Как усмиряли Чечню белые
20.06.2011 22:44
Балмасов С. "Как усмиряли Чечню белые"
Анархия - мать беспорядка
Осенью 1917 г . на Кавказе сложилась ситуация, близкая к анархии. Край превратился в кипящий котел противоречий. Терская область, имевшая очень пестрый национальный состав, оказалась в наиболее неблагоприятной ситуации. Большевики привлекли большую часть чеченцев на свою сторону проведением политики геноцида в отношении терского казачества, передачей значительной территории Терского войска горцам и обещанием предоставить независимость.
Генерал-майор Даниил Павлович Драценко
Поздней осенью 1918 г . белогвардейские войска вступили в Чечню. Здесь им противостояли объединенные силы чеченцев и Красной Армии. После ряда неудач 23 января 1919 г . белогвардейцы взяли Грозный. Во главе операции против чеченцев и остатков Красной Армии, укрывшихся в аулах за рекой Сунжа, был поставлен генерал Шатилов. Силами подчиненной ему 1-й конной дивизии он попытался в феврале 1919 г . овладеть укрепленным аулом Гойты, но потерпел тяжелое поражение и с большими потерями отошел в Грозный. Желая лично ознакомиться с местностью, Шатилов через несколько дней отправился на рекогносцировку и был ранен. Его сменил полковник Пушкин, который в точности повторил путь Шатилова, попытавшись взять Гойты в хо де обычной наступательной операции. Затея, естественно, с треском провалилась, сам Пушкин был убит в бою. Попытки овладеть аулами Алхан-Юрт, Гехи, Урус-Мартан оказались неудачными. Эти бои показали, что чеченцы являются серьезным противником. Победы подняли их боевой дух.
Невыполнимая задача
Задача покорения Чечни, поставленная Деникиным, по мнению многих экспертов того времени, была почти невыполнимой. Деникин не мог снять войска с фронта. Донские казаки из последних сил сдерживали напор Красной Армии под своей столицей Новочеркасском, и им требовалась не отложная помощь. Царицынское направление также испытывало дефицит войск, которые были необходимы для окончательного разгрома сил красных, отходивших с Кавказа на Астрахань и Царицын. Бросить же Чечню в том состоянии, в котором она находилась, было нельзя: это означало оставить у себя в тылу очень опасный очаг нестабильности, сепаратизма и большевизма. Кроме того, терские казаки, чьи полки успешно дрались с большевиками, отказались бы покидать родные станицы и идти на войну против большевиков за пределы Терской области: они не хотели бросать на произвол судьбы свои дома и семьи. В то время все, кто мог держать в руках оружие, день и ночь охраняли свои станицы, так как поселения терцев Сунженской линии постоянно подвергались вооруженным налетам чеченцев. Некоторые из них, например станица Кахауровская, были сожжены, а жители - перебиты.
В России - брат на брата, в Чечне - сосед на соседа
[Драценко Даниил Павлович] Генерал-майор Даниил Павлович Драценко, поставленный во главе войск для подавления Чечни, пришел к выводу, что обычными операциями горцев не одолеть. Особенно если учесть, что в крае свирепствовала эпидемия тифа, которая выкосила Белую армию на Кавказе почти наполовину.
Первое, что сделал Драценко перед началом спецоперации, - пригласил в Грозный представителей чеченской интеллигенции и попытался выяснить, что же представляло на тот момент чеченское движение. Интеллигенция прямо заявила, что «движение чеченцев нельзя рассматривать как явление большевизма, ибо горцы, будучи мусульманами, по своей природе враждебны атеистическому коммунизму». В то же время чеченские представители не считали движение сепаратистским: ненавидеть российскую власть в то время у них не было повода. Чеченцам были открыты двери высшей и средней школы. Освобожденные от обременительной воинской повинности, они тем не менее могли по своему желанию служить в Русской армии. Словом, горцы пользовались всеми правами российских граждан. В ходе прошедших консультаций Драценко понял главное: сопротивление чеченцев белым силам - не что иное, как следствие гражданской войны по всей России, но со своими специфическими особенностями - если в России «брат шел на брата», то в Чечне - «сосед на соседа», во многом из-за земельных споров. В роли таких «соседей» выступали сами чеченцы и терские казаки. Кроме того, важную роль играли и особенности «чеченского национального характера» - воинственного, склонного к жизни абрека, живущего в атмосфере «сильных ощущений». Говоря проще, в условиях отсутствия сильной центральной власти чеченцы почувствовали себя хозяевами положения и стали самостоятельно обустраивать свою жизнь за счет соседей.
Поставщики разбойников
По имевшимся данным, горское население Чечни превысило тогда 200 тысяч человек. Исходя из мобилизационных возможностей они могли выставить против Драценко 20-тысячную армию. Однако генерал отдавал себе отчет, что чеченцы как единая сила на тот момент не выступали: они разделялись на тейпы, подчас враждующие между собой. В то же время у них было важное преимущество - отличное знание местности.
Участник спецоперации по подчинению Чечни полковник Писарев рисует нам «психологический портрет» горцев того времени, который и сегодня почти не изменился: « Будучи одарены богатым воображением, как большинство восточных народов, чеченцы впечатлительны, отсюда - малейший успех окрыляет их надежды, но и сильный удар по этому воображению мог привести к скорым и положительным результатам. Их положительные черты- храбрость и выносливость, отрицательные - коварство, вороватость. Идеал чеченца - грабеж, и они действительно были поставщиками самых значительных кавказских разбойников.
Горцы консервативны, у них до последних дней существовала кровная месть. Религиозный культ доведен до высокой степени и у некоторых переходит в состояние фанатизма».
Своеобразной границей тогда между чеченцами и белогвардейцами служила река Сунжа. На левом берегу ее были казачьи станицы, на правом - чеченские аулы. К тому времени Драценко восстановил большую часть разрушенной горцами железной дороги, которую они воспринимали как «символ порабощения Чечни русскими». Эта дорога позволяла в кратчайшие сроки подвезти помощь гарнизонам, подвергшимся нападениям. Кроме того, курсировавшие по ней бронепоезда заметно охладили желание чеченцев осуществлять налеты на станицы.
Основными центрами мятежа были аулы Шали и Ведено. В них скрывались лидеры повстанцев, а также красный комиссар Гикало, через которого горцы поддерживали связь с Москвой.
С нами не шутят
Действия Драценко были направлены на то, чтобы подготовить войска для предстоящей карательной экспедиции, которая ставила целью «показать чеченцам нашу силу и разрушением нескольких аулов доказать им, что с ними не шутят, а говорят языком железной действительности».
Выбор стратегии борьбы против повстанцев был обусловлен полученным Драценко опытом войны против курдов в Иране в 1912 - 1913 гг. В то же время генерал учитывал, что многие чеченцы были знакомы с современной тактикой боя, пройдя школу первой мировой войны. Кроме того, принимался во внимание факт, что значительная часть территории Чечни была покрыта густым кустарником и таким образом идеально подходила для скрытного перемещения даже крупных кавалерийских масс противника, который мог внезапно появиться в том или ином месте в самое неподходящее время. Опыт первых боев в таких условиях показал, что чеченцы применяли особую партизанскую тактику применения небольших по численности групп, использовавших лошадей для быстрого передвижения на поле боя и находящихся в постоянной живой связи. Драценко учитывал опыт кавказской войны и поэтому отказался от проведения длительных карательных экспедиций, помня печальный опыт разгрома еще в прошлом веке тех войсковых колонн, которые удалялись от своих баз на большие расстояния. В итоге генерал остановился на следующей тактике: не распыляя сил, короткими сильными ударами атаковать сначала один аул, потом другой, после чего возвращаться на базу и пытаться через переговоры добиться желаемых результатов, угрожая в случае отказа чеченцев уничтожать аул за аулом. Отказ Драценко от обычных войсковых операций обуславливался тем, что «при наличии даже сильнейшего отряда, превосходящего силы бело гвардейцев в несколько раз, правильная операция по всем методам современной тактики в лучшем случае могла привести к затяжной войне, которая только ожесточила бы горцев. Вторжение наших войск в саму Чечню, оставляя целыми взятые аулы, было бы равносильно удару бича в пространство». Мудрость генерала Драценко подсказала ему подобное развитие ситуации еще тогда, в начале 1919 г ., и заставила найти более эффективное решение чеченской проблемы. Драценко отказался от «правильной атаки» на аулы еще и потому, что, преследуя взятие их «в целости и сохранности», следовало ожидать потерь при штурме на порядок выше, нежели при выбранной новой тактике. Генерал знал, что его отряд ждут при штурме аулов подвижные засады, меткие чеченские пули и гибкая линия боевых конных групп, настроенных фанатично и готовых легко умереть. Весь этот кошмар неотступно преследовал бы белые войска и в случае захвата аулов целыми. В этом случае они находились бы в постоянном напряжении в условиях фронта на все 360 градусов, так как бандитам, базирующимся на «живом» ауле, не надо было бы далеко от него уходить, чтобы вредить «белым гяурам». Поэтому Драценко сразу отказался от занятия аулов - он решил просто сровнять с землей бандитские гнезда. Перспектива потерять «отеческий дом», как знал Драценко, приводила горцев в шоковое состояние и лишала воли к дальнейшему сопротивлению. Главный вывод генерала о менталитете чеченцев сложился к началу спецоперации такой: «горцы, как и все восточные народы, презирают слабость и глубоко уважают силу. Малейшие проявления слабости в их глазах могут испортить все планы, хотя бы и проводимые в их пользу. Излишняя строгость никогда не повредит и не сделает курда, чеченца вашим врагом, наоборот, она возвысит вас в его глазах и при известной тактичности может привязать его к вам и сделать верным и преданным человеком».
После февральских поражений 1919 г . Шатилова и Пушкина подразделения доукомплектовывались новобранцами, которых усиленно готовили ведению боя в условиях гор и предгорий, проводилась мобилизация терских казаков. В итоге к 20-м числам марта 1919 г . Драценко сосредоточил в станице Ермоловской ударную группу войск, включающую 1-ю конную и терскую казачью дивизии (3 конных полка, пеший пластунский батальон, терская конная батарея), 7-й кубанский пластунский батальон, 2-ю и 3-ю конные батареи 1-го конно-артиллерийского дивизиона, отдельную конно-горную батарею и гаубичную батарею 48-линейных гаубиц. Всего - до 4 тысяч человек (из них менее 1 тысячи пехотинцев) при 12 орудиях и около 50 пулеметах. В отличие от прежних неудачных операций белогвардейцев главную силу удара должны были обеспечивать пехота и артиллерия, конница же играла вспомогательную роль.
Первый удар
Объектом первой атаки стал Алхан- Юрт. В ночь на 23 марта 1919 г . казаки- пластуны навели мост через Сунжу и переправились по нему на чеченский берег с конно-горной батареей, которая должна была с короткой дистанции обеспечивать наступление пехоты на аул. Другие батареи были выставлены на высотах для обстрела Алхан-Юрта. Конные подразделения в это время надежно блокировали аул, чтобы не допустить подхода к нему подкреплений и предотвратить бегство из него. Еще до начала операции было учтено то, что Алхан-Юрт разделяется ручьем, впадающим в Сунжу, на две части. Этот ручей стал разграничительной «чертой» для кубанского и терского казачьих пластунских батальонов. Кубанцы должны были как обладавшие большим, нежели терцы, количеством штыков и пулеметов в батальоне наступать на главную часть аула.
Оборона Алхан-Юрта, по данным участников спецоперации, была великолепно выстроена. Перед аулом, представлявшим собой разносторонний треугольник, на 1,5- 2 километра была вынесена 1 -я линия обороны; 2-я линия располагалась на окраине Алхан-Юрта. Первая и главная линия представляла собой сильно разомкнутую и отлично примененную к местности цепочку постов, хорошо замаскированных.
На рассвете пластуны начали наступление. Они сразу встретили яростное сопротивление. Даже наблюдая за ходом боя в сильнейшие бинокли Цейса, белогвардейцы так и не смогли увидеть ни одного чеченца из числа тех, кто вел по казакам губительный ружейный огонь с дистанции 500 метров . Позиции чеченцев, искусно оборудованные применительно к складкам местности для перекрестного огня, были так хорошо замаскированы, что долгое время артиллерия белогвардейцев била по ним «вслепую», оказывая, очевидно, на оборонявшихся лишь «звуковое воздействие».
Вскоре меткий чеченский огонь замедлил продвижение пластунов. Они стали нести тяжелые потери - почти все ранения казаков были смертельны. Пластуны теперь передвигались по одному быстрыми короткими перебежками, прячась от пуль там, где это было возможно.
«Чеченцы со всех сторон..,»
Чтобы одновременно накрыть огнем все пространство, откуда велся огонь, требовалось орудий в 3-4 раза больше имевшегося количества. Точно артиллерия также не могла стрелять опять-таки по причине невозможности ясно определить позиции врага, на вопросы артиллеристов, откуда ведется огонь, пластуны отвечали: «Со всех сторон»... Особенно большие потери понесли кубанцы, наступавшие на самом опасном направлении справа. В этих условиях командовавший артиллерией отряда полковник Долгонов массировал артиллерийский огонь последовательно то на одном, то на другом участках наступления батальонов. Таким образом удалось сломить сопротивление врага. К 14 часам дня казаки приблизились на 250 - 300 метров к северной окраине аула. Первая линия обороны чеченцев была прорвана и уничтожена. Бросалось в глаза то, что горцы гибли на своих позициях, но не покидали их, сражаясь до конца.
В 14 ч 45 мин пластуны атаковали северную и северо-восточную окраины аула. «Ворвавшимся в аул пластунам приказано было зажигать все, что могло гореть, - линия пожара должна была служить артиллерии указанием места нахождения наших цепей». Во многих местах на окраине аула закипали короткие рукопашные схватки. Здесь отдельные чеченцы с криком «Аллах акбар!» бросались с шашками и кинжалами в руках на целые группы пластунов. Такие атаки в большинстве случаев кончались для фанатиков плачевно: казаки, обозленные потерями при прорыве 1-й линии обороны аула, просто поднимали их на штыках винтовок, уничтожая без пощады. Пленных не брали.
К вечеру того же дня весь Алхан- Юрт был в руках белогвардейцев. По приказу Драценко конные сотни выпустили нескольких чеченцев из аула, чтобы было кому рассказать о печальной судьбе упорствующих и тем самым нанести «психологический удар» по настроению врага. Аул весь был предан огню и горел всю ночь и следующий день, освещая ночью далеко равнину Чечни, напоминая непокорным, что их ожидает.
«Психическая атака»
На следующий день рано утром отряд провел демонстративную психическую атаку на соседний аул Валерик. Артиллерия вновь заняла господствующие высоты, но огня не открывала. Конница так же блокировала селение, как и Алхан-Юрт. Пластунские батальоны шли в бой шеренгами, как на параде. Лишь с дистанции в 200 метров по ним открыли огонь, который был во много раз слабее, чем во время атаки Алхан-Юрта. Оказалось, что Валерик обороняли лишь немногочисленные добровольцы из числа его жителей, в то время как большая часть населения была против этого и ушла из селения накануне его штурма. Пластунов чеченцы на этот раз задержать не смогли, и казаки быстро ворвались в аул, поджигая все, что могло гореть. К полудню с Валериком было покончено. К вечеру того же дня отряд Драценко вышел из сожженного аула и рассредоточился в Ермоловской и Грозном.
После этого был недельный перерыв в боевых действиях, так как между командованием Добровольческой армии и чеченцами начались переговоры. На этот раз горцы сами прислали своих представителей. Отряд Драценко в это время был занят боевой подготовкой, учениями и отработкой взаимодействия между разными родами войск. Конница отряда Драценко осуществляла сторожевое охранение Грозного со стороны проявлявших явную враждебность аулов Гудермес и Устар-Тардой. Белогвардейское командование, зная коварство горцев, опасалось осуществления с их стороны провокаций.
Вернуть все награбленное!
В Грозном же 29 марта 1919 г . был собран Съезд чеченского народа, к которому обратились Деникин и представитель Великобритании в Закавказье генерал Бриггс. Деникин призвал чеченцев подчиниться власти белогвардейцев, выдать красных комиссаров и наиболее одиозных лидеров бандитов, а также имеющуюся кое-где артиллерию и пулеметы, вернуть все на грабленное красными терцам, обещая в этом случае пощадить авторитетных чеченских лидеров, захваченных в плен - Сугаиб-муллу и Ибрагим-ходжу. В этом случае Деникин соблюдал тактичность. Говоря о необходимости вернуть награбленное имущество казакам, он сформулировал это так: «Возвратить жителям Грозного все свезенное в Чечню на хранение их собственное имущество». При этом ответственность за грабежи белогвардейское командование возложило на большевиков, с которыми оно просило чеченцев разорвать всяческие отношения, говоря, что красные «не признают ни Бога, ни закона, ни порядка», тем самым укоряя горцев в связях с атеистическим Интернационалом. Деникин обещал чеченцам, что, несмотря на верховную власть Добровольческой армии в крае, Чечня сохранит свое внутреннее самоуправление. Необходимость подчинения Чечни белогвардейскому командованию подчеркивалась как Деникиным, так и Бриггсом на основании того, что на Кавказе в условиях относительно небольшой территории и проживания на ней большого числа разных народностей, в условиях огромного количества взаимных претензий друг к другу, без наличия единой мощной власти, играющей одновременно роль сдерживающей силы, кавказским народам угрожает самоистребление. В итоге чеченцам были обещаны и предоставлены максимальные автономные льготы: правителем Чечни и одновременно помощником главноначальствующего краем генерал-лейтенанта Ляхова горцами был избран генерал Алиев, при котором действовало своеобразное правительство - Горский совет, которые следили за соблюдением интересов чеченцев.
В итоге все требования белогвардейского командования, поставленные перед съездом, были выполнены. Представители аулов Мискер-Юрт, Геремчук, Белгатой, Новые Атаги, Дуба-Юрт, приехавшие на съезд, организовали Чеченский конный полк из своих жителей, который впоследствии был развернут в дивизию. Эта дивизия сражалась в составе Кавказской армии и против банд Махно.
Несмотря на успех данных переговоров, значительная часть Чечни отказалась признать требования Деникина. Наибольшую враждебность проявляли аулы Цацен-Юрт и Гудермес. Против них требовалось проведение карательной экспедиции. По данным контрразведки, жители аулов к югу от Алхан-Юрта и Валерика были сильно подавлены разгромом, который учинил им Драценко, и заняли выжидательную позицию в дальнейшей борьбе.
Прекрасная цель для артиллерии
В начале апреля 1919 г . отряд Драценко выступил против Цацен-Юрта. Из его состава к тому времени была выведена и направлена на фронт борьбы против Красной Армии 3-я конная батарея. Опасаясь подвергнуться неожиданной атаке противника со стороны Шали и Гудермеса, Драценко был вынужден выдвинуть на эти направления для прикрытия значительные силы своей конницы с конно-горной батареей. Таким образом, в распоряжении главной части отряда для проведения операции оставались лишь 3 артиллерийские батареи общей численностью 7 орудий, что было почти в два раза меньше, чем при проведении штурма Алхан-Юрта.
С соблюдением всех мер предосторожности на случай неожиданного нападения чеченцев, выставив сторожевое охранение из конных терских казаков, отряд двинулся к Цацен-Юрту. Аул представлял собой четырехугольник, три стороны которого были прикрыты огромным кукурузным полем, и лишь с одной стороны к Цацен- Юрту примыкал луг. По данным разведки, чеченцы здесь хотели повторить оборону Алхан-Юрта, считая местность под Цацен-Юртом очень удобной для отражения атаки «белых гяуров», и нанесением тяжелых потерь штурмующим, вынудить их отказаться от дальнейших операций подобного рода. Чеченцы не учли того, что отряд Драценко не пойдет через кукурузу на пролом, а скрытно выдвинувшись лесом, на три километра не доходящим до Цацен-Юрта, двинется по лугу. Перед началом операции Драценко оборудовал наблю дательный пункт на стогу сена, откуда руководил боем.
Если под Алхан-Юртом чеченские позиции были скрыты от глаз наступающих, то здесь их окопы были хорошо видны на открытом лугу, представляя собой прекрасную цель для артиллерии. В течение получаса первая линия обороны аула была сметена орудийным огнем. Особенно хорошо действовала гаубичная батарея, каждый из снарядов которой разносил вдребезги целые окопы врага вместе с находящимися в них защитниками. В итоге цепи пластунов встретили очень слабое сопротивление. Там же, откуда шел особенно сильный огонь, командиры останавливали пластунов и передавали указание целей артиллерии, быстро уничтожавшей сопротивляющихся. Таким образом казаки успешно овладели первой линией обороны противника и продолжали наступление на аул, уже не встречая сопротивления. При осмотре убитых выяснилось, что вооружены они были не только винтовками, но и берданками и даже старинными кремневыми ружьями, на всех телах были шашки и кинжалы. Горцы, видимо, надеялись на рукопашный бой... По всем признакам, жители не успели оставить аул - по нему бродил скот, из труб шел дым. Драценко заявил, что он не остановится перед уничтожением аула вместе с его жителями в случае его дальнейшего сопротивления. В это время артиллерийские батареи были передвинуты поближе к аулу, чтобы чеченцы почувствовали то, что Драценко готов довести дело до полного разгрома Цацен-Юрта. Восточнее аула с наблюдательного пункта белогвардейцы заметили огромную митинговавшую толпу из местных жителей. В 100 метрах от селения Драценко остановил наступление - горцы выслали делегатов, выражая полную покорность. Драценко в этом случае запретил входить в аул и что-либо уничтожать там. Вскоре отряд, соблюдая все меры пре досторожности, отошел в Грозный.
«Хитрый» Гудермес
После этого несколько дней шли переговоры с аулом Гудермес. Как оказалось, его жители намеренно затягивали переговоры, в то же самое время укрепляя оборону селения. Поняв это, Драценко организовал карательную операцию. Отряд, выступив из Грозного, переночевал в станице Ильинской и на следующий день появился вблизи Гудермеса, пройдя развалины сожженной чеченцами станицы Кахауровской. Тем самым белогвардейское командование провело «наглядную агитацию» личного состава и настроило его против мятежников,
Гудермес был самым большим и самым богатым из всех аулов, которые штурмовал отряд Драценко. К западу от него находилась господствующая высота, с которой простреливались все подступы к селению. На ней были оборудованы окопы, отвечавшие требованиям современной тогда огневой тактики: «...в местах, где была вероят ность флангового обстрела со стороны белогвардейцев, были построены траверсы. В общем было видно, что постройка производилась под наблю дением офицера, отлично разбирающегося в требованиях современной тактики к инженерному искусству». Река Сунжа, преграждавшая путь к аулу, в это время вышла из берегов, превратившись в бурный поток, создавая таким образом естественную и трудно проходимую преграду. Все говорило за то, что лобовой удар по Гудермесу должен был обернуться для наступавших огромными потерями и, скорее всего, неудачей. Однако чеченцы не учли возможностей артиллерии и современной техники.
Когда пластуны подошли на километровую дистанцию, по ним стали стрелять с высоты. В это время по высоте открыла уничтожающий огонь артиллерия. Он был так меток, что вскоре чеченцы повыскакивали из окопов и «рассыпались», надеясь, что теперь огонь артиллерии их не достанет. Однако они просчитались: скат высоты был обращен к белогвардейской артиллерии, а силуэты людей хорошо просматривались на почти голой поверхности. Под прикрытием артиллерии казаки просто выкосили до последнего человека оборонявшихся там горцев. В тот самый момент, когда одна часть пластунов заняла высоту, другая ворвалась на окраину аула и подожгла его. Сразу после этого оборонявшиеся на шестах подняли белые тряпки. Вскоре к Драценко привезли с завязанными глазами двух чеченских парламентеров, и дальнейшее уничтожение Гудермеса было остановлено. Как оказалось, горцы были согласны на все условия Драценко и умоляли об одном: не жечь аул.
Терские казаки, говорившие о Гудермесе как о чем-то страшном, ожидая в нем самого кровопролитного боя, увидели, что вышло все наоборот: потери при его взятии были самыми минимальными. На другой день отряд вернулся в Грозный. Этой операцией завершилось умиротворение Чечни, которая пала к ногам малоизвестного генерала Драценко всего за 18 дней. И это с учетом того, что половина данного времени ушла на переговоры.
Итоги
Подводя итоги спецоперации марта-апреля 1919 г . в Чечне, белогвардейское командование отмечало: «Если припомнить детали боев с чеченцами, то и в данном случае они проявили дух своих предков, Алхан-Юрт стоил нам дорого, но несоразмеримо он стал дороже чеченцам, в этом и заключается секрет дальнейших успехов. Алхан-Юрт сильно ударил по воображению чеченцев; они на собственной шкуре испытали ударную силу Добрармии; они убедились, что вожди армии не остановятся перед самыми крайними мерами. Мы видим, как в каждой последующей операции сила их сопротивления падает».
Кроме того, большую роль в быстрой победе белогвардейцев над Чечней сыграла разумная дипломатия Драценко, в результате чего многие аулы отказались выступить на помощь тем чеченским селениям, которые испытали на себе действие карательной экспедиции. Обычно в таких случаях ставка делалась на тейповую разобщенность чеченцев. Кроме того, удержанию в повиновении подчинившихся белогвардейскому командованию аулов способствовало и то, что Драценко брал в каждом чеченском населенном пункте заложников.
http://varkentin.info/index.php?option=com_content&view=article&id=679