Как эксклюзивно развлечься в аэропорту Абу-даби в Эмиратах
Начало нашей поездки намечалось на ноябрь 2013 года. Нас было трое, у нас был месяц и нам предстояло активно проехаться по четырем странам: Таиланду, Камбодже, Лаосу и Бирме.
За одним только маленьким нюансом. В поисках дешевых билетов в Бангкок я купил билеты со стыковкой. Причем билеты с короткой стыковкой я успешно проворонил, и нам досталось провести в аэропорту туда и обратно целую ночь.
В общем предстоял скучный технический пункт поездки - провести кучу времени в аэропортовом транспортном хабе в Абу-даби, ОАЭ.
Как вы уже догадались, летели мы Этихадами. С сервисом у Этихад все в порядке: отличные современные самолеты; мультимедийные системы в спинках кресел, с хорошим выбором фильмов с русской озвучкой (в том числе последних новинок), музыки и качественными наушниками; кормежка на убой, напитки, пледики, подушечки, и даже бесплатные талоны на питание, если при стыковке предстоит длительное ожидание. И это все при достаточно бюджетной цене перелета. Похоже бизнес у них хорошо продуман и отлажен как швейцарские часы. Но встречаются отклонения от курса...
1. Прибытие
Прилетели вечером. Людей тьма. Получили бесплатные талоны на завтрак, прогулялись, осмотрелись и расположились в «кругляшке». Ближе к ночи, когда народу поредело, мы смогли оккупировать дефицитные полулежачие кресла и приготовились к длинной неинтересной ночевке.
Мне почему-то не спалось, а наспех выкачанная перед выходом из дома аудиокнига, как назло не проигрывалась. Снадобья, которые, наверное, могли бы мне помочь заснуть, находились в аптечке, аптечка в рюкзаке, а рюкзак в багаже, а багаж в ... не в дубе, и не в утке, конечно, но где-то в той степи.
Решил прогуляться по аэропорту, который, если кто не бывал, просто гигантский. Подумал, что после часа ходьбы усну как младенец. За одно разведаю дорогу «в тот конец», из которого нам утром предстояло вылетать.
Олег уже погрузился в анабиоз, а Даша попросила держать с ней связь...
Тут небольшое отступление.
С собой в поездку прихватили две новенькие портативные радиостанции, так называемые walker talker. Мне их прислали из китайского магаза, выбирал дешевые, чтобы не жалко потерять. Дохло-пятиватные, с фиксированными частотами. Приобретал я их «под лыжи», а в эту поездку их взял по одной простой причине. Из нас троих двое были граждане Украины, а один - гражданин Российской Федерации. В теории вполне могла случиться ситуация, что на одной из многочисленных границ, кого-то из нас могли пропустить через кордон, а кого-то нет, и тогда непонятно как состыковываться. В такой ситуации радиостанции вполне могли бы выручить. Не считая простой бытовухи, когда один из нас отлучается в магаз или за билетами, и задерживается, или нужно со всеми посоветоваться насчет тех же билетов. А покупать в каждой новой стране местные симки не рационально, раз, и не всегда физически возможно, два. Короче, что там говорить, без радиостанций куча неудобств, а с радиостанциями куча удобств.
Дашка говорит мне, возьми с собой радиостанцию, и общайся со мной, чтобы мне не страшно и не скучно.
Чего хочет женщина, того хочет бог. Бреду расслаблено, вразвалочку, по аэропорту, трещу с Дашкой по рации.
Зашел на бегущую дорожку. В метрах пяти впереди меня мужичок едет, низкорослый, упитанный, в полицейской форме. На какой-то моей громкой фразе он медленно обернулся, посмотрел на меня очень странно, как бы не веря своим глазам, и отвернулся. Затем снова обернулся: всем телом, резко, будто ему в задницу булавку воткнули, и так же быстро отвернулся. Возникло ощущение, что на этот раз он рассчитывал, что меня не увидит. Он обернется, а меня бац, и нет. Не было меня никогда. Просто привиделся. Фантом.
Тут бы мне наконец отреагировать на сигналы, которые мне активно подавало мое внутреннее я, интуиция и здравый смысл. Но я не отреагировал, продолжая идти и громко что-то говорить в радиостанцию, хотя уже точно знал что произойдет дальше.
Полицейский развернулся и с самым серьезным видом и решительностью двинулся мне навстречу.
2. В ментовских застенках
Кто ты, что ты, что это у тебя в руках, с кем ты говоришь. Покажи паспорт.
Паспорт оставил у себя, забрал радиостанцию. Пошли со мной.
- Какие-то проблемы?
- No problem, просто проверка.
Вот блин, от нашего «лагеря» даже метров не успел отойти.
Толстячок завел меня куда-то в кулуары аэропорта, попросил подождать и ушел. Мне бы и слинять подальше, но куда ж теперь без паспорта денешься. Теперь я раб лампы.
Мой арестователь снова объявился и завел меня в полицейский коридор. У себя в голове я старался максимально абстрагироваться и не особо париться текущим положением дел, но организм уже воткнул в вену капельницу с адреналином, и от былой сибаритской расслабленности не осталось и следа.
«Нас водила молодость в сабельный поход»
Коротышка полицейский завел меня в большой кабинет и тут я оробел. Как тут не оробеть. Роскошный кабинет. За широким столом из красного дерева сидит начальник полицейского участка. Офицер так был одет, так выглядел и так держал себя, что я почувствовал себя последней ветошью. Мне никогда так не выглядеть, и так не подать себя, даже если облачусь в те же полномочия, форму и стану владельцем конюшни с чистокровными рысаками. Рядом стоял его заместитель, с теми же широченными лампасами, внушительными погонами, фуражкой с козырьком, и кучей бравых висюлек на груди. Вид у обоих строгий и важнецкий. Мышь не прошмыгнет. Издохнет на месте от переизбытка уважения. У них в штате и человек специальный есть, который по радиусу мышек дохлых собирает.
«Нас бросала молодость на кронштадтский лед»
Какой никакой, а карьерно-буквенный рост: был раб лампы, стал раб лампа-с. И снова нудизм-натурализм: кто ты, что ты, чьих будешь, откуда грядешь, да куды путь держишь. Че эта за штука, откеда она у тебя взялась, сколько у тебя таких штук, с кем говорил, зачем говорил, про что говорил.
- Какие-то проблемы? Радиостанции ведь не запрещенные устройства.
Стандартный ответ:
- No problem, просто проверка. Скажи жене, чтобы сюда пришла и второй передатчик принесла.
Уважаемые, говорю, никак не получиться, как ей я скажу куда ей прийти, если сам не знаю где я нахожусь. А оборудование навигационное: клубочек с путеводной нитью и спицы вязальные она дома оставила, ибо с ними на ковролет не пускают. Следуй мол красна девица за белым кроликом к чудищу двухголовому, с кокардой. Да и не отпущу ее одну. Не отпущу, несмотря на то, что я здесь, а она там. Не отпущу, даже если щекотанием пытать будете. Разве что в терновый куст ... да и то, после курса иглоукалывания - не страшит.
«Возникай содружество ворона с бойцом, Укрепляйся мужество сталью и свинцом»
Сходили мы с коротышом за Дашкой. Попытались дядьки суровые, морды генеральские, на нее насесть с вопросами национальной безопасности, да не вышло. Кишка тонка. Не по силам им русский язык оказался. Так случилось, что английского Дашка не знает. Правда и я не знаю, но хоть чуток. А Дашка ваще ни бум-бум.
Отобрали и у Дашки паспорт и рацию.
Сказали нам на диванчик присесть. Подождать.
- А какие ваще проблемы?
- No problem.
Сидим с Дашкой на диванчике.
Как гастарбайтеры, без документов.
Перешептываемся.
Прошло минут десять, вдруг дверь настежь отрывается, генералиссимусы в комнате разом подобострастно подскакивают, вытягиваются в струнку и честь отдают. В комнату входят люди в белом. Знаете, как в кино, саудовские принцы: все белое, а на голове черный кружок такой. Трое таких пришло.
Мы с Дашкой без слов разом понимаем, что пришло сверх начальство. Сверхчеловеки без лампасов, которые главнее этих человеков в лампасах. Присесть и три раза «Ку».
Короткий доклад и нас подарили свите падишаха. Штукатурка, сантехника, побелить, покрасить - дворец большой.
«Постой паровоз не стучите колеса, Кондуктор нажми на тормоза»
3. Застенки ГБ
3.1 Допрос
Помещение у гэбистов оказалось попроще. Небольшая рабочая комнатка, с двумя обычными офисными столами, никакого официоза. Нас с Дашей усадили (чуть не написал «посадили», тьфу-тьфу-тьфу) на очередной диванчик.
Началась длинная бюрократическая канитель. В начале, для разогрева, спросили во сколько у нас следующий рейс. Видимо примеривались насколько растягивать процедуру и как долго можно принимать решение. Времени было предостаточно.
«Меня засосала опасная трясина, И жизнь моя вечная игра»
Один «белый» допрашивал и в компьютер наши ответы строчил, а другие двое морально помогали. Отношения к нам в начале было нейтральное, вежливое, а к концу, допроса, я бы сказал, даже немного дружеское. Вопросов задали много, в том числе зачем рации нам понадобились в самолете, пользовались ли мы ими в салоне самолета, радиус действия, сколько стоят, как ими пользоваться и т.д.
«Пока еще не поздно нам сделать остановку, Кондуктор нажми на тормоза»
Когда через полтора часа закончились все вопросы, мне протянули распечатку допроса и предложили подписать. Они явно издевались. Во-первых, протокол допроса был на одной странице. Служивые столько вопросов задали, что можно было десять страниц настрочить. Во-вторых, ...
- Я тут ничего не понимаю, эта бумага на арабском.
- No problem - и «белый» ткнул в середину арабской вязи - это вот твоя фамилия, а вот это - твоей жены. Подписывай.
Хрена с два буду подписывать документ, в котором ни словечка прочесть не способен. Меня потом никакой адвокат не вытащит. Не подпишу.
No problem, и «белый» поставил на протоколе только свою подпись.
Допрос закончился, сидим дальше.
- А ждем-то чего, ведь уже бумагу составили? Паспорта отдайте и мы пойдем
- Большому боссу бумагу отправили, ждем решения однако. Уже скоро.
- Просто спать сильно хочется.
- No problem.
Ах, чтоб вас попрыщило с вашим «no problem», в печенках сидит, басурмане ненасытные. Спать смерть как охота. Организм от волнений спалил весь адреналин, а адреналин сжег весь сахар в крови. Аккумуляторы срочно требуют подзарядки. Но про босса мне понравилось, не мы одни наслаждаемся бессонной ночью.
Ситуация напомнила давний трип по Иордании-Сирии в 2006 году, когда мы с Сашей, утомившись крутить педали от Акабы по направлению к Мертвому морю, решили разбить палатку. Как потом выяснилось, в трех километрах от границы с Израилем. Тогда казалось, что из-за нас полстраны разбудили. Служивые справедливо предположили, что мы вражеское подразделение вело-диверсантов, с заданием пересолить Мертвое море. У нас и соль при себе имелась. В тряпочке, крупного помола.
- Как у вас там погода сейчас, холодно наверное?
- Да тепло, минус семь пока что. А так зимой до минус 25 бывает.
«Белые» смущенно улыбаются: цифры их эмоционально порвали.
- У нас сейчас плюс тридцать, и это холодно. Зима на подходе.
Напоили местным коричневым кофеем. Принесли себе еду из Макдональдса, предложили, отказались.
3.2 Проблема в кубе
Пока пребывали у гебистов, поняли что проблемы с нами две.
Первая. Портативные радиостанции в Эмиратах есть только у секьюрити. Рации у пассажиров - странно и подозрительно, тем более в салоне самолета. Кроме того, мы можем подслушивать секьюрити в аэропорту. То, что девайсы дешевые, почти детские игрушки, и у них частоты фиксированные - не аргумент. То, что для «подслушать» нужные другие радиостанции, с настраиваемыми частотами - не аргумент. То, что в салоне самолета везут кучу других передатчиков в виде мобильных телефонов - увы, тоже не аргумент.
Вторая. Вопрос для «белых» была не в том, как нас наказать. Если бы мы что-то конкретное нарушили, разговор был бы другой. Проблема в том, что делать с радиостанциями. Допустить, чтобы мы снова зашли с рациями в салон самолета «белые» не могли. Но и конфисковать у нас рации не имели право, так как они собственность иностранных граждан. От этого и была основная задержка во времени: всем табором чесали репу, не знали как поступить. Основное правило чиновника: показать свое высшее усердие и служение, и при этом никак не подставиться. Международный скандал никому не нужен.
Ну и третья, не проблема, но обстоятельство. Похоже скучно им. Всю ночь то кофе пьют, то сигаретки тонкие курят, то просто трындят. Пока мы там были, «белые» на какие то другие дела, кроме нас, от силы минут десять потратили. Работа, не бей лежачего. Ничего не происходит. А показывать работу подразделения - надо; премии, звания, карьерный рост зарабатывать - надо. Вот и приняли нас как родных. Возможно такие стратегические угрозы, как мы с Дашкой, у них в аэропорту вообще раз в полгода случаются, и на вес золота.
3.3 «Белые» в белом
По правде говоря, «белые» смотрелись солидно и вызывали уважение. Идеально подогнанная одежда; красивые, мужественные и одухотворенные лица; аккуратно выбритые черные бородки; ухоженные руки. У каждого - массивные наручные часы из желтого металла, и здается мне, то были настоящие золотые ролексы.
В верхней части белых балахонов - белые веревочки с узелками, у всех троих разные. Знаки различия?
Правда в этом светлом-чистом образе обнаружился неприятный изъян. Когда «белый» идет или сидит на стуле, то на ногах видны страшные бомбжатские шлепки, из которых торчат пальцы с кривыми не стриженными ногтями. Когнитивный диссонанс. Вроде и одеяния белые до пят, а вот такое недоразумение. Ну что ж, и на солнце бывают пятна.
3.4 Истерика
Совершенно не упомянул еще одного персонажа. Напротив меня и Даши, на другом диванчике, во время всего допроса находилась женщина полицейская: стройная подтянутая брюнетка восточного типа, лет тридцати, довольно красивая, в элегантной полицейской форме и стильно повязанном мусульманском черном платке. Она внимательно за нами наблюдала. По-видимому, допрашивать женщину полагалось только в присутствии женщины.
Где-то в середине нашего прибывания у «белых» Дашке захотелось в туалет. Восток дело тонкое и мусульманское. Сказать напрямую «белым», чтобы отпустили Дашку в туалет как-то было не ловко, вернее мне запросто, но Дашка не позволила, стеснялась, а просто выйти-вернуться не разрешили. Попросил позвать ту женщину полицейскую. Позвали. Вышел с ней за дверь, объяснил про туалет и про то, что Дашке перед этим делом нужно кое-что взять в ее рюкзаке в зале ожидания. Вроде поняли друг друга. Ок? Ок. Ушли.
Минут через десять-пятнадцать возвращаются. Дашка - в истерике и взбешенная, женщина полицейская - в истерике и взбешенная. Обе орут, каждый по своему. ничего непонятно. Что не поделили девочки?
Пришлось «белым» напрямую сказать про туалет и про «гигиену» в рюкзаке. В итоге Дашку отпустили одну, без сопровождения.
Как потом выяснилось, полицейская зачем-то повела Дашку в аптеку в зале ожидания. Это увидел Олег. Дашка попросила Олега принести ей рюкзак. Полицейская поняла, что теряет контроль над ситуацией: бородатый подсобник террористки, хочет то ли отбить подопечную, то ли передать ей прокладки, пропитанные нитротолуолом, разволновалась, раскудахталась, схватила Дашку за руку и быстро на базу. Короче, бабы дуры. Одна польза, Олег проследил за ними и, таким образом, нашел комнатку гебистов. Где и узнал что с нами все в порядке. А так уже беспокоиться начал.
4. На свободе
Аллилуйя, босс прислал ответ. Соломоново решение: рации в руки нам не отдадут, а закинут в наш сданный багаж. Причем, если на обратном пути в Москву мы снова возьмем рации в салон самолета, то нам будет какой-то кирдык.
И снова причинно-следственная конструкция «если..., то ...» как в Иордании. Тогда после длинных разбирательств на ночном шоссе, седовласый полковник на прощанье любезно сообщил, что ближайшая гостиница по дороге в 10 километрах (обманул), но если мы снова попытаемся заночевать в палатке, то они нас пристрелят.
«Белые» сделали звонок в Этихад и к нам пришел маленький человечек в черном аккуратненьком костюмчике, сотрудник Этихада. Ему «белые» изложили план спасения рядового Райена. Этихатовец походил на двоечника в кабинете дирекора - глаз не смел поднять, вид виноватый. Его слабые потуги к дискуссии были восприняты как открытое неповиновение прямому приказу непосредственного командира. По решению военно-полевого суда - расстрел на месте, а труп на склевание стервятникам. Тибетские похороны называется.
Наше заточение продолжалось больше двух часов: зашли мы к «белым» без десяти двенадцать ночи, а вышли от них в районе полтретьего.
С Дашкой и паспортами вернулись в «кругляшку» с стойке Этихада, затем снова к «белым», где Этихатовец снова пытался спорить, затем снова в «кругляшку». Этихадовец нам популярно пояснил, что засунуть рации в багаж никак не получиться, потому что наш багаж в утке, утка в дубе, а дубы в Эмиратах не растут. Будет еще консультироваться.
Мы с Дарьей вернулись к нашим лежакам, где Олег активно мучил какого-то йеменца, на предмет посещения Йемена. Пересказали Олегу наши приключения, хором поржали.
Три часа утра. Сонливость отступила, поспать бы, а ни в одном глазу. Подошел Этихадовец, и украдкой отдал рации. Ну понятно, гэбешники самодуры, напридумывали всякой белиберды для собственной значимости, а рядовым этихадовцам потом отдувайся. Отдали по-тихому и вопрос решен.
Четыре утра. Чумные от бессонницы. На лицах в-ампирная бледность. Сущее неспешно, сюрреалистично, трансцендентно. Сон никак не идет. Пошли с Дашкой прогуляться по аэропорту. В другом крыле оказались огромные пустые пространства без людей. Нужно было там ночевать.
Пять тридцать утра. На обратном пути, зашли по указателям посмотреть, где в «кругляшке» душ. Выхожу из душа, стоит «белый» в рясе, меня ждет. Дежавю. Спрашивает где рации. В Этихаде, говорю. Как в Этихаде, они сказали что вам отдали. Сделал вид что неправильно его понял. Ну да у нас. Только что звонил шеф, сказал что нельзя вам рации на руках оставлять, отдавайте назад.
Вот бл...
5. Смешались люди, кони
Сходили с Дашкой к «белым» на объяснения. Затем обратно в «кругляшку». Оставил Дашку и забрал Этихадовца. По пути говорю Этихадовцу, что задолбало ночь напролет ходить тудым-сюдым и не спать. Тот в ответ жалуется, мол смена его давно закончилась и он из-за нас уже два с половиной часа переработал. Тут я на него так недобро глянул, и отвечаю, ты работаешь, а мы то отдыхаем, отпуск у нас, чувствуешь разницу? Этихадовец почувствовал.
У «белых» снова разборки. Они что-то грузят Этихадовцу на арабском, тот в ответ, ругаются. Снова решение: Этихад отдаст рации cabin crew, а те вернут их нам в Бангкоке. Причем еще на допросе я несколько раз безуспешно предлагал «белым» такую схему решения проблемы.
Сходил за рациями, забрал на подмогу Олега. Дашка спит. Хоть кому-то хорошо.
В полицейском коридоре собралась толпа не протолкнуться: полицейские чины, «белые», этихадовец, мы с Олегом плюс дежурные по коридору. Стали наперебой говорить, что мы должны подписать бумагу о том, что на обратном пути не будем рации брать в салон, а сдадим их багаж. Где твоя жена. Спит. Веди ее сюда, она тоже подпишет.
Тут у меня сдали нервы. До этого я все воспринимал более менее спокойно.
- Моя жена спит. Мать-перемать. Она устала всю ночь туда-сюда ходить, и будет дальше спать, и никуда больше не пойдет. Мать-перемать. И ничего подписывать не будет.
На висках взбухли вены, в лицо ударила краска, произношу на повышенных тонах, раздраженно, английский и русский вперемешку.
Толпа гоблинов вдруг замолкла. Не ожидали такой реакции. На лицах растерянность и виноватость. Очнулись, загудели между собой, засобирались, пригласили в кабинет начальника полиции и предложили присесть на диванчик. Может еще валерьяночки накапаете?
Полукругом вокруг нашего с Олегом диванчика, кто стоя, а кто сидя, расположились вперемешку: этихадовец в черном костюмчике с галстуком и в черных туфлях; трое «белых» в черных обручах; три чина в зеленой форме, лампасах и фуражках с козырьками-кокардами; какой-то суровый дядька за сорок, в полностью черной военной форме и черном берете - десантура блин. Один краше другого, бюрократы хреновы, павлины расфуфыренные, дятлы одноклеточные, планктон фирменный и форменный.
«... воскликнул тогда удивлённый Главный Буржуин... раскрывайте наши буржуинские знамена, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики и машут флагами наши махальщики»
Мой гневный спич в кабинете продолжился: показывая рукой жест «туда-сюда» - те триста метров между стойкой Этихада и ставкой «белых», и сколько раз мы этот маршрут с Дашкой одолели - я что-то им возбужденно глаголил, уж сейчас и не вспомню что, но смысл был предельно ясен и точен: задрали.
Когда я выдохся, все рода войск и безопасности хором развернулись к Этихадовцу, который среди всех присутствующих был самого низкого роста и, по всей вероятности, самого низшего сословия, и с укором, стали повторять ему мой жест «туда-сюда». Видимо объясняя недотепе, что он пакостная редиска, причем вялая и низкорослая.
От такой жесткой атаки Этихадовец на глазах сильно осунулся и посерел лицом. Эх, что же вы ребята делаете, накинулись все на одного. Не стреляйте в пианиста, он и так переработал, ему молока за вредность надо в стаканчик.
«...даже такие малыши знают ... и так крепко держат своё твёрдое ... Торопитесь же, буржуины, и погубите этого гордого Мальчиша»
Когда все успокоилась, меня позвали к тому столу из красного дерева и предложили подписать за себя и жену бумагу, что мы обязуемся на обратном пути рации сдать в багаж. Документ был сочинен и отпечатан, кто бы сомневался, на арабском языке. Не подпишу. Один из «белых» настойчиво давил: «подписывай, там все нормально».
Бессонная ночь меня сломала. Подписал на арабском. Протянули следующую бумагу - и за Дашку подписал.
«Не жди меня мама хорошего сына, Твой сын не такой как был вчера»
Присутствующие облегченно выдохнули и разошлись кто куда. Попавший по раздачу Этихадовец наконец смог уйти к детишкам и жене под бок. Его коллеги посоветовали утром, перед отлетом, напомнить следующей смене, что нужно радиостанции передать бортпроводникам.
Сходил, напомнил. Этихадовец из нового релиза сказал: нет проблем, не беспокойтесь, рации уже на нужном гейте...
6. Обратная петля
Прилетели в Бангкок - отдайте рации. Какие рации. А-а-а рации, мы знаем про рации, но у нас нет раций. Рации прилетят на следующем самолете, часа через три.
...бл...х...е...ц...!!!
Время вечернее, местный Этихад уже не работает, а нам еще добраться до места, найти подходящую гостиницу, и в четыре утра встать на электричку к границе Камбоджи. Забили.
Во время путешествия мы нередко вспоминали Этихад не злым тихим словом: передатчики порой могли сэкономить нам кучу времени.
Несмотря на массу других впечатлений-приключений, которые эмоционально затмили пришествие в Абу-Даби, про нанесенную обиду и материальный ущерб мы, конечно, не забыли.
На обратном пути для разминки мы пристали к бангкокскому Этихаду. Главный менеджер что-то бегло рассказывал про запрещено, про ничего не знаю, спрашивайте в Абу-Даби и еще кучу бесполезного текста, который я не воспринимал на слух, о чем ему честно признался. На что менеджер вполне разумно ответствовал «какого тут перед тобой распинаюсь, если ты все равно ни шиша не понимаешь». Ну ладно тебе, ладно, разошелся.
Так сладко предвкушать месть. Настойчиво и непреклонно, как соседская дрель сквозь утренний сон, методично и монотонно, как нацистские марши, пунктуально и педантично, как въедливый аудитор - так я намеревался наседать на моих бывших издевателей в Абу-Даби, хотя и не сомневался, что моих девайсов они не вернут, ведь прошел целый месяц. Обеспечу вам, господа, графа Монте-Кристо от корки до корки: с эпиграфом, прологом, эпилогом и постскриптумом. Издание седьмое, переработанное. Гарнитура таймс, тираж десять тысяч.
По прилету в Абу-Даби получали очередные талоны на питание у Этихада. В смене дежурил и наш старый знакомец, маленький в черном костюмчике. Помахал ему ручкой. Несмотря на то, что в поездке я побрился наголо, Этихадовец меня узнал и приветливо заулыбался. Узнать то узнал, но не вспомнил обстоятельств знакомства. Когда я ему напомнил, Этихадовец порядком взгрустнул. Видно наш случай ему весь месяц во сне икался. Он конечно не виноват, но, как мы помним, конечно виноват, ведь органы безопасности всегда правы. Этихадовец отморозился, мол все вопросы к полиции.
«Есть, - говорит ... могучий секрет... И когда б вы ни напали, не будет вам победы»
Отправился к «белым», предвкушая длинную историю и чашечку коричневого кофе. Не повезло, дежурила другая смена. Кое-как объяснился, отправили меня в полицию. Полиция тоже с горем пополам вспомнила, порылась в закромах и со словами «у нас их нет, все вопросы к Этихаду» отдала мне копию некого документа, с подписью и печатью.
Этихадовец при виде бумаги поморщился, а затем издевательски спросил «а вы знаете, что в этой бумаге?». Знаю, и не сомневайся. Мой папа пять лет был генконсулом в Исфахане, затем двадцать лет чрезвычайным и полномочным в Тегеране. Поэтому арабицу с двух лет от роду - запросто, как радистка Кэт азбуку Морзе с листа.
Заврался, конечно: в Персии фарси, а не арабский, и о чем в этой бумаге накорябано - даже не догадываюсь.
"Что, что? В этой бумаге написано, что у полиции раций нет" повторил, как попугай, я слова полицейского. Этихадовец расплылся в вежливой улыбке «так и у нас их нет».
Мой план на глазах рушился. Действующие лица лихо съезжают. Виноватых не найти. А за материальные ценности отвечать кто будет?
«Нафаня-я-я! Сундук отняли, сундук со сказками!»
Изучаю внимательно бумагу. На бумаге всего одно английское слово - «Etihad» и это слово на ободке печати. Логически вытекало, что и подпись под документом представителя Этихада. За что Этихад мог расписываться? Так-так, рации у нас официально изъяла полиция, и передала их в Этихад, как пить дать, так же с соблюдением формальностей. Соответственно эта бумажка акт приема-передачи наших девайсов от полиции к Этихаду.
«В этой бумаге написано, что полиция рации передала Этихаду». Выкусил? Мое лицо озарила торжествующая улыбка, а Этихадовец стушевался. Шах и мат, братан.
«Или нам, мальчишам, только в палки играть да в скакалки скакать?»
Бытие - суета и прах. Долгие разговоры, выяснения. К какой-то момент спросили, сколько рации стоят. Даже подумал, что наличкой отдадут. Часа в два ночи мой родной Этихадовец ушел домой. Его коллега принялся демонстративно названивать в Бангкок. Звони-звони, пташка певчая, Этихад в Бангкоке в полном составе по ночам спит, мне ли не знать.
Даша и Олег отправились в дальний и безлюдный район аэропорта - они там сладко спали на лежачках, под пледиками, а я сидел возле Этихада и настойчиво зыркал на сотрудников авиакомпании.
Часа в четыре утра меня подозвали. «Бангкок не отвечает. Да, рации были у нас. Да, мы должны были их передать стюардессам. Но где они сейчас мы не знаем. Один бог знает. Извините». Иншалла, одним словом.
На мою фразу, что я напишу жалобу, мне протянули флаерок, с веб-ссылкой на форму для жалоб - жалуйтесь на здоровье, господин зануда.
Эпилог
У меня было твердое намерение по приезду написать жалобу, и даже у интернет-продавца подобрал другую модель того же бренда, но в пять раз дороже. Чтоб не мелочиться, а сразу, так сказать, с моральным ущербом.
В итоге по приезду сначала было некогда, после - новый год, а затем как-то поздно и азарт прошел. Короче не написал.
Если вам предстоит долгое ожидание в Абу-Даби, то вы конечно уже знаете, как его разнообразить. В детских магазинах немало игрушек, так похожих на взрослые walker talker, даже переговариваться можно.
А мы сейчас присматриваемся к Шри-Ланке. Правда перелет снова с пересадкой в... за одно и поздороваемся.
За одним только маленьким нюансом. В поисках дешевых билетов в Бангкок я купил билеты со стыковкой. Причем билеты с короткой стыковкой я успешно проворонил, и нам досталось провести в аэропорту туда и обратно целую ночь.
В общем предстоял скучный технический пункт поездки - провести кучу времени в аэропортовом транспортном хабе в Абу-даби, ОАЭ.
Как вы уже догадались, летели мы Этихадами. С сервисом у Этихад все в порядке: отличные современные самолеты; мультимедийные системы в спинках кресел, с хорошим выбором фильмов с русской озвучкой (в том числе последних новинок), музыки и качественными наушниками; кормежка на убой, напитки, пледики, подушечки, и даже бесплатные талоны на питание, если при стыковке предстоит длительное ожидание. И это все при достаточно бюджетной цене перелета. Похоже бизнес у них хорошо продуман и отлажен как швейцарские часы. Но встречаются отклонения от курса...
1. Прибытие
Прилетели вечером. Людей тьма. Получили бесплатные талоны на завтрак, прогулялись, осмотрелись и расположились в «кругляшке». Ближе к ночи, когда народу поредело, мы смогли оккупировать дефицитные полулежачие кресла и приготовились к длинной неинтересной ночевке.
Мне почему-то не спалось, а наспех выкачанная перед выходом из дома аудиокнига, как назло не проигрывалась. Снадобья, которые, наверное, могли бы мне помочь заснуть, находились в аптечке, аптечка в рюкзаке, а рюкзак в багаже, а багаж в ... не в дубе, и не в утке, конечно, но где-то в той степи.
Решил прогуляться по аэропорту, который, если кто не бывал, просто гигантский. Подумал, что после часа ходьбы усну как младенец. За одно разведаю дорогу «в тот конец», из которого нам утром предстояло вылетать.
Олег уже погрузился в анабиоз, а Даша попросила держать с ней связь...
Тут небольшое отступление.
С собой в поездку прихватили две новенькие портативные радиостанции, так называемые walker talker. Мне их прислали из китайского магаза, выбирал дешевые, чтобы не жалко потерять. Дохло-пятиватные, с фиксированными частотами. Приобретал я их «под лыжи», а в эту поездку их взял по одной простой причине. Из нас троих двое были граждане Украины, а один - гражданин Российской Федерации. В теории вполне могла случиться ситуация, что на одной из многочисленных границ, кого-то из нас могли пропустить через кордон, а кого-то нет, и тогда непонятно как состыковываться. В такой ситуации радиостанции вполне могли бы выручить. Не считая простой бытовухи, когда один из нас отлучается в магаз или за билетами, и задерживается, или нужно со всеми посоветоваться насчет тех же билетов. А покупать в каждой новой стране местные симки не рационально, раз, и не всегда физически возможно, два. Короче, что там говорить, без радиостанций куча неудобств, а с радиостанциями куча удобств.
Дашка говорит мне, возьми с собой радиостанцию, и общайся со мной, чтобы мне не страшно и не скучно.
Чего хочет женщина, того хочет бог. Бреду расслаблено, вразвалочку, по аэропорту, трещу с Дашкой по рации.
Зашел на бегущую дорожку. В метрах пяти впереди меня мужичок едет, низкорослый, упитанный, в полицейской форме. На какой-то моей громкой фразе он медленно обернулся, посмотрел на меня очень странно, как бы не веря своим глазам, и отвернулся. Затем снова обернулся: всем телом, резко, будто ему в задницу булавку воткнули, и так же быстро отвернулся. Возникло ощущение, что на этот раз он рассчитывал, что меня не увидит. Он обернется, а меня бац, и нет. Не было меня никогда. Просто привиделся. Фантом.
Тут бы мне наконец отреагировать на сигналы, которые мне активно подавало мое внутреннее я, интуиция и здравый смысл. Но я не отреагировал, продолжая идти и громко что-то говорить в радиостанцию, хотя уже точно знал что произойдет дальше.
Полицейский развернулся и с самым серьезным видом и решительностью двинулся мне навстречу.
2. В ментовских застенках
Кто ты, что ты, что это у тебя в руках, с кем ты говоришь. Покажи паспорт.
Паспорт оставил у себя, забрал радиостанцию. Пошли со мной.
- Какие-то проблемы?
- No problem, просто проверка.
Вот блин, от нашего «лагеря» даже метров не успел отойти.
Толстячок завел меня куда-то в кулуары аэропорта, попросил подождать и ушел. Мне бы и слинять подальше, но куда ж теперь без паспорта денешься. Теперь я раб лампы.
Мой арестователь снова объявился и завел меня в полицейский коридор. У себя в голове я старался максимально абстрагироваться и не особо париться текущим положением дел, но организм уже воткнул в вену капельницу с адреналином, и от былой сибаритской расслабленности не осталось и следа.
«Нас водила молодость в сабельный поход»
Коротышка полицейский завел меня в большой кабинет и тут я оробел. Как тут не оробеть. Роскошный кабинет. За широким столом из красного дерева сидит начальник полицейского участка. Офицер так был одет, так выглядел и так держал себя, что я почувствовал себя последней ветошью. Мне никогда так не выглядеть, и так не подать себя, даже если облачусь в те же полномочия, форму и стану владельцем конюшни с чистокровными рысаками. Рядом стоял его заместитель, с теми же широченными лампасами, внушительными погонами, фуражкой с козырьком, и кучей бравых висюлек на груди. Вид у обоих строгий и важнецкий. Мышь не прошмыгнет. Издохнет на месте от переизбытка уважения. У них в штате и человек специальный есть, который по радиусу мышек дохлых собирает.
«Нас бросала молодость на кронштадтский лед»
Какой никакой, а карьерно-буквенный рост: был раб лампы, стал раб лампа-с. И снова нудизм-натурализм: кто ты, что ты, чьих будешь, откуда грядешь, да куды путь держишь. Че эта за штука, откеда она у тебя взялась, сколько у тебя таких штук, с кем говорил, зачем говорил, про что говорил.
- Какие-то проблемы? Радиостанции ведь не запрещенные устройства.
Стандартный ответ:
- No problem, просто проверка. Скажи жене, чтобы сюда пришла и второй передатчик принесла.
Уважаемые, говорю, никак не получиться, как ей я скажу куда ей прийти, если сам не знаю где я нахожусь. А оборудование навигационное: клубочек с путеводной нитью и спицы вязальные она дома оставила, ибо с ними на ковролет не пускают. Следуй мол красна девица за белым кроликом к чудищу двухголовому, с кокардой. Да и не отпущу ее одну. Не отпущу, несмотря на то, что я здесь, а она там. Не отпущу, даже если щекотанием пытать будете. Разве что в терновый куст ... да и то, после курса иглоукалывания - не страшит.
«Возникай содружество ворона с бойцом, Укрепляйся мужество сталью и свинцом»
Сходили мы с коротышом за Дашкой. Попытались дядьки суровые, морды генеральские, на нее насесть с вопросами национальной безопасности, да не вышло. Кишка тонка. Не по силам им русский язык оказался. Так случилось, что английского Дашка не знает. Правда и я не знаю, но хоть чуток. А Дашка ваще ни бум-бум.
Отобрали и у Дашки паспорт и рацию.
Сказали нам на диванчик присесть. Подождать.
- А какие ваще проблемы?
- No problem.
Сидим с Дашкой на диванчике.
Как гастарбайтеры, без документов.
Перешептываемся.
Прошло минут десять, вдруг дверь настежь отрывается, генералиссимусы в комнате разом подобострастно подскакивают, вытягиваются в струнку и честь отдают. В комнату входят люди в белом. Знаете, как в кино, саудовские принцы: все белое, а на голове черный кружок такой. Трое таких пришло.
Мы с Дашкой без слов разом понимаем, что пришло сверх начальство. Сверхчеловеки без лампасов, которые главнее этих человеков в лампасах. Присесть и три раза «Ку».
Короткий доклад и нас подарили свите падишаха. Штукатурка, сантехника, побелить, покрасить - дворец большой.
«Постой паровоз не стучите колеса, Кондуктор нажми на тормоза»
3. Застенки ГБ
3.1 Допрос
Помещение у гэбистов оказалось попроще. Небольшая рабочая комнатка, с двумя обычными офисными столами, никакого официоза. Нас с Дашей усадили (чуть не написал «посадили», тьфу-тьфу-тьфу) на очередной диванчик.
Началась длинная бюрократическая канитель. В начале, для разогрева, спросили во сколько у нас следующий рейс. Видимо примеривались насколько растягивать процедуру и как долго можно принимать решение. Времени было предостаточно.
«Меня засосала опасная трясина, И жизнь моя вечная игра»
Один «белый» допрашивал и в компьютер наши ответы строчил, а другие двое морально помогали. Отношения к нам в начале было нейтральное, вежливое, а к концу, допроса, я бы сказал, даже немного дружеское. Вопросов задали много, в том числе зачем рации нам понадобились в самолете, пользовались ли мы ими в салоне самолета, радиус действия, сколько стоят, как ими пользоваться и т.д.
«Пока еще не поздно нам сделать остановку, Кондуктор нажми на тормоза»
Когда через полтора часа закончились все вопросы, мне протянули распечатку допроса и предложили подписать. Они явно издевались. Во-первых, протокол допроса был на одной странице. Служивые столько вопросов задали, что можно было десять страниц настрочить. Во-вторых, ...
- Я тут ничего не понимаю, эта бумага на арабском.
- No problem - и «белый» ткнул в середину арабской вязи - это вот твоя фамилия, а вот это - твоей жены. Подписывай.
Хрена с два буду подписывать документ, в котором ни словечка прочесть не способен. Меня потом никакой адвокат не вытащит. Не подпишу.
No problem, и «белый» поставил на протоколе только свою подпись.
Допрос закончился, сидим дальше.
- А ждем-то чего, ведь уже бумагу составили? Паспорта отдайте и мы пойдем
- Большому боссу бумагу отправили, ждем решения однако. Уже скоро.
- Просто спать сильно хочется.
- No problem.
Ах, чтоб вас попрыщило с вашим «no problem», в печенках сидит, басурмане ненасытные. Спать смерть как охота. Организм от волнений спалил весь адреналин, а адреналин сжег весь сахар в крови. Аккумуляторы срочно требуют подзарядки. Но про босса мне понравилось, не мы одни наслаждаемся бессонной ночью.
Ситуация напомнила давний трип по Иордании-Сирии в 2006 году, когда мы с Сашей, утомившись крутить педали от Акабы по направлению к Мертвому морю, решили разбить палатку. Как потом выяснилось, в трех километрах от границы с Израилем. Тогда казалось, что из-за нас полстраны разбудили. Служивые справедливо предположили, что мы вражеское подразделение вело-диверсантов, с заданием пересолить Мертвое море. У нас и соль при себе имелась. В тряпочке, крупного помола.
- Как у вас там погода сейчас, холодно наверное?
- Да тепло, минус семь пока что. А так зимой до минус 25 бывает.
«Белые» смущенно улыбаются: цифры их эмоционально порвали.
- У нас сейчас плюс тридцать, и это холодно. Зима на подходе.
Напоили местным коричневым кофеем. Принесли себе еду из Макдональдса, предложили, отказались.
3.2 Проблема в кубе
Пока пребывали у гебистов, поняли что проблемы с нами две.
Первая. Портативные радиостанции в Эмиратах есть только у секьюрити. Рации у пассажиров - странно и подозрительно, тем более в салоне самолета. Кроме того, мы можем подслушивать секьюрити в аэропорту. То, что девайсы дешевые, почти детские игрушки, и у них частоты фиксированные - не аргумент. То, что для «подслушать» нужные другие радиостанции, с настраиваемыми частотами - не аргумент. То, что в салоне самолета везут кучу других передатчиков в виде мобильных телефонов - увы, тоже не аргумент.
Вторая. Вопрос для «белых» была не в том, как нас наказать. Если бы мы что-то конкретное нарушили, разговор был бы другой. Проблема в том, что делать с радиостанциями. Допустить, чтобы мы снова зашли с рациями в салон самолета «белые» не могли. Но и конфисковать у нас рации не имели право, так как они собственность иностранных граждан. От этого и была основная задержка во времени: всем табором чесали репу, не знали как поступить. Основное правило чиновника: показать свое высшее усердие и служение, и при этом никак не подставиться. Международный скандал никому не нужен.
Ну и третья, не проблема, но обстоятельство. Похоже скучно им. Всю ночь то кофе пьют, то сигаретки тонкие курят, то просто трындят. Пока мы там были, «белые» на какие то другие дела, кроме нас, от силы минут десять потратили. Работа, не бей лежачего. Ничего не происходит. А показывать работу подразделения - надо; премии, звания, карьерный рост зарабатывать - надо. Вот и приняли нас как родных. Возможно такие стратегические угрозы, как мы с Дашкой, у них в аэропорту вообще раз в полгода случаются, и на вес золота.
3.3 «Белые» в белом
По правде говоря, «белые» смотрелись солидно и вызывали уважение. Идеально подогнанная одежда; красивые, мужественные и одухотворенные лица; аккуратно выбритые черные бородки; ухоженные руки. У каждого - массивные наручные часы из желтого металла, и здается мне, то были настоящие золотые ролексы.
В верхней части белых балахонов - белые веревочки с узелками, у всех троих разные. Знаки различия?
Правда в этом светлом-чистом образе обнаружился неприятный изъян. Когда «белый» идет или сидит на стуле, то на ногах видны страшные бомбжатские шлепки, из которых торчат пальцы с кривыми не стриженными ногтями. Когнитивный диссонанс. Вроде и одеяния белые до пят, а вот такое недоразумение. Ну что ж, и на солнце бывают пятна.
3.4 Истерика
Совершенно не упомянул еще одного персонажа. Напротив меня и Даши, на другом диванчике, во время всего допроса находилась женщина полицейская: стройная подтянутая брюнетка восточного типа, лет тридцати, довольно красивая, в элегантной полицейской форме и стильно повязанном мусульманском черном платке. Она внимательно за нами наблюдала. По-видимому, допрашивать женщину полагалось только в присутствии женщины.
Где-то в середине нашего прибывания у «белых» Дашке захотелось в туалет. Восток дело тонкое и мусульманское. Сказать напрямую «белым», чтобы отпустили Дашку в туалет как-то было не ловко, вернее мне запросто, но Дашка не позволила, стеснялась, а просто выйти-вернуться не разрешили. Попросил позвать ту женщину полицейскую. Позвали. Вышел с ней за дверь, объяснил про туалет и про то, что Дашке перед этим делом нужно кое-что взять в ее рюкзаке в зале ожидания. Вроде поняли друг друга. Ок? Ок. Ушли.
Минут через десять-пятнадцать возвращаются. Дашка - в истерике и взбешенная, женщина полицейская - в истерике и взбешенная. Обе орут, каждый по своему. ничего непонятно. Что не поделили девочки?
Пришлось «белым» напрямую сказать про туалет и про «гигиену» в рюкзаке. В итоге Дашку отпустили одну, без сопровождения.
Как потом выяснилось, полицейская зачем-то повела Дашку в аптеку в зале ожидания. Это увидел Олег. Дашка попросила Олега принести ей рюкзак. Полицейская поняла, что теряет контроль над ситуацией: бородатый подсобник террористки, хочет то ли отбить подопечную, то ли передать ей прокладки, пропитанные нитротолуолом, разволновалась, раскудахталась, схватила Дашку за руку и быстро на базу. Короче, бабы дуры. Одна польза, Олег проследил за ними и, таким образом, нашел комнатку гебистов. Где и узнал что с нами все в порядке. А так уже беспокоиться начал.
4. На свободе
Аллилуйя, босс прислал ответ. Соломоново решение: рации в руки нам не отдадут, а закинут в наш сданный багаж. Причем, если на обратном пути в Москву мы снова возьмем рации в салон самолета, то нам будет какой-то кирдык.
И снова причинно-следственная конструкция «если..., то ...» как в Иордании. Тогда после длинных разбирательств на ночном шоссе, седовласый полковник на прощанье любезно сообщил, что ближайшая гостиница по дороге в 10 километрах (обманул), но если мы снова попытаемся заночевать в палатке, то они нас пристрелят.
«Белые» сделали звонок в Этихад и к нам пришел маленький человечек в черном аккуратненьком костюмчике, сотрудник Этихада. Ему «белые» изложили план спасения рядового Райена. Этихатовец походил на двоечника в кабинете дирекора - глаз не смел поднять, вид виноватый. Его слабые потуги к дискуссии были восприняты как открытое неповиновение прямому приказу непосредственного командира. По решению военно-полевого суда - расстрел на месте, а труп на склевание стервятникам. Тибетские похороны называется.
Наше заточение продолжалось больше двух часов: зашли мы к «белым» без десяти двенадцать ночи, а вышли от них в районе полтретьего.
С Дашкой и паспортами вернулись в «кругляшку» с стойке Этихада, затем снова к «белым», где Этихатовец снова пытался спорить, затем снова в «кругляшку». Этихадовец нам популярно пояснил, что засунуть рации в багаж никак не получиться, потому что наш багаж в утке, утка в дубе, а дубы в Эмиратах не растут. Будет еще консультироваться.
Мы с Дарьей вернулись к нашим лежакам, где Олег активно мучил какого-то йеменца, на предмет посещения Йемена. Пересказали Олегу наши приключения, хором поржали.
Три часа утра. Сонливость отступила, поспать бы, а ни в одном глазу. Подошел Этихадовец, и украдкой отдал рации. Ну понятно, гэбешники самодуры, напридумывали всякой белиберды для собственной значимости, а рядовым этихадовцам потом отдувайся. Отдали по-тихому и вопрос решен.
Четыре утра. Чумные от бессонницы. На лицах в-ампирная бледность. Сущее неспешно, сюрреалистично, трансцендентно. Сон никак не идет. Пошли с Дашкой прогуляться по аэропорту. В другом крыле оказались огромные пустые пространства без людей. Нужно было там ночевать.
Пять тридцать утра. На обратном пути, зашли по указателям посмотреть, где в «кругляшке» душ. Выхожу из душа, стоит «белый» в рясе, меня ждет. Дежавю. Спрашивает где рации. В Этихаде, говорю. Как в Этихаде, они сказали что вам отдали. Сделал вид что неправильно его понял. Ну да у нас. Только что звонил шеф, сказал что нельзя вам рации на руках оставлять, отдавайте назад.
Вот бл...
5. Смешались люди, кони
Сходили с Дашкой к «белым» на объяснения. Затем обратно в «кругляшку». Оставил Дашку и забрал Этихадовца. По пути говорю Этихадовцу, что задолбало ночь напролет ходить тудым-сюдым и не спать. Тот в ответ жалуется, мол смена его давно закончилась и он из-за нас уже два с половиной часа переработал. Тут я на него так недобро глянул, и отвечаю, ты работаешь, а мы то отдыхаем, отпуск у нас, чувствуешь разницу? Этихадовец почувствовал.
У «белых» снова разборки. Они что-то грузят Этихадовцу на арабском, тот в ответ, ругаются. Снова решение: Этихад отдаст рации cabin crew, а те вернут их нам в Бангкоке. Причем еще на допросе я несколько раз безуспешно предлагал «белым» такую схему решения проблемы.
Сходил за рациями, забрал на подмогу Олега. Дашка спит. Хоть кому-то хорошо.
В полицейском коридоре собралась толпа не протолкнуться: полицейские чины, «белые», этихадовец, мы с Олегом плюс дежурные по коридору. Стали наперебой говорить, что мы должны подписать бумагу о том, что на обратном пути не будем рации брать в салон, а сдадим их багаж. Где твоя жена. Спит. Веди ее сюда, она тоже подпишет.
Тут у меня сдали нервы. До этого я все воспринимал более менее спокойно.
- Моя жена спит. Мать-перемать. Она устала всю ночь туда-сюда ходить, и будет дальше спать, и никуда больше не пойдет. Мать-перемать. И ничего подписывать не будет.
На висках взбухли вены, в лицо ударила краска, произношу на повышенных тонах, раздраженно, английский и русский вперемешку.
Толпа гоблинов вдруг замолкла. Не ожидали такой реакции. На лицах растерянность и виноватость. Очнулись, загудели между собой, засобирались, пригласили в кабинет начальника полиции и предложили присесть на диванчик. Может еще валерьяночки накапаете?
Полукругом вокруг нашего с Олегом диванчика, кто стоя, а кто сидя, расположились вперемешку: этихадовец в черном костюмчике с галстуком и в черных туфлях; трое «белых» в черных обручах; три чина в зеленой форме, лампасах и фуражках с козырьками-кокардами; какой-то суровый дядька за сорок, в полностью черной военной форме и черном берете - десантура блин. Один краше другого, бюрократы хреновы, павлины расфуфыренные, дятлы одноклеточные, планктон фирменный и форменный.
«... воскликнул тогда удивлённый Главный Буржуин... раскрывайте наши буржуинские знамена, потому что слышу я, как трубят тревогу наши сигнальщики и машут флагами наши махальщики»
Мой гневный спич в кабинете продолжился: показывая рукой жест «туда-сюда» - те триста метров между стойкой Этихада и ставкой «белых», и сколько раз мы этот маршрут с Дашкой одолели - я что-то им возбужденно глаголил, уж сейчас и не вспомню что, но смысл был предельно ясен и точен: задрали.
Когда я выдохся, все рода войск и безопасности хором развернулись к Этихадовцу, который среди всех присутствующих был самого низкого роста и, по всей вероятности, самого низшего сословия, и с укором, стали повторять ему мой жест «туда-сюда». Видимо объясняя недотепе, что он пакостная редиска, причем вялая и низкорослая.
От такой жесткой атаки Этихадовец на глазах сильно осунулся и посерел лицом. Эх, что же вы ребята делаете, накинулись все на одного. Не стреляйте в пианиста, он и так переработал, ему молока за вредность надо в стаканчик.
«...даже такие малыши знают ... и так крепко держат своё твёрдое ... Торопитесь же, буржуины, и погубите этого гордого Мальчиша»
Когда все успокоилась, меня позвали к тому столу из красного дерева и предложили подписать за себя и жену бумагу, что мы обязуемся на обратном пути рации сдать в багаж. Документ был сочинен и отпечатан, кто бы сомневался, на арабском языке. Не подпишу. Один из «белых» настойчиво давил: «подписывай, там все нормально».
Бессонная ночь меня сломала. Подписал на арабском. Протянули следующую бумагу - и за Дашку подписал.
«Не жди меня мама хорошего сына, Твой сын не такой как был вчера»
Присутствующие облегченно выдохнули и разошлись кто куда. Попавший по раздачу Этихадовец наконец смог уйти к детишкам и жене под бок. Его коллеги посоветовали утром, перед отлетом, напомнить следующей смене, что нужно радиостанции передать бортпроводникам.
Сходил, напомнил. Этихадовец из нового релиза сказал: нет проблем, не беспокойтесь, рации уже на нужном гейте...
6. Обратная петля
Прилетели в Бангкок - отдайте рации. Какие рации. А-а-а рации, мы знаем про рации, но у нас нет раций. Рации прилетят на следующем самолете, часа через три.
...бл...х...е...ц...!!!
Время вечернее, местный Этихад уже не работает, а нам еще добраться до места, найти подходящую гостиницу, и в четыре утра встать на электричку к границе Камбоджи. Забили.
Во время путешествия мы нередко вспоминали Этихад не злым тихим словом: передатчики порой могли сэкономить нам кучу времени.
Несмотря на массу других впечатлений-приключений, которые эмоционально затмили пришествие в Абу-Даби, про нанесенную обиду и материальный ущерб мы, конечно, не забыли.
На обратном пути для разминки мы пристали к бангкокскому Этихаду. Главный менеджер что-то бегло рассказывал про запрещено, про ничего не знаю, спрашивайте в Абу-Даби и еще кучу бесполезного текста, который я не воспринимал на слух, о чем ему честно признался. На что менеджер вполне разумно ответствовал «какого тут перед тобой распинаюсь, если ты все равно ни шиша не понимаешь». Ну ладно тебе, ладно, разошелся.
Так сладко предвкушать месть. Настойчиво и непреклонно, как соседская дрель сквозь утренний сон, методично и монотонно, как нацистские марши, пунктуально и педантично, как въедливый аудитор - так я намеревался наседать на моих бывших издевателей в Абу-Даби, хотя и не сомневался, что моих девайсов они не вернут, ведь прошел целый месяц. Обеспечу вам, господа, графа Монте-Кристо от корки до корки: с эпиграфом, прологом, эпилогом и постскриптумом. Издание седьмое, переработанное. Гарнитура таймс, тираж десять тысяч.
По прилету в Абу-Даби получали очередные талоны на питание у Этихада. В смене дежурил и наш старый знакомец, маленький в черном костюмчике. Помахал ему ручкой. Несмотря на то, что в поездке я побрился наголо, Этихадовец меня узнал и приветливо заулыбался. Узнать то узнал, но не вспомнил обстоятельств знакомства. Когда я ему напомнил, Этихадовец порядком взгрустнул. Видно наш случай ему весь месяц во сне икался. Он конечно не виноват, но, как мы помним, конечно виноват, ведь органы безопасности всегда правы. Этихадовец отморозился, мол все вопросы к полиции.
«Есть, - говорит ... могучий секрет... И когда б вы ни напали, не будет вам победы»
Отправился к «белым», предвкушая длинную историю и чашечку коричневого кофе. Не повезло, дежурила другая смена. Кое-как объяснился, отправили меня в полицию. Полиция тоже с горем пополам вспомнила, порылась в закромах и со словами «у нас их нет, все вопросы к Этихаду» отдала мне копию некого документа, с подписью и печатью.
Этихадовец при виде бумаги поморщился, а затем издевательски спросил «а вы знаете, что в этой бумаге?». Знаю, и не сомневайся. Мой папа пять лет был генконсулом в Исфахане, затем двадцать лет чрезвычайным и полномочным в Тегеране. Поэтому арабицу с двух лет от роду - запросто, как радистка Кэт азбуку Морзе с листа.
Заврался, конечно: в Персии фарси, а не арабский, и о чем в этой бумаге накорябано - даже не догадываюсь.
"Что, что? В этой бумаге написано, что у полиции раций нет" повторил, как попугай, я слова полицейского. Этихадовец расплылся в вежливой улыбке «так и у нас их нет».
Мой план на глазах рушился. Действующие лица лихо съезжают. Виноватых не найти. А за материальные ценности отвечать кто будет?
«Нафаня-я-я! Сундук отняли, сундук со сказками!»
Изучаю внимательно бумагу. На бумаге всего одно английское слово - «Etihad» и это слово на ободке печати. Логически вытекало, что и подпись под документом представителя Этихада. За что Этихад мог расписываться? Так-так, рации у нас официально изъяла полиция, и передала их в Этихад, как пить дать, так же с соблюдением формальностей. Соответственно эта бумажка акт приема-передачи наших девайсов от полиции к Этихаду.
«В этой бумаге написано, что полиция рации передала Этихаду». Выкусил? Мое лицо озарила торжествующая улыбка, а Этихадовец стушевался. Шах и мат, братан.
«Или нам, мальчишам, только в палки играть да в скакалки скакать?»
Бытие - суета и прах. Долгие разговоры, выяснения. К какой-то момент спросили, сколько рации стоят. Даже подумал, что наличкой отдадут. Часа в два ночи мой родной Этихадовец ушел домой. Его коллега принялся демонстративно названивать в Бангкок. Звони-звони, пташка певчая, Этихад в Бангкоке в полном составе по ночам спит, мне ли не знать.
Даша и Олег отправились в дальний и безлюдный район аэропорта - они там сладко спали на лежачках, под пледиками, а я сидел возле Этихада и настойчиво зыркал на сотрудников авиакомпании.
Часа в четыре утра меня подозвали. «Бангкок не отвечает. Да, рации были у нас. Да, мы должны были их передать стюардессам. Но где они сейчас мы не знаем. Один бог знает. Извините». Иншалла, одним словом.
На мою фразу, что я напишу жалобу, мне протянули флаерок, с веб-ссылкой на форму для жалоб - жалуйтесь на здоровье, господин зануда.
Эпилог
У меня было твердое намерение по приезду написать жалобу, и даже у интернет-продавца подобрал другую модель того же бренда, но в пять раз дороже. Чтоб не мелочиться, а сразу, так сказать, с моральным ущербом.
В итоге по приезду сначала было некогда, после - новый год, а затем как-то поздно и азарт прошел. Короче не написал.
Если вам предстоит долгое ожидание в Абу-Даби, то вы конечно уже знаете, как его разнообразить. В детских магазинах немало игрушек, так похожих на взрослые walker talker, даже переговариваться можно.
А мы сейчас присматриваемся к Шри-Ланке. Правда перелет снова с пересадкой в... за одно и поздороваемся.