По поводу вопроса "И что?" Не секрет, что фигура Сталина воспринимается крайне мифологизированно, причём мифов хватает как возвеличивающих, так и демонизирующих. Я не рассматриваю тот случай, когда сталкиваются приверженцы двух мифов, не желающие отступить ни на йоту от убеждений. Сообщение факта о количестве репрессированных зачастую выдаёт приверженца демонизирующих мифов, которые базируются в первую очередь на фальсификации двух типов - умолчания и исключения из контекста. Фальсификация умолчания слишком очевидна, поскольку о наличии двух полярных мифов не знает только человек совсем дремучий. Искать истину, которая посередине - по большому счёту бессмысленно, хотя и просто. Истина в таком случае не лежит посередине, а всеобъемлюща, и требует глубокого знания разнообразных фактов той эпохи и смежных. И тут вопрос "и что?" - по сути есть изменённый вопрос "и это всё, что вы можете сказать?", приглашение к дискуссии, вместо которой зачастую начинается "священная война". С фальсификацией исключения из контекста сложнее. Трудно убедить людей в том, что царь-голод - следствие чьих-то ошибок, а не стечение роковых обстоятельств. Или разгул преступности, например. Нет и не может быть документов, подтверждающих наличие злой воли или ошибок, когда речь идёт о росте смертности, обусловленной проблемами слабо регулируемой экономики. Вроде бы как и обвинять некого, если есть кого, то такой подход отдаёт конспироложеством. На мой взгляд, в большинстве своём причина отказа выйти за рамки подхода, основанного на исторических прецедентах - боязнь рассмотреть историю с точки зрения тех, кому суждено ей творить, желание остаться "маленьким человечком", самостоятельное самоотчуждение от большой ответственности. А в меньшем числе случаев - осознанная позиция идеологического и политического противника Сталина. И, стало быть - альтернативная позиция, так или иначе выявляемая.
Не секрет, что фигура Сталина воспринимается крайне мифологизированно, причём мифов хватает как возвеличивающих, так и демонизирующих. Я не рассматриваю тот случай, когда сталкиваются приверженцы двух мифов, не желающие отступить ни на йоту от убеждений.
Сообщение факта о количестве репрессированных зачастую выдаёт приверженца демонизирующих мифов, которые базируются в первую очередь на фальсификации двух типов - умолчания и исключения из контекста. Фальсификация умолчания слишком очевидна, поскольку о наличии двух полярных мифов не знает только человек совсем дремучий. Искать истину, которая посередине - по большому счёту бессмысленно, хотя и просто. Истина в таком случае не лежит посередине, а всеобъемлюща, и требует глубокого знания разнообразных фактов той эпохи и смежных.
И тут вопрос "и что?" - по сути есть изменённый вопрос "и это всё, что вы можете сказать?", приглашение к дискуссии, вместо которой зачастую начинается "священная война".
С фальсификацией исключения из контекста сложнее. Трудно убедить людей в том, что царь-голод - следствие чьих-то ошибок, а не стечение роковых обстоятельств. Или разгул преступности, например. Нет и не может быть документов, подтверждающих наличие злой воли или ошибок, когда речь идёт о росте смертности, обусловленной проблемами слабо регулируемой экономики. Вроде бы как и обвинять некого, если есть кого, то такой подход отдаёт конспироложеством. На мой взгляд, в большинстве своём причина отказа выйти за рамки подхода, основанного на исторических прецедентах - боязнь рассмотреть историю с точки зрения тех, кому суждено ей творить, желание остаться "маленьким человечком", самостоятельное самоотчуждение от большой ответственности. А в меньшем числе случаев - осознанная позиция идеологического и политического противника Сталина. И, стало быть - альтернативная позиция, так или иначе выявляемая.
Reply
Reply
Leave a comment