Ordnung
Случай с ордером на арест Путина и Львовой-Беловой интересен со многих точек зрения.
В первую очередь это мечта интеллектуала определённого толка. Который в политологию и политэкономию, а теперь и в военную науку зашёл со стороны политтехнологии, маркетинга и рекламы. Т.е., тот типаж мышления, который за последний год на отечественных просторах мы могли ясно наблюдать в каждом втором публично выступающем либерале-западнике, будь то Шульман или тот праздничный дурачок, обсуждавший с Ицкевичем, как они будут срать в головы просвещать российскую публику о её преступлениях, когда въедут на натовских танках в Москву. Тут общее место - воистину безграничная, как не слишком упорный в вере православный завидую силе чувства, вера в пропаганду. Соответственно, весь плачь о силе путинской пропаганды (с моей точки зрения очень слабой, к тому же бъющей мимо даже там, где враг подставляется), есть плачь ревнивца. Им хочется также, только самим и на свой мотив. То, что на Западе подобного рода мышление едва ли не сильнее представлено, и уже захватывает ключевые управленческие позиции не сенсация. Далеко не первый казус, после Греты Тумберг, ковидобесия и полного игнорирования собственного населения в вопросе принятия мигрантов, европейский политический класс удивить своей неадекватность вряд ли сможет. В профессиональном плане, современное поле политической борьбы на Западе делят юристы и пиарщики, и ожидать, что логика управляющих решений будет подчинена целям военной победы или роста богатства, значит думать о современной Европе, как о Европе XX века, но Европа XXI века сильно изменилась. Для нас это скорее хорошо, должно же что-то компенсировать колоссальное преимущество Запада в массе; главное чтобы коллективная Грета Зеленская не добралась до заветного ядерного чемоданчика, на этом уровне России всё таки выгоден пускай и куда более умный, но главное, что благоразумный враг.
Второй аспект касается ключевого для западнического дискурса вопроса, что есть ключевые особенности Запада как цивилизации, и, соответственно, европейцев, как индивидуальных носителей его культурного кода. По старинной русской традиции для примера опять попался немец.
Когда полгода назад я написал, что немец за ради закона родного дедушку сожжёт, мне один человек высказал, что это перебор. Отнюдь, я писал спокойно, и могу повторить тоже самое и сейчас, во время Великого Поста. Та реплика была далеко не импровизацией, я давно так думаю, по сумме прочитанного как в соц.сетях так и исторических памятниках, и я имею ввиду прямую речь немцев. Самое сильное впечатление произвела почти что проповедь возмущённого русской беззаконностью немца, который грозился советскому руководству судом после окончания войны. Тот немец был полковником в штабе танковых войск Третьего Рейха, война была Второй мировой, а его негодование вызвала поддержка советской армией партизанских движений в Белоруссии. Наоборот, неадекватны те мои соотечественники, что простодушно, на основе личных знакомств, любви к высокой немецкой музыке, или народному рамштайну делают выводы, что немцы, которые делают мердседесы и смешные комедии, и немцы, которые додумались до айнзайцгрупп принадлежат разным народом. И то и другое - одни и те же немцы, только законы разные и несколько сменилась такая тонкая и важная вещь, как этос, но ядро - то же самое, и в подходах к праву оно всегда проступает в немце ярче всего. Вопрос в силе ветра истории, который должен подняться, чтобы снести наносное и обнажить ядро. Так что, храни вас и ваших детей Господь и великая Русская армия, от того, чтобы к вам пришла "умная нация". Совсем другие порядки будут..