МИХАИЛ СЕРГЕЕВИЧ
Друзья. Вчера ночью умер удивительный и очень хороший человек, Михаил Сергеевич Смирнов. Он мало известен вне научного круга, но был одним из самых интересных людей в России прошедшего века. А лет через двести он вполне может оказаться одним из очень важных людей в человеческой истории.
В шестидесятых он вместе с Михаэлем Бонгардом был одним из отцов теории искусственного интеллекта. Их книга «Проблема узнавания» стала настольной для кибернетиков во всем мире. Они, в частности, были одними из создателей идеи математического моделирования искусственных организмов и виртуальной реальности как таковой.
А затем, после гибели Бонгарда, Михаил Сергеевич два десятилетия был ведущим авторитетом среди отечественных физиков и врачей, занимавшихся изучением паранормальных явлений. В Союзе было несколько лабораторий, занимавшихся ими до 80-х годов, когда пресса сделала эту тему одиозной. Впрочем, и до перестройки большинство ученых глухо отказывались верить результатам исследований, ставящим неразрешимые вопросы. Результаты работы этих лабораторий невозможно было опубликовать в академических журналах. И до сих пор, насколько я знаю, у нас нет ни одной научной публикации.
Михаил Сергеевич был главным специалистом по методологии этих экспериментов (работал он в Институте проблем передачи информации РАН). Он был серьезным и абсолютно честным ученым - и очень мудрым, добрым и чистым человеком. По-своему святым, мне кажется. Он много видел такого, от чего легко было сойти с ума - но из-за своей чистоты и глубины, не сошел, а как-то наоборот.
До вчерашнего дня Михаил Сергеевич был главным, а может уже и единственным в нашей стране хранителем научных сведений о необъяснимом. Он совершенно философски относился к тому, что наука да и вся наша цивилизация не готова к этим знаниям, никогда не пытался бороться и даже свой архив так и не довел до публикабельного состояния. Тем не менее, он подробно рассказывал об экспериментах всем, кто интересовался. Мы хотели записать его воспоминания в виде книжки, но М.С. инициативы не проявлял, а мы поленились и не успели. Это жалко, хотя кто знает.
Но сам Михаил Сергеевич прожил очень долгую и абсолютно удивительную жизнь. Чудо, что мы смогли немножко к ней прикоснуться.
В шестидесятых он вместе с Михаэлем Бонгардом был одним из отцов теории искусственного интеллекта. Их книга «Проблема узнавания» стала настольной для кибернетиков во всем мире. Они, в частности, были одними из создателей идеи математического моделирования искусственных организмов и виртуальной реальности как таковой.
А затем, после гибели Бонгарда, Михаил Сергеевич два десятилетия был ведущим авторитетом среди отечественных физиков и врачей, занимавшихся изучением паранормальных явлений. В Союзе было несколько лабораторий, занимавшихся ими до 80-х годов, когда пресса сделала эту тему одиозной. Впрочем, и до перестройки большинство ученых глухо отказывались верить результатам исследований, ставящим неразрешимые вопросы. Результаты работы этих лабораторий невозможно было опубликовать в академических журналах. И до сих пор, насколько я знаю, у нас нет ни одной научной публикации.
Михаил Сергеевич был главным специалистом по методологии этих экспериментов (работал он в Институте проблем передачи информации РАН). Он был серьезным и абсолютно честным ученым - и очень мудрым, добрым и чистым человеком. По-своему святым, мне кажется. Он много видел такого, от чего легко было сойти с ума - но из-за своей чистоты и глубины, не сошел, а как-то наоборот.
До вчерашнего дня Михаил Сергеевич был главным, а может уже и единственным в нашей стране хранителем научных сведений о необъяснимом. Он совершенно философски относился к тому, что наука да и вся наша цивилизация не готова к этим знаниям, никогда не пытался бороться и даже свой архив так и не довел до публикабельного состояния. Тем не менее, он подробно рассказывал об экспериментах всем, кто интересовался. Мы хотели записать его воспоминания в виде книжки, но М.С. инициативы не проявлял, а мы поленились и не успели. Это жалко, хотя кто знает.
Но сам Михаил Сергеевич прожил очень долгую и абсолютно удивительную жизнь. Чудо, что мы смогли немножко к ней прикоснуться.