ладони раньше, чем он успел схватить ручку. Кружка упала, облив славиковы ноги кипятком. Славик взревел и вскочил.
- Спокойно, Волчара, -- холодно произнесла Лиса. -- Мы думали, тебе так нравится.
- Как? Как?! -- Славик с трудом сдерживался. Кожа на ногах горела, чаёк они разогрели как следует.
- Как-как, -- передразнила Лиса, -- А вот так. Сесть наполовину, чаю попить только в предвкушении. Ты же всю жизнь так и живёшь. Живёшь, да не доживаешь.
Психи. И не безобидные ничерта. Отойти, пятясь, метра на три, а потом развернуться и бежать отсюда.
- Техосмотр машины надолго просрочил? -- с издёвкой спросила Лиса, и Славик замер. -- Обогреватель с прошлой зимы не фурычит. Декабрь на дворе, а резина до сих пор летняя. Куртку забыл, а возвращаться с парковки заленился. А эти твои бормотания в диктофон -- ты уже километры заметок надиктовал, а всё без толку. Всё у тебя "завтра" да "потом" да "в следующий раз".
- А как он Катьку в девятом классе на дискотеке не поцеловал, а? -- с презрением припомнила Сова. -- Не волк, а дворняга трусливая какая-то.
- Ну ладно, в девятом классе все дураки. А как хотел посадить цветы у подъезда, а? Все четыре года, что в городе жил -- всё хотел посадить.
Славик немного пришёл в себя.
- Их бы всё равно заплевали и затоптали, -- буркнул он.
- Ну да, ну да. Человек человеку -- ты, знаем-знаем, -- хмыкнула Лиса. -- А ты бы попробовал. Катька в девятом классе, цветы у подъезда -- это всё мелочи, думаешь? А две недописанные книги? А эскизы, которые по всему дому валяются без толку, ни одного так и не доделал. А ведь хотел начать ходить в спортзал. Хотел английский подтянуть, новую работу найти. С соседями познакомиться. Что на твоём могильном камне напишут? "Всю жизнь намеревался".
Славик нервно рассмеялся.
- Успею ещё дописать. У меня распорядок, я себе систему придумал как раз... одновременно не получается, и работать же ещё надо... но я буду чередовать, со следующего месяца...
Люди вокруг костра обидно засмеялись, и Славик замолчал.
- В жопу твои чередования. И распорядки, и системы, и следующий месяц туда же. Всё просто, Славик. Берёшь и делаешь. Вот прямо такая инструкция, попунктно: 1. берёшь и 2. делаешь. Со временем сможешь без первого пункта обходиться, но это уже продвинутый уровень. А то ведь в один прекрасный момент ты можешь оказаться на месте оленя. В смысле, не нашего, а вообще.
Славик медленно кивнул.
- Что, закрутились шестерёнки в голове? -- подмигнула Лиса, -- ты не расстраивайся. Мы почти все так устроены. Вроде как дефект конструкции. Казалось бы, ну сотвори ты существ, которые не будут маяться всей этой рефлексией, всеми этими прокрастинациями и прочей ебаторией. На поверхностный взгляд тяп-ляп тут всё. Сплошной заводской брак, и никакого порядка, никакой логики. Но ты теперь знаешь: волк загрызёт только ту овцу, на которую ему святой Егорий укажет.
- Или собьёт того оленя, на которого Егорий укажет, -- хмыкнул Тетерев. Мужик, представившийся Оленем, смущённо гыгыкнул.
- Или так, да. Внутренняя логика событий есть всегда, просто для большинства наблюдателей она неочевидна. Те, кто делают дело, понимая, что оно могло бы быть не сделано никогда, делают его с удвоенной силой. Или даже с утроенной. За себя и за того парня, понимаешь? Неначатые и даже недоделанные дела -- это всё в копилку небытия. А наоборот -- наоборот. Такая вот логика. А прямо сейчас рекомендую тебе потушить хвост.
Славик непонимающе уставился на Лису.
-- Хвост, говорю, у тебя горит. Хвост -- вечный пасынок волка-оборотня. Мы, лисы, хвостом гордимся, это наш опознавательный знак, по сути. А у волков свои заморочки. Уши -- прекрасно, когти -- чудесно, клыки -- восторг. Некоторые клыками кичатся даже. Одного парня знаю, так он каждый раз пытается обратно перекинуться так, чтобы клыки остались. Пока безуспешно. А про хвост вы забываете всё время. Вот ты повернулся спину погреть, как человек, а хвостом прямо в огонь угодил. Да туши ты его уже, туши! Туши! Туши! Туши!
Медведь вскочил, опрокинув пенёк, подбежал к Славику и, схватив его за передние лапы, потащил от костра. Славик оскалился, зарычал, дёрнулся и открыл глаза. Он сидел в машине, оперевшись на дверь, а весь мир вокруг повернулся на девяносто градусов вправо. Лобовое стекло раскрошилось, капот собрался гармошкой и интимно прижался к еловому столбу.
- Туши! Туши! -- кричал мужской голос. Послышалось странное шипение, словно кто-то выдавливал взбитые сливки из огромного баллона. Слышались голоса, что-то скрежетало, и на стеклянной крошке, рассыпанной по мху, Славик видел красные отблески. Чьи-то руки тянулись к Славику через проём лобового окна и тащили наружу.
- Ты там живой, парень? Вижу, живой, -- кричал кто-то, -- давай поднажми, надо выбираться!
Надо выбираться. Надо... ноет затылок, и кажется, начинают гореть кроссовки. Надо выбираться. Ну, значит, 1. беру и 2. выбираюсь. Раз такое дело.
***
текст был написан для игры в сообществе txt-me, спасибо chingizid за тему "Сказки для волка, чтобы не смотрел в лес". :)
ps а вот песня про кобылу, которая съела всё сено. Отличный звуковой фон для вытягивания горящих хвостов из костра.
(побежала тушить очередной)