От классического марксизма к постклассическому (из полемики на рассылке "Импульс")
"Классический марксист" Валентин Дьяченко критикует статью Дмитрия Кремнева "Глобальная стратегия антиимпериализма":
Концепция победы социализма в отдельно взятой и отсталой стране провалилась. Зачем же повторять ошибку? Не лучше ли взять на вооружение положения классического марксизма о переходе к первой фазе коммунизма вначале в господствующих странах капитала, о перерастании капиталистической глобализации в глобализацию коммунистическую. Без коммунистических революций в господствующих странах, революции в странах третьего и четвертого мира будут подавлены мировым империализмом, который ныне сосредоточил в своих руках огромные вооружения.
Вместе с тем сейчас мировой империализм, в связи с развалом СССР и переходом бывших его социальных организмов к классическому капитализму, потерял возможность для своего расширения. В ближайшем будущем его ждет коллапс. Вот тогда-то и начнутся революционные события в господствующих странах, которые затем перекинуться на средне и слаборазвитые страны. Думается, что это время не за горами, судя по развивающемуся экономическому кризису. К этим событиям необходимо готовиться коммунистам всего мира, взяв на вооружение классический марксизм по преобразованию базиса и надстройки, т.е. по преодолению общественного разделения труда.
Сейчас, как представляется, нужен Мировой Коммунистический Интернационал, а не Лига недоразвитых, эксплуатируемых государств.
ВИД
"Классический марксист" Дьяченко не понимает, что в развитых капстранах, образующих так называемый "золотому миллиард", в настоящее время не может быть пролетарской революции, поскольку рабочий класс империалистических метрополий подкуплен сверхприбылями, высосанными из Третьего Мира и представляет собой обыкновенную рабочую аристократию (говоря словами Маркса, "буржуазный пролетариат"). Рабочий класс империалистических метрополий не заинтересован в социалистической революции, поскольку ему есть что терять в революции, кроме своих цепей, а поэтому рабочее движение на Западе исключельно реформистское, тред-юнионистское, нереволюционное. Эту связь между подкупом рабочей аристократии и реформизмом подмечал в свое время Энгельс:
"Истина такова: пока существовала промышленная монополия Англии, английский рабочий класс в известной мере принимал участие в выгодах этой монополии. Выгоды эти распределялись среди рабочих весьма неравномерно: наибольшую часть забирало привилегированное меньшинство, но и широким массам изредка кое-что перепадало. Вот почему, с тех пор как вымер оуэнизм, в Англии больше не было социализма. С крахом промышленной монополии Англии английский рабочий класс потеряет свое привилегированное положение, он весь, не исключая привилегированного и руководящего меньшинства, окажется на таком же уровне, на каком находятся его сотоварищи рабочие других стран" (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т. 22, с. 284)
Формирование рабочей аристократии началось еще при жизни Маркса и Энгельса и связано с переходом капитализма в империалистическую стадию. Процесс перехода капитализма в империалистическую стадию начался во второй половине XIX века, и как раз на этот период времени приходится возникновение и бурный рост оппортунистических, реформистских течений в мировом рабочем движении, таких как поссибилизм (бруссизм) во Франции, фабианство в Англии, бернштейнианство в Германии, легальный марксизм и экономизм в России. Перерождение мировой социал-демократии из пролетарско-революционного течения в буржуазно-реформистское началось еще при жизни Маркса и Энгельса. Уже в 1880-1890 годы запахло расколом Второго Интернационала на революционное и реформистское крыло, пожалуй первым таким расколом во Втором Интернационале было создание "Социалистической Лиги" в Британии, которая откололась от "Социал-Демократической Федерации" (SDF) по причине оппортунизма последней, этот раскол был поддержан Энгельсом. Процесс перерождения Второго Интернационала в целом завершился к Первой Мировой Войне, в период которой лидеры мирового социализма в большинстве своем встали на социал-шовинистические позиции. Социально-классовые корни реформистского перерождения Второго Интернационала лежат именно в империалистическом подкупе рабочей аристократии, которая уже в первой половине XX века начала играть первую скрипку в рабочем движении стран Запада. Со времен Энгельса многое изменилось - империалистический подкуп в настоящее время распространяется не только на узкую привилегированную прослойку рабочих империалистических стран, но на широкие массы западного рабочего класса.
Маркс и Энгельс подмечали новейшие тенденции развития капиталистического способа производства (Маркс даже поставил к концу жизни под сомнение свой старый "евроцентристский" взгляд на революцию, который продолжают исповедовать современные т.н. "классические марксисты" типа МРП, ОСКМТК: "Революция начнётся на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции"), однако у них нет целостной теории империализма как высшей стадии капитализма. Целостные теории империализма появились лишь в начале XX века, среди исследователей империализма следует отметить в первую очередь Джона Гобсона ("Империализм"), Гильфердинга ("Финансовый капитал"), Розу Люксембург ("Накопление капитала"), Владимира Ленина ("Империализм как высшая стадия капитализма"), Николая Бухарина ("Мировое хозяйство и империализм"), Карла Каутского ("Ультраимпериализм"), Генриха Гроссмана (“Закон накопления и крах капиталистической системы”) и др. Между данными исследователями империализма происходила жесткая полемика о природе империализма, однако все они единодушно признавали тот факт, что капитализм в стадии империализма значительно отличается от "классического" капитализма, который в свое время описывал Маркс. В связи с этой трансформацией мирового капитализма назрел вопрос о переходе от старого, "классического", евроцентристского марксизма к марксизму эпохи империализма, т.е. к марксизму постклассическому, если пользоваться терминологией американского марксиста Джеймса Блаута - см. А. Гачикус. Обзор работ Джеймса Блаута. Как отмечал лидер партии эсеров Виктор Чернов в своей эмигрантской работе "Конструктивный социализм" (1925), "Марксизм сделал свое последнее мощное усилие, попытавшись раскрыть сущность новой, империалистической фазы капитализма. Он в этом усилии встал выше себя самого, перешел за собственные границы. Он понял эксплуатацию - в мировом масштабе - индустриально-капиталистической «метрополией» - аграрной «сферы влияния», т.е. воспроизведение в мировом масштабе эксплуатации «городом-спрутом» захваченной в его щупальца деревни" (в том же русле, что и Чернов, размышлял также деятель Компартии Китая маршал Линь Бяо с его теорией "всемирной народной войны": см. Long Live Victory of Peoples War). И наибольшая роль в поднятии марксизма на новую ступень принадлежит именно Ленину, на которого ополчается Дьяченко, отстаивая доимпериалистический "классический марксизм".
Описывая становления капиталистического способа производства, Маркс и Энгельс подмечали следующие тенденции 1) разложение среднего класса, переход ряды пролетариата 2) переход от спекулятивного, банковского капитала к промышленному капиталу. Маркс считал мелкую буржуазию, а также банкиров, биржевых спекулянтов и ростовщиков классами реакционными, отживающими свой век, которые незаинтересованы в развитии капитализма, поскольку он подрывает их существование. Отсюда - пресловутый "реакционный социализм", выражающий интересы отмирающих классов, о котором написано в "Манифесте Коммунистической Партии". Так, критикуя деятелей правого, умеренного крыла чартизма, Энгельс подмечал смыкание реформистского крыла рабочего движения с самыми реакционными, отмирающими классами общества:
"Эти мягкосердечные идеологи не упускали случая протестовать с точки зрения морали, гуманности и сострадания против немилосердной жестокости и беспощадности, с какой совершался этот процесс преобразования общества, противопоставляя ему в качестве общественного идеала неподвижность, мирное благополучие и благонравие исчезающего патриархального строя.
К этим элементам присоединялись в те периоды, когда вопрос о десятичасовом рабочем дне привлекал к себе общественное внимание, все фракции общества, интересы которых были задеты промышленным переворотом, существование которых он ставил под угрозу. Банкиры, биржевики, судовладельцы и купцы, земельная аристократия, крупные вест-индские землевладельцы, мелкая буржуазия - все они в такие периоды всё более и более объединялись под руководством тех, кто агитировал за десятичасовой рабочий день" (ПСС, т. 7, с. 247).
Итак, Маркс и Энгельс считали, что по мере развития капитализма происходит убывание среднего класса, а также уменьшение роли спекулятивного, ростовщического, банковского капитала (по которому нанес удар промышленный переворот). С другой стороны, происходит рост численности пролетариата за счет разорения мелкой буржуазии ("старого среднего класса"). Таким образом, по мере развития капитализма происходит все большая и большая поляризация общества на буржуазию и пролетариат, в конечном счете эта поляризация и связанное с ней нагнетание классовых противоречий ведет к пролетарской революции. Однако, реальное развитие капитализма опровергло прогноз о разложении среднего класса. С одной стороны, традиционная мелкая буржуазия, т.н. "старый средний класс" действительно подверглась разложению, однако на смену старой мелкой буржуазии пришел так называемый "новый средний класс", состоящий из менеджеров, бюрократов и пр., занимающих по своему имущественному положению промежуточное место между буржуазией и пролетариатом. Этому феномену голландский революционный марксист Антон Паннекук (основатель так называемого "консилизма", или "ретекоммунизма/коммунизма рабочих советов") посвятил свою статью "Новый средний класс" (1909):
"Разложение среднего класса? Нонсенс, новый средний класс растёт и занимает место старого... Но этот новый средний класс имеет характер совершенно отличный от предыдущего. То, что он находится между капиталистами и рабочими, и имеет средние доходы, является его единственным сходством с мелкой буржуазией прежних времён. Но это была самая незначительная из основных характеристик мелких буржуа как класса. Важнейшая характеристика, экономическая функция, нового среднего класса совершенно отлична от прежнего. Члены нового среднего класса не самостоятельные, независимые производители, они заняты на службе у тех, кто обладает капиталом для ведения собственного дела... У этого нового интеллектуального среднего класса есть одна общая черта с остальным пролетариатом - он также состоит из тех, кто лишён собственности, тех, кто продаёт свою рабочую силу и поэтому не имеет интереса в поддержании капитализма. Также его роднит с пролетариатом то, что он современный и прогрессивный, что он становится сильнее и многочисленнее, что растёт его значимость в обществе. Поэтому это не реакционный класс, каким была старая мелкая буржуазия. Он не тоскует о старых добрых докапиталистических временах. Он смотрит в будущее, а не в прошлое".
Ошибка Паннекука состоит в том, что он не включал в состав "нового среднего класса" рабочую аристократию. Возникновение "нового среднего класса" есть специфическая черта империалистической стадии капитализма. Другой важной чертой империалистической стадии капитализма является увеличение роли банковского, спекулятивного, ростовщического, т.е. самого "реакционного" и паразитического капитала. Если ранее считалось, что рантье, процентщики и спекулянты доживают свой век, то в эпоху империализма фигура буржуа-рантье, типичного паразита вновь выходит на первый план. Критикуя австрийскую школу политэкономии в одной из своих работ, Бухарин связывал возникновение "теории предельной полезности", именно с ростом влияния паразитического, рентного капитала, не связанного с производством:
"Этот слой буржуазии является паразитической буржуазией по преимуществу и развивает такие «душевные особенности», которые сильно роднят его с разлагающимся дворянством конца «старого режима» и с верхушками финансовой аристократии того же периода 2). Самой характерной чертой этого слоя, резко отделяющей его как от пролетариата, так и от буржуазии иного типа, является, как мы видели, его отчуждённость от хозяйственной жизни; он не принимает непосредственного участия ни в производственной деятельности, ни в торговле: его представители часто даже не стригут купонов" (Политическая экономия рантье).
Еще один вопрос - ведет ли развитие капитализма к обнищанию рабочего класса? Вульгарно-марксистский ответ на этот вопрос звучит следующим образом: "чем сильнее развит капитализм, тем рабочие беднее, а следовательно, революция должна произойти в развитой капиталистической стране, где до предела обострено классовое противоречие между рабочими и капиталистами". Эту точку зрения подвергают критике едва ли не все социал-реформисты начиная с Бернштейна и кончая "постсоветскими критическими марксистами" Бузгалиным и Колгановым. Социал-реформисты считают, что тезис об абсолютном обнищании пролетариата не подтвердился историей, наоборот, развитие капитализма ведет к уменьшению пропасти между рабочими и буржуа, а следовательно, результатом развития капитализма станет не социалистическая революция, а мирная, эволюционная трансформация в сторону социализма. В доказательство данного тезиса они приводят страны Запада с их welfare state, которые они рассматривают как "эволюционирующие в сторону социализма". Однако, ключик к проблеме абсолютного обнищания следует опять же искать в империалистических сверхприбылях, высасываемых из стран Третьего Мира, которыми западная буржуазия щедро "делится" с рабочими, проще говоря, рабочие развитых капстран живут сравнительно хорошо лишь за счет паразитирования на Третьем Мире. Поэтому, призрак коммунизма ушел с империалистического Запада в Третий Мир (еще в 1902 году Каутский отмечал, что "Революционный центр передвигается с запада на восток"), и вернется он на Запад лишь тогда, когда будет подорвана система подкупа трудящихся западных стран империалистическими сверхприбылями. Этот подрыв системы подкупа трудящихся империалистическими сверхприбылями должен сильно подорвать позиции рабочей аристократии, вытолкнуть зажравшихся рабочих аристократов обратно в ряды пролетариата, и лишь тогда над некогда сытыми странами "золотого миллиарда" вновь нависнет грозная тень призрака коммунизма, причем не умеренно-розоватого "еврокоммунизма", "социализма с человеческим лицом", а самого настоящего, сурового пролетарского коммунизма, красного как кровь. Сейчас же о социалистических революции в странах Запада говорить преждевременно, куда более вероятной является революция в отсталых странах Третьего Мира, и именно эта революция должна подорвать позиции первомиристской рабочей аристократии, которая лишится своей доли империалистических сверхприбылей и утратит привилегированное положение перед трудящимися неоколоний. Только тогда мы сможем вести речь о революции на Западе. В любом случае, первым должен детонировать Третий Мир, а уж потом страны империалистической метрополии, а не наоборот. А поэтому, ленинская теория "слабого звена", ставка на революцию в странах капиталистической периферии является верной, а позиция неоменьшевистского евроцентристского "классического марксизма", рассматривающая в качестве центра революции Западную Европу и США - нет. "Классический марксизм" Дьяченко и МРПшников - это марксизм доимпериалистический, делающий шаг от Ленина не вперед, а назад. В конечном счете, позиция Дьяченко сводится к апологетике первомиристской рабочей аристократии.
Концепция победы социализма в отдельно взятой и отсталой стране провалилась. Зачем же повторять ошибку? Не лучше ли взять на вооружение положения классического марксизма о переходе к первой фазе коммунизма вначале в господствующих странах капитала, о перерастании капиталистической глобализации в глобализацию коммунистическую. Без коммунистических революций в господствующих странах, революции в странах третьего и четвертого мира будут подавлены мировым империализмом, который ныне сосредоточил в своих руках огромные вооружения.
Вместе с тем сейчас мировой империализм, в связи с развалом СССР и переходом бывших его социальных организмов к классическому капитализму, потерял возможность для своего расширения. В ближайшем будущем его ждет коллапс. Вот тогда-то и начнутся революционные события в господствующих странах, которые затем перекинуться на средне и слаборазвитые страны. Думается, что это время не за горами, судя по развивающемуся экономическому кризису. К этим событиям необходимо готовиться коммунистам всего мира, взяв на вооружение классический марксизм по преобразованию базиса и надстройки, т.е. по преодолению общественного разделения труда.
Сейчас, как представляется, нужен Мировой Коммунистический Интернационал, а не Лига недоразвитых, эксплуатируемых государств.
ВИД
"Классический марксист" Дьяченко не понимает, что в развитых капстранах, образующих так называемый "золотому миллиард", в настоящее время не может быть пролетарской революции, поскольку рабочий класс империалистических метрополий подкуплен сверхприбылями, высосанными из Третьего Мира и представляет собой обыкновенную рабочую аристократию (говоря словами Маркса, "буржуазный пролетариат"). Рабочий класс империалистических метрополий не заинтересован в социалистической революции, поскольку ему есть что терять в революции, кроме своих цепей, а поэтому рабочее движение на Западе исключельно реформистское, тред-юнионистское, нереволюционное. Эту связь между подкупом рабочей аристократии и реформизмом подмечал в свое время Энгельс:
"Истина такова: пока существовала промышленная монополия Англии, английский рабочий класс в известной мере принимал участие в выгодах этой монополии. Выгоды эти распределялись среди рабочих весьма неравномерно: наибольшую часть забирало привилегированное меньшинство, но и широким массам изредка кое-что перепадало. Вот почему, с тех пор как вымер оуэнизм, в Англии больше не было социализма. С крахом промышленной монополии Англии английский рабочий класс потеряет свое привилегированное положение, он весь, не исключая привилегированного и руководящего меньшинства, окажется на таком же уровне, на каком находятся его сотоварищи рабочие других стран" (К. Маркс, Ф. Энгельс, ПСС, т. 22, с. 284)
Формирование рабочей аристократии началось еще при жизни Маркса и Энгельса и связано с переходом капитализма в империалистическую стадию. Процесс перехода капитализма в империалистическую стадию начался во второй половине XIX века, и как раз на этот период времени приходится возникновение и бурный рост оппортунистических, реформистских течений в мировом рабочем движении, таких как поссибилизм (бруссизм) во Франции, фабианство в Англии, бернштейнианство в Германии, легальный марксизм и экономизм в России. Перерождение мировой социал-демократии из пролетарско-революционного течения в буржуазно-реформистское началось еще при жизни Маркса и Энгельса. Уже в 1880-1890 годы запахло расколом Второго Интернационала на революционное и реформистское крыло, пожалуй первым таким расколом во Втором Интернационале было создание "Социалистической Лиги" в Британии, которая откололась от "Социал-Демократической Федерации" (SDF) по причине оппортунизма последней, этот раскол был поддержан Энгельсом. Процесс перерождения Второго Интернационала в целом завершился к Первой Мировой Войне, в период которой лидеры мирового социализма в большинстве своем встали на социал-шовинистические позиции. Социально-классовые корни реформистского перерождения Второго Интернационала лежат именно в империалистическом подкупе рабочей аристократии, которая уже в первой половине XX века начала играть первую скрипку в рабочем движении стран Запада. Со времен Энгельса многое изменилось - империалистический подкуп в настоящее время распространяется не только на узкую привилегированную прослойку рабочих империалистических стран, но на широкие массы западного рабочего класса.
Маркс и Энгельс подмечали новейшие тенденции развития капиталистического способа производства (Маркс даже поставил к концу жизни под сомнение свой старый "евроцентристский" взгляд на революцию, который продолжают исповедовать современные т.н. "классические марксисты" типа МРП, ОСКМТК: "Революция начнётся на этот раз на Востоке, бывшем до сих пор нетронутой цитаделью и резервной армией контрреволюции"), однако у них нет целостной теории империализма как высшей стадии капитализма. Целостные теории империализма появились лишь в начале XX века, среди исследователей империализма следует отметить в первую очередь Джона Гобсона ("Империализм"), Гильфердинга ("Финансовый капитал"), Розу Люксембург ("Накопление капитала"), Владимира Ленина ("Империализм как высшая стадия капитализма"), Николая Бухарина ("Мировое хозяйство и империализм"), Карла Каутского ("Ультраимпериализм"), Генриха Гроссмана (“Закон накопления и крах капиталистической системы”) и др. Между данными исследователями империализма происходила жесткая полемика о природе империализма, однако все они единодушно признавали тот факт, что капитализм в стадии империализма значительно отличается от "классического" капитализма, который в свое время описывал Маркс. В связи с этой трансформацией мирового капитализма назрел вопрос о переходе от старого, "классического", евроцентристского марксизма к марксизму эпохи империализма, т.е. к марксизму постклассическому, если пользоваться терминологией американского марксиста Джеймса Блаута - см. А. Гачикус. Обзор работ Джеймса Блаута. Как отмечал лидер партии эсеров Виктор Чернов в своей эмигрантской работе "Конструктивный социализм" (1925), "Марксизм сделал свое последнее мощное усилие, попытавшись раскрыть сущность новой, империалистической фазы капитализма. Он в этом усилии встал выше себя самого, перешел за собственные границы. Он понял эксплуатацию - в мировом масштабе - индустриально-капиталистической «метрополией» - аграрной «сферы влияния», т.е. воспроизведение в мировом масштабе эксплуатации «городом-спрутом» захваченной в его щупальца деревни" (в том же русле, что и Чернов, размышлял также деятель Компартии Китая маршал Линь Бяо с его теорией "всемирной народной войны": см. Long Live Victory of Peoples War). И наибольшая роль в поднятии марксизма на новую ступень принадлежит именно Ленину, на которого ополчается Дьяченко, отстаивая доимпериалистический "классический марксизм".
Описывая становления капиталистического способа производства, Маркс и Энгельс подмечали следующие тенденции 1) разложение среднего класса, переход ряды пролетариата 2) переход от спекулятивного, банковского капитала к промышленному капиталу. Маркс считал мелкую буржуазию, а также банкиров, биржевых спекулянтов и ростовщиков классами реакционными, отживающими свой век, которые незаинтересованы в развитии капитализма, поскольку он подрывает их существование. Отсюда - пресловутый "реакционный социализм", выражающий интересы отмирающих классов, о котором написано в "Манифесте Коммунистической Партии". Так, критикуя деятелей правого, умеренного крыла чартизма, Энгельс подмечал смыкание реформистского крыла рабочего движения с самыми реакционными, отмирающими классами общества:
"Эти мягкосердечные идеологи не упускали случая протестовать с точки зрения морали, гуманности и сострадания против немилосердной жестокости и беспощадности, с какой совершался этот процесс преобразования общества, противопоставляя ему в качестве общественного идеала неподвижность, мирное благополучие и благонравие исчезающего патриархального строя.
К этим элементам присоединялись в те периоды, когда вопрос о десятичасовом рабочем дне привлекал к себе общественное внимание, все фракции общества, интересы которых были задеты промышленным переворотом, существование которых он ставил под угрозу. Банкиры, биржевики, судовладельцы и купцы, земельная аристократия, крупные вест-индские землевладельцы, мелкая буржуазия - все они в такие периоды всё более и более объединялись под руководством тех, кто агитировал за десятичасовой рабочий день" (ПСС, т. 7, с. 247).
Итак, Маркс и Энгельс считали, что по мере развития капитализма происходит убывание среднего класса, а также уменьшение роли спекулятивного, ростовщического, банковского капитала (по которому нанес удар промышленный переворот). С другой стороны, происходит рост численности пролетариата за счет разорения мелкой буржуазии ("старого среднего класса"). Таким образом, по мере развития капитализма происходит все большая и большая поляризация общества на буржуазию и пролетариат, в конечном счете эта поляризация и связанное с ней нагнетание классовых противоречий ведет к пролетарской революции. Однако, реальное развитие капитализма опровергло прогноз о разложении среднего класса. С одной стороны, традиционная мелкая буржуазия, т.н. "старый средний класс" действительно подверглась разложению, однако на смену старой мелкой буржуазии пришел так называемый "новый средний класс", состоящий из менеджеров, бюрократов и пр., занимающих по своему имущественному положению промежуточное место между буржуазией и пролетариатом. Этому феномену голландский революционный марксист Антон Паннекук (основатель так называемого "консилизма", или "ретекоммунизма/коммунизма рабочих советов") посвятил свою статью "Новый средний класс" (1909):
"Разложение среднего класса? Нонсенс, новый средний класс растёт и занимает место старого... Но этот новый средний класс имеет характер совершенно отличный от предыдущего. То, что он находится между капиталистами и рабочими, и имеет средние доходы, является его единственным сходством с мелкой буржуазией прежних времён. Но это была самая незначительная из основных характеристик мелких буржуа как класса. Важнейшая характеристика, экономическая функция, нового среднего класса совершенно отлична от прежнего. Члены нового среднего класса не самостоятельные, независимые производители, они заняты на службе у тех, кто обладает капиталом для ведения собственного дела... У этого нового интеллектуального среднего класса есть одна общая черта с остальным пролетариатом - он также состоит из тех, кто лишён собственности, тех, кто продаёт свою рабочую силу и поэтому не имеет интереса в поддержании капитализма. Также его роднит с пролетариатом то, что он современный и прогрессивный, что он становится сильнее и многочисленнее, что растёт его значимость в обществе. Поэтому это не реакционный класс, каким была старая мелкая буржуазия. Он не тоскует о старых добрых докапиталистических временах. Он смотрит в будущее, а не в прошлое".
Ошибка Паннекука состоит в том, что он не включал в состав "нового среднего класса" рабочую аристократию. Возникновение "нового среднего класса" есть специфическая черта империалистической стадии капитализма. Другой важной чертой империалистической стадии капитализма является увеличение роли банковского, спекулятивного, ростовщического, т.е. самого "реакционного" и паразитического капитала. Если ранее считалось, что рантье, процентщики и спекулянты доживают свой век, то в эпоху империализма фигура буржуа-рантье, типичного паразита вновь выходит на первый план. Критикуя австрийскую школу политэкономии в одной из своих работ, Бухарин связывал возникновение "теории предельной полезности", именно с ростом влияния паразитического, рентного капитала, не связанного с производством:
"Этот слой буржуазии является паразитической буржуазией по преимуществу и развивает такие «душевные особенности», которые сильно роднят его с разлагающимся дворянством конца «старого режима» и с верхушками финансовой аристократии того же периода 2). Самой характерной чертой этого слоя, резко отделяющей его как от пролетариата, так и от буржуазии иного типа, является, как мы видели, его отчуждённость от хозяйственной жизни; он не принимает непосредственного участия ни в производственной деятельности, ни в торговле: его представители часто даже не стригут купонов" (Политическая экономия рантье).
Еще один вопрос - ведет ли развитие капитализма к обнищанию рабочего класса? Вульгарно-марксистский ответ на этот вопрос звучит следующим образом: "чем сильнее развит капитализм, тем рабочие беднее, а следовательно, революция должна произойти в развитой капиталистической стране, где до предела обострено классовое противоречие между рабочими и капиталистами". Эту точку зрения подвергают критике едва ли не все социал-реформисты начиная с Бернштейна и кончая "постсоветскими критическими марксистами" Бузгалиным и Колгановым. Социал-реформисты считают, что тезис об абсолютном обнищании пролетариата не подтвердился историей, наоборот, развитие капитализма ведет к уменьшению пропасти между рабочими и буржуа, а следовательно, результатом развития капитализма станет не социалистическая революция, а мирная, эволюционная трансформация в сторону социализма. В доказательство данного тезиса они приводят страны Запада с их welfare state, которые они рассматривают как "эволюционирующие в сторону социализма". Однако, ключик к проблеме абсолютного обнищания следует опять же искать в империалистических сверхприбылях, высасываемых из стран Третьего Мира, которыми западная буржуазия щедро "делится" с рабочими, проще говоря, рабочие развитых капстран живут сравнительно хорошо лишь за счет паразитирования на Третьем Мире. Поэтому, призрак коммунизма ушел с империалистического Запада в Третий Мир (еще в 1902 году Каутский отмечал, что "Революционный центр передвигается с запада на восток"), и вернется он на Запад лишь тогда, когда будет подорвана система подкупа трудящихся западных стран империалистическими сверхприбылями. Этот подрыв системы подкупа трудящихся империалистическими сверхприбылями должен сильно подорвать позиции рабочей аристократии, вытолкнуть зажравшихся рабочих аристократов обратно в ряды пролетариата, и лишь тогда над некогда сытыми странами "золотого миллиарда" вновь нависнет грозная тень призрака коммунизма, причем не умеренно-розоватого "еврокоммунизма", "социализма с человеческим лицом", а самого настоящего, сурового пролетарского коммунизма, красного как кровь. Сейчас же о социалистических революции в странах Запада говорить преждевременно, куда более вероятной является революция в отсталых странах Третьего Мира, и именно эта революция должна подорвать позиции первомиристской рабочей аристократии, которая лишится своей доли империалистических сверхприбылей и утратит привилегированное положение перед трудящимися неоколоний. Только тогда мы сможем вести речь о революции на Западе. В любом случае, первым должен детонировать Третий Мир, а уж потом страны империалистической метрополии, а не наоборот. А поэтому, ленинская теория "слабого звена", ставка на революцию в странах капиталистической периферии является верной, а позиция неоменьшевистского евроцентристского "классического марксизма", рассматривающая в качестве центра революции Западную Европу и США - нет. "Классический марксизм" Дьяченко и МРПшников - это марксизм доимпериалистический, делающий шаг от Ленина не вперед, а назад. В конечном счете, позиция Дьяченко сводится к апологетике первомиристской рабочей аристократии.