Оптина . Первые годы. Часть 3.
Оригинал взят у triponaciy в Оптина . Первые годы. Часть 3
Приезжало - уезжало в нашу келью много разного народа . И цели у всех были разные. Кто-то хотел остаться и стать монахом, кто-то хотел поучаствовать в возрождении такого великого места, кто-то пытался в монастыре изменить свою жизнь и вернутся домой другим, кто-то хотел просто перезимовать в тёплом месте с хорошей компанией и т.д. . Так что к новичкам «старожилы» кельи относились спокойно, без какого-то повышенного интереса.
Как-то поселился в келье невысокий, некрасивый старичок. Молитв он явно не знал, молитвослов читал медленно и с ошибками, был немногословен, но добродушен. На работу-послушание ходил исправно, не халтурил, старался не отставать от молодых. Со временем мы узнали, что был он всю жизнь дворником на Драгомиловском рынке в Москве. Никогда никуда не выезжал, даже в отпуск оставался в Москве подле своего рабочего места. И вот, из газеты какой-то узнал, что , монастырь открыли и восстанавливают, ехать с Киевского вокзала, до которого от его родного рынка рукой подать. Сел да поехал, и не просто посмотреть, а сразу и остаться, ведь если раз в жизни выехал со своего родного места, то это уж очень серьёзно. Через несколько месяцев его разыскали со старой работы и попросили хоть как-то оформить увольнение с неё и перевод пенсии по новому месту пребывания. Когда настаивать стали уже отцы , отвечавшие за бухгалтерию, он нехотя поехал и оформил все бумаги. Старичка звали Алексей. Он так и остался в монастыре, был пострижен. Когда я его видел в последний раз много лет назад, он был так же прост и добродушен, только некрасивое, почти уродливое лицо его стало очень приятным , как бы, неожиданно светящимся при улыбке. Кажется, он уже скончался…
Случались в Оптиной и откровенно мистические истории. Как-то меня поставили «на усиление» вторым сторожем в восстанавливавшийся тогда Введенский собор. Молодой и очень мирный послушник ( из московских хиппов) , бывший там постоянным сторожем, предупредил меня:
- Если ночью чего-нибудь необычное услышишь или увидишь, не обращай внимание…Тут бывает….
Про себя я подумал, что пересидел парень в храмовых сторожах, до глюков досторожился.
Ночью я услышал отчётливые шаги в гулкой пустоте храма.
- Что это?
- Я ж тебе говорил - улыбается послушник.
Шаги перерастали временами в бег нескольких ног, слышалась невнятная речь. Для очистки совести я прошёл несколько раз по храму, никаких видимых признаков присутствия кого-то , кроме нас двоих , не было.
- Как же ты тут один дежурил и не свихнулся? - спросил я у послушника.
- Это что , как-то меня сзади за руку кто-то потянул, я оглянулся , а там - никого.
Явления эти продолжались в храме до Крещения, а после Великого Освящения воды - прекратились. Всё как в стародавних книжках…..
А послушник тот, принял иноческий постриг, всегда выглядел очень скромным, тихим и ровно-добродушным. …Позже я узнал, что при новом наместнике, ушёл он из монастыря. Сам, или его «ушли» - не знаю. В Москве у него появилось двое детей, причём от разных женщин, а сам он скоропостижно скончался от сердечного приступа. ….
Вообще, он не один был такой - целеустремлённый, спокойный, без двоемыслия и, казалось бы , полностью настроенный на монашескую жизнь, и потом внезапно ушедший в мир….
Приезжало - уезжало в нашу келью много разного народа . И цели у всех были разные. Кто-то хотел остаться и стать монахом, кто-то хотел поучаствовать в возрождении такого великого места, кто-то пытался в монастыре изменить свою жизнь и вернутся домой другим, кто-то хотел просто перезимовать в тёплом месте с хорошей компанией и т.д. . Так что к новичкам «старожилы» кельи относились спокойно, без какого-то повышенного интереса.
Как-то поселился в келье невысокий, некрасивый старичок. Молитв он явно не знал, молитвослов читал медленно и с ошибками, был немногословен, но добродушен. На работу-послушание ходил исправно, не халтурил, старался не отставать от молодых. Со временем мы узнали, что был он всю жизнь дворником на Драгомиловском рынке в Москве. Никогда никуда не выезжал, даже в отпуск оставался в Москве подле своего рабочего места. И вот, из газеты какой-то узнал, что , монастырь открыли и восстанавливают, ехать с Киевского вокзала, до которого от его родного рынка рукой подать. Сел да поехал, и не просто посмотреть, а сразу и остаться, ведь если раз в жизни выехал со своего родного места, то это уж очень серьёзно. Через несколько месяцев его разыскали со старой работы и попросили хоть как-то оформить увольнение с неё и перевод пенсии по новому месту пребывания. Когда настаивать стали уже отцы , отвечавшие за бухгалтерию, он нехотя поехал и оформил все бумаги. Старичка звали Алексей. Он так и остался в монастыре, был пострижен. Когда я его видел в последний раз много лет назад, он был так же прост и добродушен, только некрасивое, почти уродливое лицо его стало очень приятным , как бы, неожиданно светящимся при улыбке. Кажется, он уже скончался…
Случались в Оптиной и откровенно мистические истории. Как-то меня поставили «на усиление» вторым сторожем в восстанавливавшийся тогда Введенский собор. Молодой и очень мирный послушник ( из московских хиппов) , бывший там постоянным сторожем, предупредил меня:
- Если ночью чего-нибудь необычное услышишь или увидишь, не обращай внимание…Тут бывает….
Про себя я подумал, что пересидел парень в храмовых сторожах, до глюков досторожился.
Ночью я услышал отчётливые шаги в гулкой пустоте храма.
- Что это?
- Я ж тебе говорил - улыбается послушник.
Шаги перерастали временами в бег нескольких ног, слышалась невнятная речь. Для очистки совести я прошёл несколько раз по храму, никаких видимых признаков присутствия кого-то , кроме нас двоих , не было.
- Как же ты тут один дежурил и не свихнулся? - спросил я у послушника.
- Это что , как-то меня сзади за руку кто-то потянул, я оглянулся , а там - никого.
Явления эти продолжались в храме до Крещения, а после Великого Освящения воды - прекратились. Всё как в стародавних книжках…..
А послушник тот, принял иноческий постриг, всегда выглядел очень скромным, тихим и ровно-добродушным. …Позже я узнал, что при новом наместнике, ушёл он из монастыря. Сам, или его «ушли» - не знаю. В Москве у него появилось двое детей, причём от разных женщин, а сам он скоропостижно скончался от сердечного приступа. ….
Вообще, он не один был такой - целеустремлённый, спокойный, без двоемыслия и, казалось бы , полностью настроенный на монашескую жизнь, и потом внезапно ушедший в мир….