Психоаналисты манили меня псевдоосвобождением от либидобелиберды
Мы обменялись письмами, и я убедилa господина Мак-Ку, что не гажу в углах (король рыдает от радости, трубы трубят, нянька пьяна).
Желание надеть горные сапоги и с разбега пнуть её в круп было, конечно, неосуществимо..
Строчки Реми Бэлло: «тот холмик небольшой, мхом нежным опушённый, с пунцовой посреди чертою проведённой»
От этого я вижу Грацию Анджель и её спелые прыщики; Джинни Мак-Ку и её отсталую ногу; Кларка, изнурённого онанизмом; Дункана, зловонного шута; Агнесу с её изгрызанными ноггями; Виолу с угреватым лицом и упругим бюстом; хорошенькую Розалину; темноволосую Розу; очаровательную Стеллу, которая даёт себя трогать чужим мужчинам; Вилльямса, задиру и вора; Флейшмана, которого жалею, как всякого изгоя.
Но это лишь небольшое упущение, плод рассеянности режиссёра сна.
«Чем поцелуй пыл блох?»
Это было, по его словам, новое средство, только что выпущенное в продажу и предназначавшееся не для неврастеников, которых можно успокоить и глотком воды, если взяться умеючи, а только для великих бессонных художников, которым необходимо умереть на несколько часов, чтобы жить в веках.
(моя отсебятина)
Он, сорокалетний изверг, прохлаждая геморрой на сыром газоне, благословлённый служителем культа и разбухший от алкоголя, сбрасывает с себя насквозь мокрую от пота праздничную ветошь и въезжает по рукоять в юную жену с гипертрофией зада и агатовыми глазами - баскского (кс-кс, киска!) происхождения. (куш, бедный зверь, куш!)
Видела таблицы в туалете,отпечатанные там тридцать миллионов лет тому назад, когда я была ребёнком, призывающие клиентов не бросать в него мусора, жестянок из-под пива, картонных сосудов из-под молока, выкидышей и прочее;
Мда.. Аврора едва «согрела руки», как говорят сборщики лаванды у меня на родине..
Ох, мой толстенький Ромео (ведь не забудем, что ты был жирноват, Ромка, несмотря на все эти наркотики - «снежок», «сок радости» и так далее), в сонном беспорядке венской дребедени, продаваемой с молотка, жалости, импотенции и коричневых париков трагических старух, которых только что отравили газом.
Так ведёт себя странно с крольчихою кролик,
Что кролиководы смеются до колик.
Вино, вино, вино, изрёк автор «Тёмного Возраста», который не разрешил фотографу снять его, подходит, может быть, персидскому буль-булю, но я всегда говорю, что дождь, дождь, дождь, стучащий по гонтовой крыше, лучший друг роз и вдохновения.
NB= nota bene!!! Через какую бы эволюцию тот или другой известный персонаж ни прошёл между эпиграфом и концом книги, его судьба установлена в наших мыслях о нём; и точно так же мы ожидаем, чтобы наши приятели следовали той или другой логической и общепринятой программе, нами для них предначертанной.
Так, Икс никогда не сочинит того бессмертного музыкального произведения, которое так резко противоречило бы посредственным симфониям, к которым он нас приучил.
Игрек никогда не совершит убийства. Ни при каких обстоятельствах Зет нас не предаст.
У нас всё это распределено по графам, и чем реже мы видемся с данным лицом, тем приятнее убеждаться, при всяком упоминании о нём, в том, как послушно он подчиняется нашему представлению о нём. Всякое отклонение от выработанных нами судеб кажется нам не только ненормальным, но и нечестным.
Мы бы предпочли никогда прежде не знать соседа - отставного торговца сосисками, - если бы оказалось, что он только что выпустил сборник стихов, не превзойдённых никем в этом веке.
спиной к туману, а лицом - прямо к солнцу!
Нежную прощальную записку я прилепилa пластырем к её пупочку - иначе она, пожалуй, не нашла бы её.
Я, как чемодан без ручек- нести тяжело, а бросить жалко.
Желание надеть горные сапоги и с разбега пнуть её в круп было, конечно, неосуществимо..
Строчки Реми Бэлло: «тот холмик небольшой, мхом нежным опушённый, с пунцовой посреди чертою проведённой»
От этого я вижу Грацию Анджель и её спелые прыщики; Джинни Мак-Ку и её отсталую ногу; Кларка, изнурённого онанизмом; Дункана, зловонного шута; Агнесу с её изгрызанными ноггями; Виолу с угреватым лицом и упругим бюстом; хорошенькую Розалину; темноволосую Розу; очаровательную Стеллу, которая даёт себя трогать чужим мужчинам; Вилльямса, задиру и вора; Флейшмана, которого жалею, как всякого изгоя.
Но это лишь небольшое упущение, плод рассеянности режиссёра сна.
«Чем поцелуй пыл блох?»
Это было, по его словам, новое средство, только что выпущенное в продажу и предназначавшееся не для неврастеников, которых можно успокоить и глотком воды, если взяться умеючи, а только для великих бессонных художников, которым необходимо умереть на несколько часов, чтобы жить в веках.
(моя отсебятина)
Он, сорокалетний изверг, прохлаждая геморрой на сыром газоне, благословлённый служителем культа и разбухший от алкоголя, сбрасывает с себя насквозь мокрую от пота праздничную ветошь и въезжает по рукоять в юную жену с гипертрофией зада и агатовыми глазами - баскского (кс-кс, киска!) происхождения. (куш, бедный зверь, куш!)
Видела таблицы в туалете,отпечатанные там тридцать миллионов лет тому назад, когда я была ребёнком, призывающие клиентов не бросать в него мусора, жестянок из-под пива, картонных сосудов из-под молока, выкидышей и прочее;
Мда.. Аврора едва «согрела руки», как говорят сборщики лаванды у меня на родине..
Ох, мой толстенький Ромео (ведь не забудем, что ты был жирноват, Ромка, несмотря на все эти наркотики - «снежок», «сок радости» и так далее), в сонном беспорядке венской дребедени, продаваемой с молотка, жалости, импотенции и коричневых париков трагических старух, которых только что отравили газом.
Так ведёт себя странно с крольчихою кролик,
Что кролиководы смеются до колик.
Вино, вино, вино, изрёк автор «Тёмного Возраста», который не разрешил фотографу снять его, подходит, может быть, персидскому буль-булю, но я всегда говорю, что дождь, дождь, дождь, стучащий по гонтовой крыше, лучший друг роз и вдохновения.
NB= nota bene!!! Через какую бы эволюцию тот или другой известный персонаж ни прошёл между эпиграфом и концом книги, его судьба установлена в наших мыслях о нём; и точно так же мы ожидаем, чтобы наши приятели следовали той или другой логической и общепринятой программе, нами для них предначертанной.
Так, Икс никогда не сочинит того бессмертного музыкального произведения, которое так резко противоречило бы посредственным симфониям, к которым он нас приучил.
Игрек никогда не совершит убийства. Ни при каких обстоятельствах Зет нас не предаст.
У нас всё это распределено по графам, и чем реже мы видемся с данным лицом, тем приятнее убеждаться, при всяком упоминании о нём, в том, как послушно он подчиняется нашему представлению о нём. Всякое отклонение от выработанных нами судеб кажется нам не только ненормальным, но и нечестным.
Мы бы предпочли никогда прежде не знать соседа - отставного торговца сосисками, - если бы оказалось, что он только что выпустил сборник стихов, не превзойдённых никем в этом веке.
спиной к туману, а лицом - прямо к солнцу!
Нежную прощальную записку я прилепилa пластырем к её пупочку - иначе она, пожалуй, не нашла бы её.
Я, как чемодан без ручек- нести тяжело, а бросить жалко.