Медные трубы-2
Начало здесь http://budurada.livejournal.com/131926.html
Ранняя слава
Отдельная ранимая категория популярных людей - дети, которым повезло (или не повезло) прославиться в весьма юном возрасте. В Интернете мне приходилось читать, что американские социологи утверждают - «около сорока процентов бывших знаменитых детей страдают от алкогольной или наркотической зависимости, а шестьдесят, соответственно, вполне успешны». Признаться, я не знаю, насколько эти данные проверены.
Впрочем, популярному ребенку сломаться легче, чем взрослому: по вышеперечисленным причинам, а кроме прочего, ребенок по определению менее зрелый человек, чем взрослый.
Некоторые из популярных детей могут привыкнуть, что их считают исключительными, и когда подрастают, не могут понять, почему это уже не так. И ломается представление о себе привычная картина мира, понимание, что «я вот такой». Это мощный кризис самоидентификации.
Ребенок, на которого свалилась слава, сохраняет целостность, если получает родительскую поддержку, если родители могут создать ему гармоничную с эмоциональной точки зрения жизнь, здоровое окружение. Именно об этом говорила Эмма Уотсон (сыгравшая в знаменитой киносаге о Гарри Поттере Гермиону): «Справиться с неожиданно свалившейся популярностью мне помогло то, что я продолжала ходить в обычную школу, у меня были друзья и вне киноиндустрии, я вела обычный образ жизни. И еще мои родители и мое воспитание помогли мне не измениться. И, кроме того, мы снимались не в Голливуде, а дома, в Англии, поэтому обстановка была все же привычной. Возможно, Голливуд как-то по-другому повлиял бы на нас».
К сожалению, в ряде случаев родители популярных детей сами жаждут их успехов (и только успехов!), в том числе и потому, что они сами чувствуют себя несостоявшимися (так, на актерское поприще детей очень часто пытаются вывести родители - неудавшиеся в прошлом актеры). Завышенные ожидания со стороны родителей (ведущих себя иногда только чуточку лучше, чем спортивные фанаты по отношению к своему кумиру), конечно, наносят дополнительный урон психике ребенка. Даже когда мама с папой ждут «всего лишь» того, чтобы ребенок всегда учился «на отлично», они вполне могут ранить его психику. Что уж говорить о родителях, которые мечтают о всемирной популярности для своего чада.
Популярные дети, в работе над тем, что приносит им славу, нередко пропускают существенную часть эмоциональной жизни: игры со сверстниками, опыт построения нормальных отношений (в мире спорта, кастингов или музыкальных конкурсов зачастую гораздо более высокая агрессия и точно гораздо более высокая конкуренция, чем это было бы полезно для ребенка), навыки взаимодействия.
По этой же причине (погоня за успехами в конкретной области) популярные дети нередко не имеют профессии к тому моменту, когда им надо выходить во взрослый мир: школу пропускали, обучение запустили, поступить в колледж или институт не сочли нужным. И если по каким-то причинам то, что кормило раньше, профессией быть больше не может, это вызывает существенные проблемы.
Нередко вместе с детством уходит какой-то уникальный навык: прекрасный детский голос, специфическая внешность, амплуа.
Иногда разрушительно действует несправедливость сама по себе: «способности никуда не делись, это тот же я. Так что же изменилось? Почему ко мне все теперь относятся по-другому?».
Некоторые дети-звезды к подростковому возрасту уже совершенно измучены изнурительной не по возрасту работой. Так знаменитейший юный певец 1960-х Робертино Лоретти вспоминал: «С 12 до 15 лет я ни разу не ездил отдыхать, не знал, что такое каникулы. Мои гастрольные туры продолжались по 5 месяцев и подразумевали два-три концерта в день. У меня были личные вертолет и самолет, а мне хотелось покататься на велосипеде с друзьями. Все-таки есть годы, когда лучше лазать по заборам и бегать по двору с друзьями, чем собирать стадионы и раздавать автографы».
Другие наоборот «брали» до поры сочетанием возраста и таланта, поэтому у них нет навыка систематической работы.
Один из самых печальных примеров одаренных детей - поэтесса Ника Турбина. Когда ей было 9 лет, вышел первый сборник ее стихов. Девочка давала концерты, ей аплодировали полные залы поклонников, ее изучали, ей писали, ей восхищались. Нику считали событием, феноменом, явлением, о ней говорили только в превосходных степенях. В то же время Ника была девочкой из неполной семьи, росла без отца, ее мать выпивала, сама девочка страдала астмой и тяжелой формой бессонницы. Она и стихи стала сочинять от страха перед астматическими приступами и как лекарство от бессонницы, а так же, со всей очевидностью, как способ привлечь внимание матери, соглашавшейся их записывать.
До поры ей покровительствовал поэт Евгений Евтушенко: на фоне отнюдь не теплой и, видимо, не слишком интеллигентной семьи Ники (там были постоянные скандалы и бытовое пьянство) он стал и учителем, и идеалом взрослого образованного человека и явно отцовской фигурой.
А потом всему наступил конец: из девочки-феномена Ника Турбина стала молодым поэтом. Стихи стали приходить не так легко, интерес публики к ним упал.
Информационной и человеческой поддержки поэта, который дал ей путевку в жизнь, тоже больше не было: Евтушенко полностью потерял к ней интерес, перестал общаться. На ее публичные (в газетном интервью) обвинения в предательстве, он ответил (в публикации же): «Все мое предательство в том, что я не продолжаю помогать. Простите, я человек провинциальный и не уважаю людей, в которых не присутствует чувство благодарности. Я помог - и все. Надо человека поставить «на ход», а дальше - сам. В жизни есть два испытания: непризнание и признание. Надо уметь проходить оба».
Вообще говоря, взрослый человек Евтушенко, говорит о Нике Турбиной как о человеке тоже взрослом, а это не соответствует действительности: она была маленькой девочкой, когда он стал ей покровительствовать, и оставалась ранимым подростком, когда он без понятных ей оснований, вычеркнул ее из своей жизни. Он именно что не поставил эту девочку «на ход»: до «хода» ей было еще очень далеко. Он просто сделал ее - не вовремя и довольно неуместным способом - чрезмерно популярной. А потом оставил без поддержки.
Ника Турбина осталась во всё той же семье, но только отягощенная опытом публичности и ажитации вокруг себя. Она пыталась учиться, но бросала, стала выпивать и принимать наркотики, у нее было несколько попыток самоубийства. В конце жизни эта совсем молодая девушка то ли покончила с собой, то ли случайно выпала из окна.