Клевета
"1. Ужасно - неведенье: оно многих бед человеческих является причиной, словно мраком каким-то заливая события и правду затемняя, и жизнь каждого человека скрывая. Поистине, блуждающим в темноте все мы подобны и, даже более того, слепцов напоминаем нашим жалким положением: на одно мы наталкиваемся бессмысленно, другое минуем без всякой нужды, не видя того, что близко, под ногами, и пугаясь далекого, отделенного большими пространствами, как будто оно чем-то нам угрожает.
В целом, что бы мы ни делали, мы всегда имеем достаточно много поводов поскользнуться и упасть. Поэтому уже десятки тысяч раз именно в этом находили составители трагедий отправные точки для своих произведений о Лабдакидах, Пелопидах и тому подобном.
Ибо во главе хора бедствий, выступающих на сцене, ты почти всегда увидишь Невежество, словно некоего демона трагедии. Говоря «невежество», я имею в виду и другие его проявления, но главным образом то, что
создается лживой клеветой на близких и друзей. Клеветой многие уже роды истреблены, города с землей сравнены, отец в безумии восстает на сына, брат на брата родного, дети на родителей и любовники друг на друга. Много дружеских связей расторгнуто, много домов обращено в развалины - доверием к клевете."
"Сюжет картины происходит из трактата Лукиана, именуемого «О клевете». " сообщает Википедия.
"Направо от зрителя сидит мужчина с огромными ушами, почти как у Мидаса, и еще издали протягивает руку приближающейся Клевете. Подле него стоят две женщины: одна, по-моему, - Невежество, другая - Легковерие. С противоположной стороны подходит Клевета, бабенка красоты необыкновенной, но чем-то разгоряченная и возбужденная: весь ее вид выражает ярость и гнев; левой рукой она держит пылающий факел, а правой влечет за волосы некоего юношу, который простирает руки к небу, призывая богов в свидетели. Впереди идет мужчина, бледный и безобразный, с пронзительным взглядом, кожа да кости, как после долгой болезни. Это, по-видимому, - Зависть. Кроме того еще две женщины сопутствуют Клевете, всячески ее поощряя, наряжая и украшая. Проводник, разъяснивший мне картину, сказал, что одна из этих женщин изображает Коварство, другая - Ложь. Заканчивалось это шествие еще одной женщиной, в очень скорбном уборе, в черных растерзанных одеждах; она, думается мне, означала Раскаянье. Обернувшись назад, вся в слезах, она с крайне пристыженным видом глядела украдкой на приближающуюся Истину. Так повторил Апеллес в своей картине опасность, которую пережил".
Считается, что картина Боттичелли «реконструирует» утраченную
.
Но мне кажется, что хотя композиция выстроена по описанию Лукиана, это другая история.
Образ старухи в чёрных одеждах на картине Боттичелли не соответствует
Раскаянью, описанному Лукианом. На её лице нет и тени раскаяния.
Обернувшись, словно бросая взгляд в прошлое, она окидывает взглядом молодое тело женщины, без тени смущения и пристыженности, она наполнена другими чувствами. Осуждение читаю я на её лице, досаду, презрение.
Мужская же фигура в монашеской одежде перед «троном» видится мне вовсе не Завистью.
Лицо не безобразно, а жест может быть истолкован как предостерегающий человека на «троне»,
он как бы говорит: - остановись, погоди!
Правой рукой он удерживает руку женщины с факелом.
На лице «правителя» выражение страдания, кажется ему больно слышать нашептывание
окруживших его женщин и трудность предстоящего решения.
Но в то же время он сосредоточен на той, что тащит на суд обвиняемого,
игнорируя «монаха».
Клевета, одетая в белоснежное и голубое, украшенная цветами и лентами в волосах,
(то ли прилаживаемыми к наряду, то ли напротив, женщины, сопровождающие её,
торопятся сбросить украшения. Может быть одна украшает, а другая сбрасывет )
волочит жертву - молодого мужчину, призывающего Бога в свидетели и уповающего на милость.
Картина датируется 1495 годом. Бурные события предшествуют её появлению.
В 1490 году Лоренцо Медичи по просьбе философа и ученого Пико делла Мирандола вызвал Джироламо Савонаролу во Флоренцию. После прибытия во Флоренцию Савонарола произнес пламенные проповеди, бичуя испорченные нравы во Флоренции и церкви, критикуя Лоренцо. В 1492 году после смерти Лоренцо Медичи Флорентийскую республику возглавил старший сын Лоренцо Великолепного - Пьеро II ди Лоренцо де Медичи, получивший прозвище Глупый.
На картине Боттичелли у человека на троне ослиные уши, как у Мидаса, отдавшему пальму первенства Пану в состязании Аполлоном, за что тот наградил царя ослиными ушами - атрибутом глупости.
В 1494 Джованни Пико делла Мирандола, друг Савонаролы, был отравлен мышьяком, разделив участь, Анджело Полициано, придворного поэта и воспитателя Пьеро.
Быть может они были оклеветаны и Пьеро Медичи видел в их деятельности прямую угрозу своему правлению. Сам Пьеро лишился вскорости власти и был изгнан из Флоренции,
в которую ему не суждено было вернуться.
Боттичелли был очень впечатлён проповедями Савонаролы, они возымели на него
неизгладимое впечатление и, видимо, неспроста «Клевета» появляется в этот период.
Впечатляет и второй план картины Боттичелли. Тщательно прорисованные на небольшом полотне барельефы и скульптуры, явно имеющие смысловую нагрузку.
Юдифь, обезглавившая ассирийского царя Олоферна, чьё изображение находится за спиной правителя, поступок которой во времена средневековья переосмыслен, как несчастье мужчины, ставшего жертвой коварной женщины.
И крайний барельеф внизу - Афина Паллада с головой медузы как бы обыгрывает ту же тему.
На многих барельефах изображены кентавры, на иных ангелы...
все эти сюжеты что-то значат
Картина Сандро Боттичелли «Клевета» полна скрытого смысла и аллюзий,
раскрыть которые во всем их разнообразии, видимо, не удастся...
мы можем только предполагать
"31. И всякий раз как придет человек с речами, подобными тем, которые мы говорили раньше, надлежит исследовать вопрос, исходя из него самого, не обращая внимания ни на возраст говорящего, ни на его поведение в других случаях жизни, ни на рассудительность самих его слов. Напротив, чем больше человек внушает доверия, тем тщательнее надлежит расследовать дело. Поэтому нельзя полагаться на чужое суждение, тем более - на внушаемые злобой речи обвинителя, но следует приберечь для себя самого разыскание истины, вернуть клеветнику все, что в его словах вызвано завистью, исследовать и вывести на свет, что держат в мыслях обе стороны, и только после этого испытания решать вопрос о ненависти и любви. Делать это раньше, под воздействием первых же слов клеветника - Геракл, какое мальчишество, какая низость и, что всего важнее, какое беззаконие!
32. Но виной всему этому невежество, о котором мы говорили вначале, и то, что каждый из нас как бы блуждает в темноте. И, если бы божество однажды сняло покров, скрывающий жизнь каждого из нас, стремительно бы канула в бездну клевета, не найдя для себя больше места там, где все человеческие поступки освещены Истиной".
(цитируется Лукиан)"О ТОМ, ЧТО НЕ СЛЕДУЕТ ОТНОСИТЬСЯ С ИЗЛИШНЕЙ ДОВЕРЧИВОСТЬЮ К КЛЕВЕТЕ")