Пинск - столица другой Беларуси.
Руководитель государства Александр Лукашенко 28 октября от имени белорусского народа и себя лично выразил соболезнования Президенту Объединённых Арабских Эмиратов шейху Халифе бен Заиду аль-Нахаяну и народу этой страны в связи со смертью шейха Сакра бен Мухаммеда аль-Касими, члена Высшего совета ОАЭ, руководителя эмирата Рас аль-Хайм. Белта.
(Шейх Сакр бен Мухаммед аль-Касими на фото в центре)
Меж тем, в Пинске от ожогов на погорелой фабрике умерло уже 14 рабочих. Ни траура, ни выражений сочувствия, ни утешительного визита к семьям. Это всего-навсего работяги. Всего лишь Пинск.
Ожоговое отделение - это ад на земле. Когда-то мне довелось побывать в таком. С этажа, где лежали дети, стоны доносились непрерывно. Взрослые терпели. Только на перевязке иной здоровенный мужик разрыдается от боли. Так что обожжённое тело рабочего я очень понимаю, представляю, ощущаю изнутри. Тело шейха - с трудом. А уж "народу" Эмиратов и подавно непонятно, как сочувствовать. Ведь подавляющее большинство трудящихся там - бесправные иммигранты, а полноправные граждане в значительной мере - их руководители.
Но шейх, умерший в роскоши и неге, конечно, понятнее и интуитивно ближе Руководителю. Он, наверняка, хотел бы умереть как шейх, а не как работяга.
Поведение Лукашенки напоминает манеру предзакатного Горбачёва (при прочих существенных различиях): пустословить, темнить, о всём плохом - молчать что есть мочи. Ярче всего это проявилось в позорном утаивании сведений о Чернобыльской аварии в первые, самые опасные времена. Что ж.
Пинск стал олицетворением другой Беларуси: серенькой, усталой, пролетарской, забываемой. У этой Беларуси нет президента, в этой столице нет резиденции. И живёт она как будто в другом направлении.
(c) czerniec
(Рабочий, пострадавший при пожаре на фабрике «Пинскдрев-ДСП»)
(Шейх Сакр бен Мухаммед аль-Касими на фото в центре)
Меж тем, в Пинске от ожогов на погорелой фабрике умерло уже 14 рабочих. Ни траура, ни выражений сочувствия, ни утешительного визита к семьям. Это всего-навсего работяги. Всего лишь Пинск.
Ожоговое отделение - это ад на земле. Когда-то мне довелось побывать в таком. С этажа, где лежали дети, стоны доносились непрерывно. Взрослые терпели. Только на перевязке иной здоровенный мужик разрыдается от боли. Так что обожжённое тело рабочего я очень понимаю, представляю, ощущаю изнутри. Тело шейха - с трудом. А уж "народу" Эмиратов и подавно непонятно, как сочувствовать. Ведь подавляющее большинство трудящихся там - бесправные иммигранты, а полноправные граждане в значительной мере - их руководители.
Но шейх, умерший в роскоши и неге, конечно, понятнее и интуитивно ближе Руководителю. Он, наверняка, хотел бы умереть как шейх, а не как работяга.
Поведение Лукашенки напоминает манеру предзакатного Горбачёва (при прочих существенных различиях): пустословить, темнить, о всём плохом - молчать что есть мочи. Ярче всего это проявилось в позорном утаивании сведений о Чернобыльской аварии в первые, самые опасные времена. Что ж.
Пинск стал олицетворением другой Беларуси: серенькой, усталой, пролетарской, забываемой. У этой Беларуси нет президента, в этой столице нет резиденции. И живёт она как будто в другом направлении.
(c) czerniec
(Рабочий, пострадавший при пожаре на фабрике «Пинскдрев-ДСП»)