Наша секретарша приносит в мой кабинет текущую корреспонденцию и взволнованным голосом просит моментально ознакомиться с верхним письмом. Пишет некая юридическая компания: «Уважаемые господа, нам стало известно (информация взята с официального сайта арбитражного суда н-ского округа Москвы), что в настоящее время на рассмотрении в суде находится иск к вашей компании на сумму с семью нулями… В этой связи рады предложить вам сотрудничество. Наша юридическая фирма прекрасно зарекомендовала себя… ». Ну и далее четыре абзаца хвалебных отзывов о самих себе и прочей рекламной белиберды.
Само собой, такое письмо тут же вызвало самый горячий отклик в моём сердце. Особенно его первое предложение, трактующее про некий иск с красивой суммой. С годами память у меня конечно ослабела, размышлял я, но если уже дошло до того, что я забыл про иск такого размаха, то самое время обратиться к психиатрическому врачу или иному профильному специалисту.
К врачу решительно не хотелось. Поэтому я зашёл на сайт этого суда и отыскал сведения по упомянутому иску. Сумма в письме была указана верно, что делало честь аккуратности сотрудников юридической фирмы. А вот с названием ответчика вышла небольшая накладка - иск был подан к компании, чьё наименование лишь было созвучно нашему.
Убедившись, что электрошок и палата с войлочными стенами отодвинулись на неопределённое время, я с наслаждением искромсал письмо в мелкую вермишель, сублимировав таким образом все переполнявшие меня чувства по отношению к заботливым юристам с их хитроумными маркетинговыми ходами.
- Вот так, - сказал он. - Теперь, чувствую, сидеть мне в этом силовом поле и ждать, когда новые заявятся.
- О, скоро их не ждите, - беспечно заявил робот. - Напавшие на вас существа обитают на соседнем континенте. Здесь они не водятся.
- Как же их сюда занесло?
- Я привез, - ответил робот. - Наловил самых хищных, какие попадаются на этой планете, и выпустил неподалеку от вас, чтобы продемонстрировать необходимость приобрести двуручный генератор силового поля.
Роберт Силверберг, «Контракт».
После этой трагикомедии с письмом, чувства колониста Вингерта стали ещё более понятны.