празднику труда посвящается
скоро ли вечер? ведь я так устал рисовать на кирпичной стене,
слушать скрипенье мозгов и настенных часов приглушенные стоны,
восемь часов наблюдая за стрелками в этой престранной стране
слов из железобетона и дел в неподъемных бумажных рулонах.
руки, что могут быть крыльями, весят давно тяжелее свинца.
взгляд, что обычно гранит пробивает, исходит с невнятным шипеньем.
за простыней электронной таблицы не видно ни рук, ни лица -
только очки надо отчетом склонились с почтительным благоговеньем.
нет никого, кто бы мог разорвать эту слезно кричащую тишь.
те, для кого понедельник всегда начинался в субботу, далече.
я же которую жизнь существую лишь тем, что ты мне позвонишь
и от хронической формы тяжелого трудоголизма излечишь.
слушать скрипенье мозгов и настенных часов приглушенные стоны,
восемь часов наблюдая за стрелками в этой престранной стране
слов из железобетона и дел в неподъемных бумажных рулонах.
руки, что могут быть крыльями, весят давно тяжелее свинца.
взгляд, что обычно гранит пробивает, исходит с невнятным шипеньем.
за простыней электронной таблицы не видно ни рук, ни лица -
только очки надо отчетом склонились с почтительным благоговеньем.
нет никого, кто бы мог разорвать эту слезно кричащую тишь.
те, для кого понедельник всегда начинался в субботу, далече.
я же которую жизнь существую лишь тем, что ты мне позвонишь
и от хронической формы тяжелого трудоголизма излечишь.