Средневековые коты, часть 2 завершительная
Оригинал взят у partizan_1812 в Средневековые коты, часть 2 завершительная
Поскольку книга, о которой пошла речь в прошлой заметке, мне очень нравится и поскольку возник важный вопрос о средневековых взглядах на природу котов (а именно - вполне ли они безгрешны), я решил запостить еще одну (последнюю) часть этого повествования.
В первой части речь шла в основном о реалистических сценках с участием котиков, а также о том, что коты нередко изображались принимающими участие в различных важных событиях (хотя бы в массовке). Сегодня поговорим в основном о фантастических котосценах и поговорим об отсутствии полного доверия коту, характерном для средневекового отношения к этому милому зверьку.
Для начала - еще одна сцена с участием кота. Евангелист Марк работает, а рядом сидит составляющий ему компанию кот. Подобные сцены мы уже разбирали в первой части...
Фламандский художник, конец 15 века
но уж очень здесь котик симпатичный. Думаю, что он помогает св. Марку хотя бы своим присутствием.
А вот здесь котик помогает монахине вполне практически - наматывает пряжу на веретено. Ну, или играет с ним.
Часослов (Нидерланды, 13-14 вв.)
А вот кот и две обезьяны читают вместе с бородатым человеком. Хочется надеяться, что зверье помогает последнему.
Из сборника легенд об Александре Великом (Фландрия, ок. 1340 г.)
А здесь кот помогает людям сражаться. Не пойму только, какой стороне. Вполне возможно, что только своей собственной. Обратите внимание на то, что бой происходит под аккомпанемент "бременских музыкантов". Животные, играющие на музыкальных инструментах это вполне обычный мотив тех рисунков.
Псалтирь (Англия, ок. 1340 г.)
Котов нередко изображали сражающимися. Кота, который бросает камни, в штурмующих его замок мышей вы видели в прошлой части. А здесь кот стреляет из лука по мыши, вооруженной щитом и копьем.
А это, напротив, кот-миротворец. Он проповедует мышам.
Псалтирь (Англия, Кентербери, начало 13 века)
Но еще чаще коты музицируют:
на волынке
Часослов (Англия, начало 14 века)
на скрипке и гуслях (вернее, это национально-народные европейские инструменты со своими названиями; скрипка это не скрипка, а ребек, но это не особенно важно)
тот же часослов
на органе
Часослов (Франция, 15 век)
на тамбурине (? я поминаю, что тамбурином по-русски называют нечто похожее на бубен, но по-французски это tambour, а по-английски tabor, род барабана) вместе с ослом. Опять получаются "бременские музыканты".
Псалтирь (Англия, начало 14 века)
А эти симпатичные коты не отличаются музыкальными талантами, они занимаются обычными кошачьими занятиями. Под покровом ночи ловят мышей, пытаются вытащить птицу из клетки, или просто спят.
Бестиарий (Англия, середина 13 века)
Как я уже заметил, полная безгрешность кота ставилась под сомнение. Виной этому, возможно, был его сильный охотничий инстинкт, независимость и страсть к проделкам. Например, Франциск Ассизский, живший на рубеже 12 и 13 веков, который считается большим другом диких животных (еще бы, он им проповедал), считал содержание животных-компаньонов, таких как коты, занятием несерьезным, недостойным христианина.*
Взгляды Франциска Ассизского не были уникальны. На самом деле, он был достаточно мягок к котам по сравнению с современниками. В первой части заметки шла речь о том, что кота, играющего с мышью, считали аллегорией Врага, играющего с человеческой душой. Автором этой аллегории возможно был Альберт Лувенский, князь-епископ Льежа в конце 12 века, впоследствии прославленный католической церковью.
Эта аллегория становится понятной если учесть, что средневековые европейские богословы в своей критике еретических культов нередко утверждали, что еретики поклоняются Врагу в образе кота. Так, Ален Лилльский (12 век) писал такое про катаров, уточняя, что они поклоняются огромному черному коту, который с наступление темноты спускается по веревке. Другие авторы рассказывали подобные истории и о других еретических или заподозренных в ереси обществах, например, о тамплиерах.
Подобное отношение к коту проявлялось и в изображениях. Посмотрите на эту иллюстрацию, на которой изображен Эдем до грехопадения. Все животные живут в мире друг с другом. Птицы не клюют насекомых. Львы, волки и лисы не задирают оленей и овец. Даже единорог никому не поддает рогом. И только кот (в правом нижнем углу) очень нехорошо смотрит на мышь.
Часослов (Франция, середина 16 века)
Кот и мышь в Эдеме (увеличено). Мне кажется, что тут до беды уже недалеко, кот уже выпустил когти.
Эта голова кота выглядит с одной стороны жутковато (голова на блюде! опять аллюзии, связанные со св. Иоанном Крестителем), но с другой - очень реалистично. Будем считать, что он высунулся из-за кувшина посмотреть на тех, кто пришел к обеду. Она не относится ни к одной из тем, о которых шла речь, но мне понравился реализм и тщательность изображения.
Орнамент из часослова (Италия, ок. 1490 г.)
* Когда в следующий раз экуменисты будут вам рассказывать про достоинства этого святого, напомните им про это его мнение, и все сразу встанет на свои места.
Поскольку книга, о которой пошла речь в прошлой заметке, мне очень нравится и поскольку возник важный вопрос о средневековых взглядах на природу котов (а именно - вполне ли они безгрешны), я решил запостить еще одну (последнюю) часть этого повествования.
В первой части речь шла в основном о реалистических сценках с участием котиков, а также о том, что коты нередко изображались принимающими участие в различных важных событиях (хотя бы в массовке). Сегодня поговорим в основном о фантастических котосценах и поговорим об отсутствии полного доверия коту, характерном для средневекового отношения к этому милому зверьку.
Для начала - еще одна сцена с участием кота. Евангелист Марк работает, а рядом сидит составляющий ему компанию кот. Подобные сцены мы уже разбирали в первой части...
Фламандский художник, конец 15 века
но уж очень здесь котик симпатичный. Думаю, что он помогает св. Марку хотя бы своим присутствием.
А вот здесь котик помогает монахине вполне практически - наматывает пряжу на веретено. Ну, или играет с ним.
Часослов (Нидерланды, 13-14 вв.)
А вот кот и две обезьяны читают вместе с бородатым человеком. Хочется надеяться, что зверье помогает последнему.
Из сборника легенд об Александре Великом (Фландрия, ок. 1340 г.)
А здесь кот помогает людям сражаться. Не пойму только, какой стороне. Вполне возможно, что только своей собственной. Обратите внимание на то, что бой происходит под аккомпанемент "бременских музыкантов". Животные, играющие на музыкальных инструментах это вполне обычный мотив тех рисунков.
Псалтирь (Англия, ок. 1340 г.)
Котов нередко изображали сражающимися. Кота, который бросает камни, в штурмующих его замок мышей вы видели в прошлой части. А здесь кот стреляет из лука по мыши, вооруженной щитом и копьем.
А это, напротив, кот-миротворец. Он проповедует мышам.
Псалтирь (Англия, Кентербери, начало 13 века)
Но еще чаще коты музицируют:
на волынке
Часослов (Англия, начало 14 века)
на скрипке и гуслях (вернее, это национально-народные европейские инструменты со своими названиями; скрипка это не скрипка, а ребек, но это не особенно важно)
тот же часослов
на органе
Часослов (Франция, 15 век)
на тамбурине (? я поминаю, что тамбурином по-русски называют нечто похожее на бубен, но по-французски это tambour, а по-английски tabor, род барабана) вместе с ослом. Опять получаются "бременские музыканты".
Псалтирь (Англия, начало 14 века)
А эти симпатичные коты не отличаются музыкальными талантами, они занимаются обычными кошачьими занятиями. Под покровом ночи ловят мышей, пытаются вытащить птицу из клетки, или просто спят.
Бестиарий (Англия, середина 13 века)
Как я уже заметил, полная безгрешность кота ставилась под сомнение. Виной этому, возможно, был его сильный охотничий инстинкт, независимость и страсть к проделкам. Например, Франциск Ассизский, живший на рубеже 12 и 13 веков, который считается большим другом диких животных (еще бы, он им проповедал), считал содержание животных-компаньонов, таких как коты, занятием несерьезным, недостойным христианина.*
Взгляды Франциска Ассизского не были уникальны. На самом деле, он был достаточно мягок к котам по сравнению с современниками. В первой части заметки шла речь о том, что кота, играющего с мышью, считали аллегорией Врага, играющего с человеческой душой. Автором этой аллегории возможно был Альберт Лувенский, князь-епископ Льежа в конце 12 века, впоследствии прославленный католической церковью.
Эта аллегория становится понятной если учесть, что средневековые европейские богословы в своей критике еретических культов нередко утверждали, что еретики поклоняются Врагу в образе кота. Так, Ален Лилльский (12 век) писал такое про катаров, уточняя, что они поклоняются огромному черному коту, который с наступление темноты спускается по веревке. Другие авторы рассказывали подобные истории и о других еретических или заподозренных в ереси обществах, например, о тамплиерах.
Подобное отношение к коту проявлялось и в изображениях. Посмотрите на эту иллюстрацию, на которой изображен Эдем до грехопадения. Все животные живут в мире друг с другом. Птицы не клюют насекомых. Львы, волки и лисы не задирают оленей и овец. Даже единорог никому не поддает рогом. И только кот (в правом нижнем углу) очень нехорошо смотрит на мышь.
Часослов (Франция, середина 16 века)
Кот и мышь в Эдеме (увеличено). Мне кажется, что тут до беды уже недалеко, кот уже выпустил когти.
Эта голова кота выглядит с одной стороны жутковато (голова на блюде! опять аллюзии, связанные со св. Иоанном Крестителем), но с другой - очень реалистично. Будем считать, что он высунулся из-за кувшина посмотреть на тех, кто пришел к обеду. Она не относится ни к одной из тем, о которых шла речь, но мне понравился реализм и тщательность изображения.
Орнамент из часослова (Италия, ок. 1490 г.)
* Когда в следующий раз экуменисты будут вам рассказывать про достоинства этого святого, напомните им про это его мнение, и все сразу встанет на свои места.