История похищения и уничтожения Казанской иконы Божией Матери в 1904 г.
Истории похищения из Богородичного монастыря города Казани Чудотворной Казанской иконы Божией Матери, происшедшего в ночь с 28 на 29 июня 1904 года.
Икона Божией Матери Казанская
Православный русский народ горячо почитает Пресвятую Богородицу. Большой любовью пользуются в народе чудотворные Ее иконы - Владимирская, Смоленская, Иверская, Тихвинская, Державная и другие. Одним из наиболее почитаемых образов Божией Матери является Казанская Ее икона.
Чудотворная Казанская икона Божией Матери явилась в 1579 году на месте сгоревшего дома стрельца Даниила Анучина. Именно с этого места начался в том году страшный пожар, истребивший значительную часть Казани. Мусульмане считали пожарсвидетельством гнева Божия на христиан. Этим событием они пользовались для того, чтобы унижать христианскую веру и возвеличивать ислам. «И истинная православная вера бысть им в притчу и поругание, источника целебного не бе тогда в граде», - говорится в «Сказании о явлении чудотворной иконы Пресвятыя Богородицы в граде Казани.
Явление Казанской иконы Божией Матери сопровождалось многочисленными чудесами. Эти чудеса явились ясными доказательствами истинности православной христианской веры. И впоследствии Великая Заступница рода христианского не оставляла притекающих с молитвами к Ее образу. Господу было угодно прославить чудотворениями многие из списков с Казанской иконы. Среди них наиболее известным является образ, исторически связанный с Москвой. Этот список находился в рядах первого и второго ополчений, собранных для освобождения Москвы от поляков в конце Смутного времени. Образ, прославленный многими чудотворениями, был помещен затем вождем второго ополчения князем Пожарским в построенном им в Москве на Красной площади храме. Там икона находилась длительное время. Впоследствии этот храм был закрыт безбожниками. Чудотворный список с Казанской иконы обрел новое место - в Московском Богоявленском соборе. Таким образом, икона осталась, по милости Божией, доступной для верующих.
Также доступным оставался и другой чудотворный список с Казанской иконы, находящийся в Санкт-Петербурге. Этот образ, по повелению Петра Первого, был принесен в новую столицу вскоре после ее основания. В честь Казанской иконы в Санкт-Петербурге построили храм, в котором и поместили принесенную святыню. Впоследствии, в царствование императора Александра Первого, на месте этого храма был воздвигнут величественный собор. Несмотря на закрытие Казанского собора безбожниками, икона осталась в руках Церкви. Перед нею молились жители блокадного Ленинграда.
Увы, более печальной оказалась участь явленной Казанской иконы Божией Матери. Как известно, на месте явления в 1579 году чудотворного образа был основан женский Богородичный монастырь. В соборе этого монастыря и находилась икона вплоть до начала двадцатого века. В 1904 году Россию потрясло известие о похищении святыни.
Святотатственное событие произошло в ночь с 28 на 29 июня 1904 года. Момент для кражи преступники выбрали очень удачно. 25, 26, 27 и 28 июня в монастыре находилась принесенная в город Смоленская икона Божией Матери. По этой причине ежедневно совершались длительные праздничные богослужения. 28 июня Смоленская икона покинула монастырь. После Всенощной насельницы монастыря, утомленные, отошли ко сну. В начале третьего часа после полуночи послушница Татьяна Кривошеева, выйдя во двор монастыря, услышала приглушенные крики: «караул!», доносящиеся со стороны колокольни. Татьяна разбудила нескольких работников, спящих на сеновале, и двух послушниц. Между тем вновь раздался крик: «караул!». Кричал, как оказалось, сторож монастыря Федор Захаров. Вскоре он был обнаружен запертым в подвале собора и освобожден. Выйдя из подвала, Захаров сказал: «глядите скорее двери у церкви; несчастье у нас большое, - воры меня сюда посадили».
При осмотре западных дверей собора обнаружилось, что верхний замок сломан и лежит на паперти, а нижний цел. Между створками двери была вставлена доска, в результате чего створки разошлись и образовали отверстие, через которое мог пролезть взрослый человек. Внутренние деревянные двери, запертые с вечера на внутренний замок и задвижку, оказались открытыми. При осмотре самого собора были обнаружены исчезновение чудотворного Казанского образа Божией Матери и иконы Спасителя. Обе иконы помещались в ковчегах иконостаса. Преступников привлекли надетые на иконах драгоценные ризы. На иконе Божией Матери их было две, нижняя - золотая и верхняя -жемчужная. Золотая, богато украшенная бриллиантами и другими драгоценными камнями, являлась даром царя Иоанна Грозного. Икона Спасителя также имела ризу, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Каждая из похищенных риз представляла большую ценность. Кроме икон, преступники похитили также 365 рублей, взломав для этого ящики в свечных шкафах, в которых деньги хранились.
Весть о похищении чудотворной Казанской иконы быстро облетела Казань. По свидетельству очевидца событий И.М. Покровского: «Толпы народа с раннего утра 29 июня окружили монастырь и, пока было возможно, заполнили собою храм, паперть и даже монастырский двор. Неподдельный ужас и горе выражались на лицах всех, явившихся в обитель разделить общее невыразимое горе. Горькие слезы лились и у тех, кто рассказывал, и у тех, кто слушал про подробности этого печального события в жизни монастыря и православной Казани. Все чувствовали дорогую утрату монастыря как личную потерю. Никто не верил, чтобы похищение не раскрылось».
Святотатцев нашли достаточно быстро. Главная заслуга в этом принадлежал смотрителю Александровского ремесленного училища Владимиру Вольману. Узнав о преступлении, Вольман предположил, что оно могло быть совершено при помощи разжимных щипцов, заказанных у него в училище. Ими вполне можно было сломать замок наружной двери собора. Эти щипцы 22 июня заказал в училище некий ювелир Максимов, якобы для развода золотых колец. После некоторых сомнений Вольман 2 июля заявил о своих подозрениях в полицию. Разысканный полицией, Максимов сначала отрицал факт заказа им щипцов в Александровском училище. Однако после очной ставки с Вольманом и его помощником Андреевым сознался в том, что заказал щипцы по поручению своего давнего покупателя Федора Чайкина.
Полиция немедленно, не смотря на поздний вечер, отправилась на квартиру, где проживали Федор Чайкин. Однако Федора и его жены Прасковьи не оказалось дома. Застали на месте лишь мать Чайкиной, Елену Шиллинг и дочь, девятилетнюю Евгению. Оказалось, что Чайкин уехал за несколько часов до появления полиции, вместе с Прасковьей, на извозчике. Тотчас были приняты меры к их разысканию и задержанию. Предпринятый наспех осмотр занимаемых подозреваемыми помещений ничего не дал.
Вскоре, в результате предпринятых полицией мер, стало известно, что Чайкины отплыли из Казани вверх по Волге на пароходе «Ниагара». 5 июля они были задержаны в каюте прибывшей в Нижний Новгород «Ниагары». У задержанных оказались фальшивые паспорта на имя супругов Сорокиных. Тем временем полиция произвела тщательные обыски на квартирах Максимова и Чайкина. Жемчужины, найденные в результате обыска на квартире Максимова, а также изъятый у него алмаз, были предъявлены монахине Варваре, состоящей многие годы при иконе. Монахиня опознала их как украшения с похищенной чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Более значительные результаты дал проводившийся в течение четырех дней тщательный обыск на квартире у Чайкина. Лица, производившие обыск, обнаружили много драгоценностей, замурованных в печи и спрятанных в других потаенных местах. Согласно данным следствия, были обнаружены во время обыска: «куски пережженной проволоки, 205 зерен жемчуга, перламутровое зерно, камешек розового цвета, обломок серебра с двумя розочками, 26 обломков серебряных украшений с камнями, кусочек золота, 72 золотых обрезка от ризы, завернутые в рукав платья, 63 серебряных обрезка ризы и венца, пластинка с надписью «Спас Нерукотворенный», серебряный убрус, смятый в комок, и другие подобные предметы».
Из допроса Елены Шиллинг стало известно, что ее дочь, известная под фамилией Чайкина, состоит с Чайкиным в незаконном сожительстве и что настоящая ее фамилия Кучерова. Важные показания дала дочь Кучеровой, девятилетняя Евгения. Она показала, что «накануне Петрова дня, поздно вечером, Чайкин ушел из дома вместе с Ананием Комовым, приехавшим за несколько дней перед тем в Казань, причем каждый из них взял с собой шпалеру (револьвер); а после того, проснувшись на рассвете, она увидела, что Чайкин рубил секачом (большим ножом) икону Спасителя, а Комов топором - икону Казанской Божией Матери. Разрубленные иконы были положены в железную печь, после чего бабушка (Елена Шиллинг) зажгла иконы. От Чайкина она слышала, что перед кражей из Казанского монастыря он и Комов сидели на колокольне и были пущены в церковь сторожем, которому пообещали за это 100 рублей. Она видела, как Чайкин и Комов резали похищенные ризы ножницами, а мать ее резала жемчуг. Она сама взяла камешек с Казанской иконы Божией Матери и подарила своей подруге Зое, а от своей матери получила с той же иконы ленточку».
8 июля 1904 года полиция задержала в селе Долженково, Обояньского уезда Курской губернии Ананию Комова. При этом у него были отобраны револьвер и золотой медальон с девятью жемчужинами.
Изъятый у Зои камешек, ленточка, предъявленная Женей Кучеровой, и отобранный у Комова золотой медальон были опознаны монахиней Варварой как предметы, снятые с похищенной Казанской иконы Божией Матери.
На первом своем допросе Чайкин вел себя грубо и вызывающе. На вопрос о личности он ответил: «не знаю, фамилий у меня много -всех не припомню». На вопрос, какой придерживается веры: «какой хотите». Много рассказывал о совершенных им ранее преступлениях, явно бравируя ими.
Елена Шиллинг дала показания относительно обстоятельств кражи. По ее словам, она утром 29 июля «впустила на квартиру Чайкина и Комова, которые принесли какие-то иконы. Когда она спросила дочь: «Куда они ходили?», получила от нее ответ: «Молчи, не твое дело, ставь самовар». Шиллинг стала ставить самовар и видела, как Федор колол какие-то дощечки и клал их в печку, а что это было, она в точности рассмотреть не могла».
Максимов также подтвердил факт сожжения икон. Он привел слова Чайкина, который на его вопрос о судьбе икон ответил: «Я порубил и побросал в печку, мать заставил сжечь; она сожгла и плакала, мамаша у нас плаксивая».
25 ноября 1904 года в здании Казанского окружного суда начался судебный процесс. Перед судом в качестве подсудимых предстали Варфоломей Стоян, Анания Комов, Федор Захаров, Николай Максимов, Прасковья Кучерова и Елена Шиллинг. Первым четырем было предъявлено обвинение в похищении святых икон и денег из монастыря посредством взлома, а Кучеровой и Шиллинг - в укрывательстве этого преступления.
В ходе судебного процесса виновность Стояна и Комова в похищении икон из собора была признана доказанной. Вместе с тем, присяжные не нашли веских доказательств в пользу участия в похищении Максимова. Суд признал его виновным лишь в укрывательстве и сбыте краденного. Присяжные сочли неубедительными данные в пользу виновности Захарова. Это явилось следствием блестящей речи его адвоката Лаврского.
Постановлением суда Варфоломей Стоян осужден на 12 лет каторжных работ, а Ананий Комов на 10 лет. Николай Максимов приговорен к ссылке в исправительные арестантские отделения сроком на 2 года 8 месяцев. Прасковью Кучерову и Елену Шиллинг суд приговорил к 5 месяцам 10 дням тюрьмы. Сторож Федор Захаров был оправдан.
В деле о похищении иконы остались неясности. Например, не удалось узнать, кто из преступников прятался в соборе и открыл внутреннюю дверь. Осталось неизвестным и то, куда преступники спрятали бриллианты с похищенных икон. Во время поисков бриллианты не нашли. Высказывались на суде и сомнения в факте уничтожения преступниками похищенных чудотворных икон. Однако эти сомнения не были подтверждены сколько-либо весомыми аргументами. Большинство присутствующих, видимо, пришли к тому же выводу, что и выступавший в качестве обвинителя товарищ прокурора Казанской судебной палаты Покровский. «Как ни тяжело, как ни безотрадно, но надо признать, что иконы сожжены», - заявил он в обвинительной речи.
Казанское святотатство произошло за несколько месяцев до начала первой русской революции. Думается, что между этими событиями можно заметить духовную взаимосвязь. Дело о похищении чудотворной Казанской иконы стало одним из ярких свидетельств тяжелого греховного состояния, в которое погружался русский народ, постепенно забывающий Бога. Весьма характерный штрих личности Стояна можно подметить из показаний Жени Кучеровой. «Чайкин, - рассказывала девочка, - не признавал ни Бога, ни царя и говорил, что он сам царь; молиться Богу он мне не позволял, но я тихонько бегала в церкви». Именно такие люди, как Варфоломей Стоян, не признающий ни Бога, ни царя, нужны был для планов режиссеров революции. Выход из такого духовного состояния может быть лишь один - осознание греха и глубокое покаяние. И всегда была и будет в этом скорой помощницей Пресвятая Владычица наша Богородица.
(http://www.hramzis.ru/ikons/BM_Kazanskaya_kraja.php)
Чайкин (он же - Сорокин, Чернышев, Гаркуша, Ткачев), уроженец Жеребцовской волости, Александровского уезда Екатеринославской губернии, кузнец по ремеслу на каторге. Натоящее имя - Варфоломей Андреевич Стоян.
Стояна приговорили к 12 годам каторжных работ, он пригрозил побегом. Действительно, вскоре бежал из Мариупольской тюрьмы "посредством подкопа". Но был схвачен при подстроенном полицией фиктивном ограблении ювелирного магазина в Ярославле. Его осудили на пожизненное заключение и посадили в Шлиссельбургскую каторжную тюрьму. Первое время узника держали на особом счету, о его поведении расспрашивал надзирателей и арестантов начальник тюрьмы Зинберг, им интересовались высокопоставленные лица. Даже император узнавал о его судьбе. Его не били, не пытали. Но он таял, как восковая свеча. Не прося и не ждя пощады, как зверь метался по своей клетке, чувствуя себя на грани психического расстройства. Три года его допрашивали в надежде, что он признается в содеянном и откроет местонахождение иконы - рассказ девочки не всем показался убедительным, к тому же в печке, где якобы сжигались иконы, не нашли пепла, - но он молчал. Через семь лет заключения стал проявлять очевидные признаки помешательства. Умер он в страшных мучениях..
(http://rusk.ru/st.php?idar=19660)
Икона Божией Матери Казанская
Православный русский народ горячо почитает Пресвятую Богородицу. Большой любовью пользуются в народе чудотворные Ее иконы - Владимирская, Смоленская, Иверская, Тихвинская, Державная и другие. Одним из наиболее почитаемых образов Божией Матери является Казанская Ее икона.
Чудотворная Казанская икона Божией Матери явилась в 1579 году на месте сгоревшего дома стрельца Даниила Анучина. Именно с этого места начался в том году страшный пожар, истребивший значительную часть Казани. Мусульмане считали пожарсвидетельством гнева Божия на христиан. Этим событием они пользовались для того, чтобы унижать христианскую веру и возвеличивать ислам. «И истинная православная вера бысть им в притчу и поругание, источника целебного не бе тогда в граде», - говорится в «Сказании о явлении чудотворной иконы Пресвятыя Богородицы в граде Казани.
Явление Казанской иконы Божией Матери сопровождалось многочисленными чудесами. Эти чудеса явились ясными доказательствами истинности православной христианской веры. И впоследствии Великая Заступница рода христианского не оставляла притекающих с молитвами к Ее образу. Господу было угодно прославить чудотворениями многие из списков с Казанской иконы. Среди них наиболее известным является образ, исторически связанный с Москвой. Этот список находился в рядах первого и второго ополчений, собранных для освобождения Москвы от поляков в конце Смутного времени. Образ, прославленный многими чудотворениями, был помещен затем вождем второго ополчения князем Пожарским в построенном им в Москве на Красной площади храме. Там икона находилась длительное время. Впоследствии этот храм был закрыт безбожниками. Чудотворный список с Казанской иконы обрел новое место - в Московском Богоявленском соборе. Таким образом, икона осталась, по милости Божией, доступной для верующих.
Также доступным оставался и другой чудотворный список с Казанской иконы, находящийся в Санкт-Петербурге. Этот образ, по повелению Петра Первого, был принесен в новую столицу вскоре после ее основания. В честь Казанской иконы в Санкт-Петербурге построили храм, в котором и поместили принесенную святыню. Впоследствии, в царствование императора Александра Первого, на месте этого храма был воздвигнут величественный собор. Несмотря на закрытие Казанского собора безбожниками, икона осталась в руках Церкви. Перед нею молились жители блокадного Ленинграда.
Увы, более печальной оказалась участь явленной Казанской иконы Божией Матери. Как известно, на месте явления в 1579 году чудотворного образа был основан женский Богородичный монастырь. В соборе этого монастыря и находилась икона вплоть до начала двадцатого века. В 1904 году Россию потрясло известие о похищении святыни.
Святотатственное событие произошло в ночь с 28 на 29 июня 1904 года. Момент для кражи преступники выбрали очень удачно. 25, 26, 27 и 28 июня в монастыре находилась принесенная в город Смоленская икона Божией Матери. По этой причине ежедневно совершались длительные праздничные богослужения. 28 июня Смоленская икона покинула монастырь. После Всенощной насельницы монастыря, утомленные, отошли ко сну. В начале третьего часа после полуночи послушница Татьяна Кривошеева, выйдя во двор монастыря, услышала приглушенные крики: «караул!», доносящиеся со стороны колокольни. Татьяна разбудила нескольких работников, спящих на сеновале, и двух послушниц. Между тем вновь раздался крик: «караул!». Кричал, как оказалось, сторож монастыря Федор Захаров. Вскоре он был обнаружен запертым в подвале собора и освобожден. Выйдя из подвала, Захаров сказал: «глядите скорее двери у церкви; несчастье у нас большое, - воры меня сюда посадили».
При осмотре западных дверей собора обнаружилось, что верхний замок сломан и лежит на паперти, а нижний цел. Между створками двери была вставлена доска, в результате чего створки разошлись и образовали отверстие, через которое мог пролезть взрослый человек. Внутренние деревянные двери, запертые с вечера на внутренний замок и задвижку, оказались открытыми. При осмотре самого собора были обнаружены исчезновение чудотворного Казанского образа Божией Матери и иконы Спасителя. Обе иконы помещались в ковчегах иконостаса. Преступников привлекли надетые на иконах драгоценные ризы. На иконе Божией Матери их было две, нижняя - золотая и верхняя -жемчужная. Золотая, богато украшенная бриллиантами и другими драгоценными камнями, являлась даром царя Иоанна Грозного. Икона Спасителя также имела ризу, украшенную жемчугом и драгоценными камнями. Каждая из похищенных риз представляла большую ценность. Кроме икон, преступники похитили также 365 рублей, взломав для этого ящики в свечных шкафах, в которых деньги хранились.
Весть о похищении чудотворной Казанской иконы быстро облетела Казань. По свидетельству очевидца событий И.М. Покровского: «Толпы народа с раннего утра 29 июня окружили монастырь и, пока было возможно, заполнили собою храм, паперть и даже монастырский двор. Неподдельный ужас и горе выражались на лицах всех, явившихся в обитель разделить общее невыразимое горе. Горькие слезы лились и у тех, кто рассказывал, и у тех, кто слушал про подробности этого печального события в жизни монастыря и православной Казани. Все чувствовали дорогую утрату монастыря как личную потерю. Никто не верил, чтобы похищение не раскрылось».
Святотатцев нашли достаточно быстро. Главная заслуга в этом принадлежал смотрителю Александровского ремесленного училища Владимиру Вольману. Узнав о преступлении, Вольман предположил, что оно могло быть совершено при помощи разжимных щипцов, заказанных у него в училище. Ими вполне можно было сломать замок наружной двери собора. Эти щипцы 22 июня заказал в училище некий ювелир Максимов, якобы для развода золотых колец. После некоторых сомнений Вольман 2 июля заявил о своих подозрениях в полицию. Разысканный полицией, Максимов сначала отрицал факт заказа им щипцов в Александровском училище. Однако после очной ставки с Вольманом и его помощником Андреевым сознался в том, что заказал щипцы по поручению своего давнего покупателя Федора Чайкина.
Полиция немедленно, не смотря на поздний вечер, отправилась на квартиру, где проживали Федор Чайкин. Однако Федора и его жены Прасковьи не оказалось дома. Застали на месте лишь мать Чайкиной, Елену Шиллинг и дочь, девятилетнюю Евгению. Оказалось, что Чайкин уехал за несколько часов до появления полиции, вместе с Прасковьей, на извозчике. Тотчас были приняты меры к их разысканию и задержанию. Предпринятый наспех осмотр занимаемых подозреваемыми помещений ничего не дал.
Вскоре, в результате предпринятых полицией мер, стало известно, что Чайкины отплыли из Казани вверх по Волге на пароходе «Ниагара». 5 июля они были задержаны в каюте прибывшей в Нижний Новгород «Ниагары». У задержанных оказались фальшивые паспорта на имя супругов Сорокиных. Тем временем полиция произвела тщательные обыски на квартирах Максимова и Чайкина. Жемчужины, найденные в результате обыска на квартире Максимова, а также изъятый у него алмаз, были предъявлены монахине Варваре, состоящей многие годы при иконе. Монахиня опознала их как украшения с похищенной чудотворной Казанской иконы Божией Матери. Более значительные результаты дал проводившийся в течение четырех дней тщательный обыск на квартире у Чайкина. Лица, производившие обыск, обнаружили много драгоценностей, замурованных в печи и спрятанных в других потаенных местах. Согласно данным следствия, были обнаружены во время обыска: «куски пережженной проволоки, 205 зерен жемчуга, перламутровое зерно, камешек розового цвета, обломок серебра с двумя розочками, 26 обломков серебряных украшений с камнями, кусочек золота, 72 золотых обрезка от ризы, завернутые в рукав платья, 63 серебряных обрезка ризы и венца, пластинка с надписью «Спас Нерукотворенный», серебряный убрус, смятый в комок, и другие подобные предметы».
Из допроса Елены Шиллинг стало известно, что ее дочь, известная под фамилией Чайкина, состоит с Чайкиным в незаконном сожительстве и что настоящая ее фамилия Кучерова. Важные показания дала дочь Кучеровой, девятилетняя Евгения. Она показала, что «накануне Петрова дня, поздно вечером, Чайкин ушел из дома вместе с Ананием Комовым, приехавшим за несколько дней перед тем в Казань, причем каждый из них взял с собой шпалеру (револьвер); а после того, проснувшись на рассвете, она увидела, что Чайкин рубил секачом (большим ножом) икону Спасителя, а Комов топором - икону Казанской Божией Матери. Разрубленные иконы были положены в железную печь, после чего бабушка (Елена Шиллинг) зажгла иконы. От Чайкина она слышала, что перед кражей из Казанского монастыря он и Комов сидели на колокольне и были пущены в церковь сторожем, которому пообещали за это 100 рублей. Она видела, как Чайкин и Комов резали похищенные ризы ножницами, а мать ее резала жемчуг. Она сама взяла камешек с Казанской иконы Божией Матери и подарила своей подруге Зое, а от своей матери получила с той же иконы ленточку».
8 июля 1904 года полиция задержала в селе Долженково, Обояньского уезда Курской губернии Ананию Комова. При этом у него были отобраны револьвер и золотой медальон с девятью жемчужинами.
Изъятый у Зои камешек, ленточка, предъявленная Женей Кучеровой, и отобранный у Комова золотой медальон были опознаны монахиней Варварой как предметы, снятые с похищенной Казанской иконы Божией Матери.
На первом своем допросе Чайкин вел себя грубо и вызывающе. На вопрос о личности он ответил: «не знаю, фамилий у меня много -всех не припомню». На вопрос, какой придерживается веры: «какой хотите». Много рассказывал о совершенных им ранее преступлениях, явно бравируя ими.
Елена Шиллинг дала показания относительно обстоятельств кражи. По ее словам, она утром 29 июля «впустила на квартиру Чайкина и Комова, которые принесли какие-то иконы. Когда она спросила дочь: «Куда они ходили?», получила от нее ответ: «Молчи, не твое дело, ставь самовар». Шиллинг стала ставить самовар и видела, как Федор колол какие-то дощечки и клал их в печку, а что это было, она в точности рассмотреть не могла».
Максимов также подтвердил факт сожжения икон. Он привел слова Чайкина, который на его вопрос о судьбе икон ответил: «Я порубил и побросал в печку, мать заставил сжечь; она сожгла и плакала, мамаша у нас плаксивая».
25 ноября 1904 года в здании Казанского окружного суда начался судебный процесс. Перед судом в качестве подсудимых предстали Варфоломей Стоян, Анания Комов, Федор Захаров, Николай Максимов, Прасковья Кучерова и Елена Шиллинг. Первым четырем было предъявлено обвинение в похищении святых икон и денег из монастыря посредством взлома, а Кучеровой и Шиллинг - в укрывательстве этого преступления.
В ходе судебного процесса виновность Стояна и Комова в похищении икон из собора была признана доказанной. Вместе с тем, присяжные не нашли веских доказательств в пользу участия в похищении Максимова. Суд признал его виновным лишь в укрывательстве и сбыте краденного. Присяжные сочли неубедительными данные в пользу виновности Захарова. Это явилось следствием блестящей речи его адвоката Лаврского.
Постановлением суда Варфоломей Стоян осужден на 12 лет каторжных работ, а Ананий Комов на 10 лет. Николай Максимов приговорен к ссылке в исправительные арестантские отделения сроком на 2 года 8 месяцев. Прасковью Кучерову и Елену Шиллинг суд приговорил к 5 месяцам 10 дням тюрьмы. Сторож Федор Захаров был оправдан.
В деле о похищении иконы остались неясности. Например, не удалось узнать, кто из преступников прятался в соборе и открыл внутреннюю дверь. Осталось неизвестным и то, куда преступники спрятали бриллианты с похищенных икон. Во время поисков бриллианты не нашли. Высказывались на суде и сомнения в факте уничтожения преступниками похищенных чудотворных икон. Однако эти сомнения не были подтверждены сколько-либо весомыми аргументами. Большинство присутствующих, видимо, пришли к тому же выводу, что и выступавший в качестве обвинителя товарищ прокурора Казанской судебной палаты Покровский. «Как ни тяжело, как ни безотрадно, но надо признать, что иконы сожжены», - заявил он в обвинительной речи.
Казанское святотатство произошло за несколько месяцев до начала первой русской революции. Думается, что между этими событиями можно заметить духовную взаимосвязь. Дело о похищении чудотворной Казанской иконы стало одним из ярких свидетельств тяжелого греховного состояния, в которое погружался русский народ, постепенно забывающий Бога. Весьма характерный штрих личности Стояна можно подметить из показаний Жени Кучеровой. «Чайкин, - рассказывала девочка, - не признавал ни Бога, ни царя и говорил, что он сам царь; молиться Богу он мне не позволял, но я тихонько бегала в церкви». Именно такие люди, как Варфоломей Стоян, не признающий ни Бога, ни царя, нужны был для планов режиссеров революции. Выход из такого духовного состояния может быть лишь один - осознание греха и глубокое покаяние. И всегда была и будет в этом скорой помощницей Пресвятая Владычица наша Богородица.
(http://www.hramzis.ru/ikons/BM_Kazanskaya_kraja.php)
Чайкин (он же - Сорокин, Чернышев, Гаркуша, Ткачев), уроженец Жеребцовской волости, Александровского уезда Екатеринославской губернии, кузнец по ремеслу на каторге. Натоящее имя - Варфоломей Андреевич Стоян.
Стояна приговорили к 12 годам каторжных работ, он пригрозил побегом. Действительно, вскоре бежал из Мариупольской тюрьмы "посредством подкопа". Но был схвачен при подстроенном полицией фиктивном ограблении ювелирного магазина в Ярославле. Его осудили на пожизненное заключение и посадили в Шлиссельбургскую каторжную тюрьму. Первое время узника держали на особом счету, о его поведении расспрашивал надзирателей и арестантов начальник тюрьмы Зинберг, им интересовались высокопоставленные лица. Даже император узнавал о его судьбе. Его не били, не пытали. Но он таял, как восковая свеча. Не прося и не ждя пощады, как зверь метался по своей клетке, чувствуя себя на грани психического расстройства. Три года его допрашивали в надежде, что он признается в содеянном и откроет местонахождение иконы - рассказ девочки не всем показался убедительным, к тому же в печке, где якобы сжигались иконы, не нашли пепла, - но он молчал. Через семь лет заключения стал проявлять очевидные признаки помешательства. Умер он в страшных мучениях..
(http://rusk.ru/st.php?idar=19660)