23.2.09.
13-06
Сейчас, перед проверкой, трое старых (от 50 до 55?) хрычей, двое из которых - мои соседи, в моем проходняке и в соседнем, отмечали чаем, карамельками и куревом “день защитника отечества”. Сидели, передавая чашку с чаем, одну на всех, прямо через меня, лежащего посреди них на своей шконке, с Маней на груди. Мерзостное, жалкое и одновременно поучительное зрелище!.. Алкаши, воришки, старые солдаты советской армии!.. Вот таких-то - пришло мне вдруг в голову - Ельцин в начале 90-х пытался превратить в граждан цивилизованного европейского государства, в приличных людей, называл “дорогими россиянами”... Зачем? Ведь они - старые, заскорузлые, неисправимые генетические рабы, совки, быдло, гордящееся своей рабской службой в этой карательной, изначально преступной, оккупировавшей столько стран на столько десятилетий армии как самым ярким - до седин, до пенсии! - событием в своей жизни. ЧТО они вспоминают, собравшись вместе в “застолье” хоть здесь, хоть на воле? Прежде всего - армию; следом - свои бесчисленные алкогольные похождения, как в армии, так и всю последующую жизнь, до последнего ареста. ЧТО они поют обычно за столом? “Ой, рябина кудрявая...” или (я встречал чаще) “Ой цветет калина...”. Жалкий и омерзительный совок, неисправимый, никчемный, несуразный - как и сама эта страна и этот народ на фоне нормальной, западной, цивилизованной жизни (хотя и та не вполне идеальна, конечно, - марихуана, эвтаназия и однополые браки легализованы еще далеко не везде). Но тут - такая глухая, советская, казенная (армейская, либо вот зоновская, как у меня) тоска, - сразу хочется умереть, как только почувствуешь ее, вдохнешь полной грудью... Один из этих соседушек - тот самый бедовый, запойный алкаш, который с ноября так и не доделал мне жилетку из телогрейки, - торжественно заявил: “Я служил в советской армии, а не в российской!” - и стал вспоминать сперва армейскую присягу, потом даже пионерскую припомнил, и т.д. Когда же мой сосед по проходняку стал мне (остальные увлеклись беседой и его не слушали) рассказывать какую-то очередную алкогольную историю своей молодости, как он у кого-то в гостях хватил чистого спирта, и я в ответ заметил, что все воспоминания юности сводятся к армии и алкоголю и на алкоголь переходят, о чем бы ни зашла речь, - другой сосед, тот самый пропойца, тут же (абсолютно не в тему этих бесед) рассказал анекдот с легким антисемитским душком...
Жалкие, ничтожные, никчемные, пьяные совки, старые и молодые, с коммунистической ли, православной ли дребеденью в голове... Вот такими и населена эта страна. Что делать с ними и со страной? Они безнадежны, их не исправить, но горсточке приличных-то людей как между ними жить, - между этой пьянью и ворьем, чей девиз (как у вот этого алкаша, недошившего мне жилетку, но исправно просившего под это шитье у меня сигареты) - “Как прожить да не работать”.
Сейчас, перед проверкой, трое старых (от 50 до 55?) хрычей, двое из которых - мои соседи, в моем проходняке и в соседнем, отмечали чаем, карамельками и куревом “день защитника отечества”. Сидели, передавая чашку с чаем, одну на всех, прямо через меня, лежащего посреди них на своей шконке, с Маней на груди. Мерзостное, жалкое и одновременно поучительное зрелище!.. Алкаши, воришки, старые солдаты советской армии!.. Вот таких-то - пришло мне вдруг в голову - Ельцин в начале 90-х пытался превратить в граждан цивилизованного европейского государства, в приличных людей, называл “дорогими россиянами”... Зачем? Ведь они - старые, заскорузлые, неисправимые генетические рабы, совки, быдло, гордящееся своей рабской службой в этой карательной, изначально преступной, оккупировавшей столько стран на столько десятилетий армии как самым ярким - до седин, до пенсии! - событием в своей жизни. ЧТО они вспоминают, собравшись вместе в “застолье” хоть здесь, хоть на воле? Прежде всего - армию; следом - свои бесчисленные алкогольные похождения, как в армии, так и всю последующую жизнь, до последнего ареста. ЧТО они поют обычно за столом? “Ой, рябина кудрявая...” или (я встречал чаще) “Ой цветет калина...”. Жалкий и омерзительный совок, неисправимый, никчемный, несуразный - как и сама эта страна и этот народ на фоне нормальной, западной, цивилизованной жизни (хотя и та не вполне идеальна, конечно, - марихуана, эвтаназия и однополые браки легализованы еще далеко не везде). Но тут - такая глухая, советская, казенная (армейская, либо вот зоновская, как у меня) тоска, - сразу хочется умереть, как только почувствуешь ее, вдохнешь полной грудью... Один из этих соседушек - тот самый бедовый, запойный алкаш, который с ноября так и не доделал мне жилетку из телогрейки, - торжественно заявил: “Я служил в советской армии, а не в российской!” - и стал вспоминать сперва армейскую присягу, потом даже пионерскую припомнил, и т.д. Когда же мой сосед по проходняку стал мне (остальные увлеклись беседой и его не слушали) рассказывать какую-то очередную алкогольную историю своей молодости, как он у кого-то в гостях хватил чистого спирта, и я в ответ заметил, что все воспоминания юности сводятся к армии и алкоголю и на алкоголь переходят, о чем бы ни зашла речь, - другой сосед, тот самый пропойца, тут же (абсолютно не в тему этих бесед) рассказал анекдот с легким антисемитским душком...
Жалкие, ничтожные, никчемные, пьяные совки, старые и молодые, с коммунистической ли, православной ли дребеденью в голове... Вот такими и населена эта страна. Что делать с ними и со страной? Они безнадежны, их не исправить, но горсточке приличных-то людей как между ними жить, - между этой пьянью и ворьем, чей девиз (как у вот этого алкаша, недошившего мне жилетку, но исправно просившего под это шитье у меня сигареты) - “Как прожить да не работать”.