Интересный разговор...
Управляющий директор компании Global Gold Switzerland Клаудио Грасс, беседует с профессором института Мизеса Томасом ДиЛоренцо. В этом интервью речь идёт о кредитно-денежной политике центральных банков, кейнсианской экономике, экономическом «восстановлении», политической корректности и многом другом... Читаем подкатом:
Клаудио Грасс: Итак, приступим. Учитывая ограниченное влияние монетарных стимулов, как вы считаете, в каком направлении развивается политика центральных банков? Думаете ли вы, что ФРС сдвигает процентные ставки в отрицательную область, как это уже сделали многие центральные банки в разных странах? Каковы будут последствия такой меры?
Томас ДиЛоренцо: Что касается центральных банков, мы идём к ситуации, в которой Япония находится в течение последних двадцати лет: всё больше лёгких денег, неэффективные попытки сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, это по-настоящему безумная идея. Её безумие в том, что экономисты в целом отказались от кейнсианства в 1970-х годах. Поскольку кейнсианская теория не могла объяснить стагфляцию, это стало последним гвоздём, забитым в ее гроб.
И вот, как в фильме ужасов, кейнсианство поднимает свою уродливую голову через пятнадцать или двадцать лет, как будто оно не дискредитировало себя уже давным-давно. То есть, теперь мы имеем безумную политику отрицательных процентных ставок на основе полностью дискредитированной идеи о том, что важен лишь «совокупный спрос», и если просто заставить центральный банк достаточно низко опустить процентные ставки, люди будут больше тратить, предприятия будут больше инвестировать... и всё будет хорошо. После краха 2008 года, вызванного политикой ФРС, помню, старый кейнсианский пропагандист/экономист Элис Ривлин всем советовала по телевизору идти и тратить вовсю. «Неважно, на что вы расходуете, говорила она - просто расходуйте».
На самом деле эта новая политика, есть та же самая старая политика, которая побуждает вкладывать больше в товары длительного пользования, такие как машины и дома. Вот почему на этих рынках появляются новые пузыри, по крайней мере, в некоторых регионах. Например, цена квадратного метра недвижимости в Лас-Вегасе сейчас выше, чем была перед крахом 2008 года. Есть также долговые пузыри студенческих кредитов и фондового рынка, возникшие благодаря целенаправленной и очень примитивной политике ФРС США - печатать, печатать и печатать деньги.
КГ: Похоже, единственный способ сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, это сильно ограничить использование наличных. На наш взгляд, средства массовой информации пропагандируют «войну с наличными». Что вы об этом думаете, ведут ли нас к безналичному обществу?
ТД: Да, войну с наличными стимулирует, в частности, ФРС, и правительство в целом (и его наймиты в СМИ). Главная причина в том, что если люди могут держать наличные, для ФРС становится труднее осуществлять централизованное планирование экономики. Опять же, кейнсианство всегда боролось против сбережений, поскольку его принципы гласят, что сбережения это плохо, потребление это хорошо (в этом вся суть кейнсианства). Это началось с глупой теории «парадокса бережливости», согласно которой сбережения вредят экономике - ибо, чем больше мы экономим сейчас, тем беднее мы станем, и тем меньше у нас будет возможностей делать сбережения и потреблять в будущем. Кейнсианские центральные плановые органы в Федрезерве и в других местах желают получить безналичное общество, потому что иметь наличные, означает наличие сбережений без их постоянного расходования. Я думаю, нас ведут к безналичному обществу, если общественность не проснётся и не начнёт протестовать.
КГ: Какими, по-вашему, будут последствия безналичного общества, если мы совместим это с другими законами, такими как «Патриотический закон» (PATRIOT Act)? Думаете ли вы, что мы в США идём к тоталитарному государству, где частная собственность больше не будет защищена?
ТД: Государство хочет перейти к безналичному обществу, так как хочет владеть нашим состоянием находящимся в электронном виде. Это аналог версии конфискации золота в частном владении в 1930-х годах. Государство будет в возрастающей степени использовать «угрозу терроризма» для захвата финансовых активов. Оно уже говорит о расширении понятия «террористической угрозы», включая таких критиков правительства, как я. Американское государство уже конфискует финансовые активы под различными предлогами, такими как «Патриотический закон». Я понял это много лет назад, когда платил за новую машину именным чеком, который не был принят. Автомобильный дилер сообщил мне о том, что Налоговое управление без моего ведома изъяло 20% средств с моего банковского счёта, предназначенных для оплаты машины. А в Налоговом управлении мне сказали, что это сделано «для сдерживания терроризма» и что я могу учесть эти средства в налоговом отчёте за следующий год.
Наступление на права собственности в США идёт уже давно, и оно ускоряется такими вещами, как «реформа медицинского обслуживания» Обамы, вынуждающая американцев покупать предписанную правительством «страховку» и введением норм регулирования финансовых рынков в советском стиле.
КГ: Считается, что история не повторяется, но она рифмуется, как сказал Марк Твен. Думаете ли вы, что в истории США можно найти исторические параллели с текущей ситуацией (экономический социализм, ограничения на частное владение оружием и т. п.)?
ТД: Я не знаю, рифмуется ли история, но одно верно в отношении всех правительств во все времена. Это глубокое недоверие, негодование или даже ненависть к «невидимой руке» Адама Смита и идее, что индивидуумы, преследуя свои интересы на свободном рынке, в большинстве случаев действуют во благо всего общества без участия любого «царя» или центральных планирующих. Самостоятельная, добровольная торговля оставляет мало возможностей политикам планировать жизнь за людей, делая себя богатыми путём грабежа. Таким образом, они являются вечными врагами свободного предпринимательства в частности и свободы в целом, за очень редкими исключениями вроде бывшего конгрессмена Рона Пола. Так что, несмотря на многие годы неудач «социализма» и «государственного планирования», правительства игнорируют эту историю, потому что это в их собственных интересах.
Что касается владения оружием, все правительства в разной степени продвигали идею о том, что только полиция и военные должны иметь оружие. Эта политика, слава Богу, была менее успешной в Америке. Основанием для права на ношение оружия, согласно Второй поправке к Конституции США, согласно «отцу Конституции» Джеймсу Мэдисону, является то, что вооружённое население может защитить себя, если будущее правительство захочет его поработить.
КГ: Как вы думаете, почему восстановление экономики (после 2008 года) было столь слабым? Какое влияние это окажет на драгоценные металлы и другие активы, имеющие реальную ценность?
ТД: Подъём был слабым из-за политики ФРС США и большей части правительственных мер в целом. Положительная сторона любой рецессии заключается в том, что предприятия вынуждены ликвидировать плохие инвестиции и делать всё возможное для повышения рентабельности. ФРС растягивает этот процесс и мешает ему, продолжая политику лёгких денег, которые были основными причинами рецессии. Это привело к значительному увеличению плохих инвестиций и создания очередного экономического пузыря. Политика правительства создала огромную неопределённость, которую экономист Роберт Хиггс называет «режимом неопределённости».
В частности, представители бизнеса смутно представляют себе, во что им обойдётся программа здравоохранения Обамы. Высокий уровень неуверенности делает невозможным планирование будущего, и многие владельцы бизнеса просто ничего не предпринимают, пока правительство не додумается сделать шаг назад. Так было после смерти Рузвельта, когда исчезла угроза новых налогов, норм, конфискации золота и других активов, и вложения капитала, в конце концов, начали расти. Хотя на протяжении 1930-х годов они оставались отрицательными. В таких условиях, которые, по-моему, не очень сильно изменились, умные инвесторы будут включать больше золота и драгоценных металлов в свои портфели.
КГ: В ваших статьях вы часто говорите об опасностях политкорректности (ПК). Мы считаем, что под видом ПК ограничивается свобода слова в привычном для всех виде, и ПК пытаются навязать как своего рода «контроль мышления». Каков ваш взгляд на это?
ТД: Большинство американцев не осознаёт, что научные деятели большинства университетов являются представителями «культурного марксизма». После мирового краха социализма в конце 80-х - начале 90-х годов академические марксисты пересмотрели свои взгляды. Они, в основном, отказались от старой риторики «классовой борьбы» капиталистов и рабочего класса, заменив их на угнетателей и угнетенных. Угнетенными являются женщины, ЛГБТ и некоторые другие знаковые категории. Угнетателями являются белые гетеросексуальные мужчины, которые не являются идеологическими марксистами, как они. Другая ветвь левых марксистов решила продвигать социализм под видом «спасения планеты». Я называю этих людей «арбузами» - они зелёные снаружи, но красные внутри.
Культурные марксисты взяли на вооружение совет философа Герберта Маркузе, «крёстного отца» культурного марксизма. Он проповедовал, что свобода слова является инструментом угнетения. Культурные марксисты громят лагерь свободы слова, говоря, что они делают морально правильные вещи. Это тоталитарная, по сути - фашистская полиция мыслей, доминирует почти во всей администрации университетов США. Это отупляет молодых американцев, их университетское обучение теперь проходит в среде левых банальностей, а не развития критического мышления. Исключение, однако, представляют студенты, изучающие бизнес, экономику, инженерные специальности - они в основном игнорируют цирк политкорректности.
КГ: Теперь о президентских выборах в США. Кто, по-вашему, сможет выиграть гонку? Считается, что если выиграет Трамп, США перейдут к более изоляционистской внешней и экономической политике. Что вы думаете о Трампе?
ТД: Сейчас я ставлю на то, что следующим президентом будет Дональд Трамп. Если это произойдёт, будет более «изоляционистская» внешняя политика, так как Трамп не хочет начала третьей мировой войны, в отличие всех «неоконсерваторов», управляющих обеими ведущими политическими партиями США, вот почему его ненавидят и презирают в республиканских кругах. Он хотел бы иметь дело с такими странами, как Россия, вместо того чтобы начинать ядерную войну с русскими. Неоконсерваторы, с другой стороны, желают бесконечной военной агрессии на Ближнем Востоке и в других местах. Они будут делать всё возможное, чтобы победить Трампа, в том числе вкладывая все свои большие деньги в Хилари Клинтон или другого кандидата от Демократической партии. Если бы я был Дональдом Трампом, я бы удвоил или даже утроил свою личную охрану.
В отношении экономической науки, едва ли Трамп будет хуже Обамы или его предшественника. Он сказал, что ненавидит налоги и сделает всё, что в его силах, для уменьшения своего собственного налогового бремени. Это, безусловно, хорошие побуждения. Так как он миллиардер, и его нельзя будет купить, олигархи из республиканской партии его люто ненавидят. Но если он выиграет и станет политиком, возможно, он станет большим интервенционистом, чтобы СМИ начали говорить о нём более лестно. Тщеславие свойственно человеку.
Клаудио Грасс: Итак, приступим. Учитывая ограниченное влияние монетарных стимулов, как вы считаете, в каком направлении развивается политика центральных банков? Думаете ли вы, что ФРС сдвигает процентные ставки в отрицательную область, как это уже сделали многие центральные банки в разных странах? Каковы будут последствия такой меры?
Томас ДиЛоренцо: Что касается центральных банков, мы идём к ситуации, в которой Япония находится в течение последних двадцати лет: всё больше лёгких денег, неэффективные попытки сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, это по-настоящему безумная идея. Её безумие в том, что экономисты в целом отказались от кейнсианства в 1970-х годах. Поскольку кейнсианская теория не могла объяснить стагфляцию, это стало последним гвоздём, забитым в ее гроб.
И вот, как в фильме ужасов, кейнсианство поднимает свою уродливую голову через пятнадцать или двадцать лет, как будто оно не дискредитировало себя уже давным-давно. То есть, теперь мы имеем безумную политику отрицательных процентных ставок на основе полностью дискредитированной идеи о том, что важен лишь «совокупный спрос», и если просто заставить центральный банк достаточно низко опустить процентные ставки, люди будут больше тратить, предприятия будут больше инвестировать... и всё будет хорошо. После краха 2008 года, вызванного политикой ФРС, помню, старый кейнсианский пропагандист/экономист Элис Ривлин всем советовала по телевизору идти и тратить вовсю. «Неважно, на что вы расходуете, говорила она - просто расходуйте».
На самом деле эта новая политика, есть та же самая старая политика, которая побуждает вкладывать больше в товары длительного пользования, такие как машины и дома. Вот почему на этих рынках появляются новые пузыри, по крайней мере, в некоторых регионах. Например, цена квадратного метра недвижимости в Лас-Вегасе сейчас выше, чем была перед крахом 2008 года. Есть также долговые пузыри студенческих кредитов и фондового рынка, возникшие благодаря целенаправленной и очень примитивной политике ФРС США - печатать, печатать и печатать деньги.
КГ: Похоже, единственный способ сдвинуть процентные ставки в отрицательную область, это сильно ограничить использование наличных. На наш взгляд, средства массовой информации пропагандируют «войну с наличными». Что вы об этом думаете, ведут ли нас к безналичному обществу?
ТД: Да, войну с наличными стимулирует, в частности, ФРС, и правительство в целом (и его наймиты в СМИ). Главная причина в том, что если люди могут держать наличные, для ФРС становится труднее осуществлять централизованное планирование экономики. Опять же, кейнсианство всегда боролось против сбережений, поскольку его принципы гласят, что сбережения это плохо, потребление это хорошо (в этом вся суть кейнсианства). Это началось с глупой теории «парадокса бережливости», согласно которой сбережения вредят экономике - ибо, чем больше мы экономим сейчас, тем беднее мы станем, и тем меньше у нас будет возможностей делать сбережения и потреблять в будущем. Кейнсианские центральные плановые органы в Федрезерве и в других местах желают получить безналичное общество, потому что иметь наличные, означает наличие сбережений без их постоянного расходования. Я думаю, нас ведут к безналичному обществу, если общественность не проснётся и не начнёт протестовать.
КГ: Какими, по-вашему, будут последствия безналичного общества, если мы совместим это с другими законами, такими как «Патриотический закон» (PATRIOT Act)? Думаете ли вы, что мы в США идём к тоталитарному государству, где частная собственность больше не будет защищена?
ТД: Государство хочет перейти к безналичному обществу, так как хочет владеть нашим состоянием находящимся в электронном виде. Это аналог версии конфискации золота в частном владении в 1930-х годах. Государство будет в возрастающей степени использовать «угрозу терроризма» для захвата финансовых активов. Оно уже говорит о расширении понятия «террористической угрозы», включая таких критиков правительства, как я. Американское государство уже конфискует финансовые активы под различными предлогами, такими как «Патриотический закон». Я понял это много лет назад, когда платил за новую машину именным чеком, который не был принят. Автомобильный дилер сообщил мне о том, что Налоговое управление без моего ведома изъяло 20% средств с моего банковского счёта, предназначенных для оплаты машины. А в Налоговом управлении мне сказали, что это сделано «для сдерживания терроризма» и что я могу учесть эти средства в налоговом отчёте за следующий год.
Наступление на права собственности в США идёт уже давно, и оно ускоряется такими вещами, как «реформа медицинского обслуживания» Обамы, вынуждающая американцев покупать предписанную правительством «страховку» и введением норм регулирования финансовых рынков в советском стиле.
КГ: Считается, что история не повторяется, но она рифмуется, как сказал Марк Твен. Думаете ли вы, что в истории США можно найти исторические параллели с текущей ситуацией (экономический социализм, ограничения на частное владение оружием и т. п.)?
ТД: Я не знаю, рифмуется ли история, но одно верно в отношении всех правительств во все времена. Это глубокое недоверие, негодование или даже ненависть к «невидимой руке» Адама Смита и идее, что индивидуумы, преследуя свои интересы на свободном рынке, в большинстве случаев действуют во благо всего общества без участия любого «царя» или центральных планирующих. Самостоятельная, добровольная торговля оставляет мало возможностей политикам планировать жизнь за людей, делая себя богатыми путём грабежа. Таким образом, они являются вечными врагами свободного предпринимательства в частности и свободы в целом, за очень редкими исключениями вроде бывшего конгрессмена Рона Пола. Так что, несмотря на многие годы неудач «социализма» и «государственного планирования», правительства игнорируют эту историю, потому что это в их собственных интересах.
Что касается владения оружием, все правительства в разной степени продвигали идею о том, что только полиция и военные должны иметь оружие. Эта политика, слава Богу, была менее успешной в Америке. Основанием для права на ношение оружия, согласно Второй поправке к Конституции США, согласно «отцу Конституции» Джеймсу Мэдисону, является то, что вооружённое население может защитить себя, если будущее правительство захочет его поработить.
КГ: Как вы думаете, почему восстановление экономики (после 2008 года) было столь слабым? Какое влияние это окажет на драгоценные металлы и другие активы, имеющие реальную ценность?
ТД: Подъём был слабым из-за политики ФРС США и большей части правительственных мер в целом. Положительная сторона любой рецессии заключается в том, что предприятия вынуждены ликвидировать плохие инвестиции и делать всё возможное для повышения рентабельности. ФРС растягивает этот процесс и мешает ему, продолжая политику лёгких денег, которые были основными причинами рецессии. Это привело к значительному увеличению плохих инвестиций и создания очередного экономического пузыря. Политика правительства создала огромную неопределённость, которую экономист Роберт Хиггс называет «режимом неопределённости».
В частности, представители бизнеса смутно представляют себе, во что им обойдётся программа здравоохранения Обамы. Высокий уровень неуверенности делает невозможным планирование будущего, и многие владельцы бизнеса просто ничего не предпринимают, пока правительство не додумается сделать шаг назад. Так было после смерти Рузвельта, когда исчезла угроза новых налогов, норм, конфискации золота и других активов, и вложения капитала, в конце концов, начали расти. Хотя на протяжении 1930-х годов они оставались отрицательными. В таких условиях, которые, по-моему, не очень сильно изменились, умные инвесторы будут включать больше золота и драгоценных металлов в свои портфели.
КГ: В ваших статьях вы часто говорите об опасностях политкорректности (ПК). Мы считаем, что под видом ПК ограничивается свобода слова в привычном для всех виде, и ПК пытаются навязать как своего рода «контроль мышления». Каков ваш взгляд на это?
ТД: Большинство американцев не осознаёт, что научные деятели большинства университетов являются представителями «культурного марксизма». После мирового краха социализма в конце 80-х - начале 90-х годов академические марксисты пересмотрели свои взгляды. Они, в основном, отказались от старой риторики «классовой борьбы» капиталистов и рабочего класса, заменив их на угнетателей и угнетенных. Угнетенными являются женщины, ЛГБТ и некоторые другие знаковые категории. Угнетателями являются белые гетеросексуальные мужчины, которые не являются идеологическими марксистами, как они. Другая ветвь левых марксистов решила продвигать социализм под видом «спасения планеты». Я называю этих людей «арбузами» - они зелёные снаружи, но красные внутри.
Культурные марксисты взяли на вооружение совет философа Герберта Маркузе, «крёстного отца» культурного марксизма. Он проповедовал, что свобода слова является инструментом угнетения. Культурные марксисты громят лагерь свободы слова, говоря, что они делают морально правильные вещи. Это тоталитарная, по сути - фашистская полиция мыслей, доминирует почти во всей администрации университетов США. Это отупляет молодых американцев, их университетское обучение теперь проходит в среде левых банальностей, а не развития критического мышления. Исключение, однако, представляют студенты, изучающие бизнес, экономику, инженерные специальности - они в основном игнорируют цирк политкорректности.
КГ: Теперь о президентских выборах в США. Кто, по-вашему, сможет выиграть гонку? Считается, что если выиграет Трамп, США перейдут к более изоляционистской внешней и экономической политике. Что вы думаете о Трампе?
ТД: Сейчас я ставлю на то, что следующим президентом будет Дональд Трамп. Если это произойдёт, будет более «изоляционистская» внешняя политика, так как Трамп не хочет начала третьей мировой войны, в отличие всех «неоконсерваторов», управляющих обеими ведущими политическими партиями США, вот почему его ненавидят и презирают в республиканских кругах. Он хотел бы иметь дело с такими странами, как Россия, вместо того чтобы начинать ядерную войну с русскими. Неоконсерваторы, с другой стороны, желают бесконечной военной агрессии на Ближнем Востоке и в других местах. Они будут делать всё возможное, чтобы победить Трампа, в том числе вкладывая все свои большие деньги в Хилари Клинтон или другого кандидата от Демократической партии. Если бы я был Дональдом Трампом, я бы удвоил или даже утроил свою личную охрану.
В отношении экономической науки, едва ли Трамп будет хуже Обамы или его предшественника. Он сказал, что ненавидит налоги и сделает всё, что в его силах, для уменьшения своего собственного налогового бремени. Это, безусловно, хорошие побуждения. Так как он миллиардер, и его нельзя будет купить, олигархи из республиканской партии его люто ненавидят. Но если он выиграет и станет политиком, возможно, он станет большим интервенционистом, чтобы СМИ начали говорить о нём более лестно. Тщеславие свойственно человеку.