Костёр тщеславия
Чувства Савонаролы станут много понятнее, если посетить какой-либо столичный мебельный салон. И дело тут совсем не в ценах. Мне пришло в голову, что ненависть горячего проповедника к предметам быта и обихода состоятельных флорентинцев и отцов церкви, вполне могла быть вдохновлена возникшими неразрешимыми эстетическими противоречиями, а не чем-либо другим.
Весенняя тропа (8-е марта не за горами!) привела меня в небольшую багетную мастерскую, расположенную как раз в крупном мебельном центре. И аккурат возле «багетного» прилавка я наткнулся на нечто страшное.
Первым на меня набросилось это кресло. Боюсь, фото не позволит испытать полный спектр тех же эмоций, что испытал я, но поверьте - по силе воздействия на зрителя этот объект превосходит удар дубинкой по голове. И дело тут не только (и не столько) в концепции изделия и покрывающем его местами сусальном злате. В конце концов, в этом заведении довольно прочих мебельных изделий «из дворца». Но именно в этом кресле всё сошлось одновременно - будто вырубленные топором обводы, нанесённая явно хмельной рукой позолота и наконец, общая идея этого снаряда.
Весёленький же диванчик, стоящий рядом, украшенный гербами Гриффиндора или какого-нибудь другого Пуффендуя, меня лишь добил. Я стоял возле этих предметов меблировки с минуту, вытаращив глаза и забыв закрыть рот. При этом, саму мебель я перестал видеть уже спустя несколько мгновений; я смотрел поверх неё. Там, в воздухе, витийствовал призрак горбоносого человека в чёрной рясе и с зажжённым факелом в воздетой руке. Это был Джироламо Савонарола.
Из транса меня вывел местный приказчик. Заметив замешкавшегося возле его стенда человека, он поспешил ко мне с радушным предложением консультации и всяческой помощи. Я вздрогнул, потряс головой и дико взглянув на него, побрёл прочь.
Весенняя тропа (8-е марта не за горами!) привела меня в небольшую багетную мастерскую, расположенную как раз в крупном мебельном центре. И аккурат возле «багетного» прилавка я наткнулся на нечто страшное.
Первым на меня набросилось это кресло. Боюсь, фото не позволит испытать полный спектр тех же эмоций, что испытал я, но поверьте - по силе воздействия на зрителя этот объект превосходит удар дубинкой по голове. И дело тут не только (и не столько) в концепции изделия и покрывающем его местами сусальном злате. В конце концов, в этом заведении довольно прочих мебельных изделий «из дворца». Но именно в этом кресле всё сошлось одновременно - будто вырубленные топором обводы, нанесённая явно хмельной рукой позолота и наконец, общая идея этого снаряда.
Весёленький же диванчик, стоящий рядом, украшенный гербами Гриффиндора или какого-нибудь другого Пуффендуя, меня лишь добил. Я стоял возле этих предметов меблировки с минуту, вытаращив глаза и забыв закрыть рот. При этом, саму мебель я перестал видеть уже спустя несколько мгновений; я смотрел поверх неё. Там, в воздухе, витийствовал призрак горбоносого человека в чёрной рясе и с зажжённым факелом в воздетой руке. Это был Джироламо Савонарола.
Из транса меня вывел местный приказчик. Заметив замешкавшегося возле его стенда человека, он поспешил ко мне с радушным предложением консультации и всяческой помощи. Я вздрогнул, потряс головой и дико взглянув на него, побрёл прочь.