Круговорот костюма
Несколько времени назад (и как всегда бывает - совершенной оказией) был снова призван под сень Мельпомены. Ставится Островский, но речь сейчас не об этом.
Созерцая заначки костюмерной, в одном из костюмов я неожиданно узнал фиолетовый наряд, в котором лет двадцать назад и на другой сцене, я представлял Карабаса-Барабаса. Как он очутился здесь - великая тайна.
В этой связи отчего-то вспомнилось: "Смотрите, наш стул плывет! Здорово, приятель, давненько не виделись! Знаете, вот этот стул напоминает мне нашу жизнь. Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем, хотя никого этим не радуем...".
Словом, сия удивительная встреча навеяла некоторый сплин. Быть может даже и философического свойства.
Созерцая заначки костюмерной, в одном из костюмов я неожиданно узнал фиолетовый наряд, в котором лет двадцать назад и на другой сцене, я представлял Карабаса-Барабаса. Как он очутился здесь - великая тайна.
В этой связи отчего-то вспомнилось: "Смотрите, наш стул плывет! Здорово, приятель, давненько не виделись! Знаете, вот этот стул напоминает мне нашу жизнь. Мы тоже плывем по течению. Нас топят, мы выплываем, хотя никого этим не радуем...".
Словом, сия удивительная встреча навеяла некоторый сплин. Быть может даже и философического свойства.