Лунарная сторона
Кошачий город. Ничего удивительного: юг. Но нигде нет такой кошачьей монументальности, как в Афинах.
Повседневность смиряет, с нею привычней.
Коты повсюду; они никому не мешают, включая наезжих. Их докучливая неуместность ощущается только в тавернах. Отодвинешь одного, явятся другие, ещё более самоуверенные. В основе их спокойствия, организованности, стадности афинское научение: кто посягнёт на здешний жизненный уклад, тот утратит способность превращаться в котов как в богинь и богов.
Рыжий раскромленный кот на ступенях дорогого магазина, торгующего золотыми цацками. Всё сопричастно: цвет. На службе дешёвок (подделок под Tiffany, Harry Winston, Cartier и т.п.) метаформозы рыжья, предназначенного для новых притворных восточноевропейских богинь и богов.
Кошачье в моей голове: шершавое, глуховатое, протяжно пульсирующее, светлое. Светлое. Труба, аккордеон, акустическая гитара, бас - квартет Gato Libre (“свободный кот”). Я не подгадываю, не монтирую внешнее с внутренним, слушаю Shiro (“белый”). На обложке альбома белый лубочный кот, потешающийся над собой, но первее всего над поклонниками лубка. “Есть очень разные коты, / Один - как я, другой - как ты”. Не заиграться бы в Элиота и прочие культурные перемигивания во благо “рода кошачьих”. Трубач Natsuki Tamura иногда заигрывается, становясь ожесточённым и предсказуемым. Его квартет Gato Libre записал восемь альбомов; естественно, что не все из них хороши; Shiro, четвёртый, - прекрасный. Чтобы не измельчить “ленивую кошачью тему”, её надо вовремя оставить в покое. Tamura не оставляет: “При всей своей лени, коты музыкальны! Это не может не вдохновлять. Вдобавок я тоже ленивый”.
- Сколько их тут?! Шесть или семь, я уже не считаю. Белая - Артемида. Им всем я даю имена.
Поздно вечером афинский бродяга. Он сидел на ступенях, которые заканчивались в неразличимой афинской тьме, в которой только кошачий зрачок, соответствующий фазам луны. На теплом бетоне - свернувшиеся неподвижные коты и кошка как “ключевые знаки”. Кошатник читает с нотного листа.
- Чёрный! Вы видите чёрного?! Головастого. Это Александр. Неужели заснул… Самый беспокойный. Я его кастрировал. А как иначе?! Александра не удержать, пришлось кастрировать. А рядом с ним ещё один чёрный, на тонких царственных ножках. Видите? Ночью тяжело рассмотреть. Это Леонидас. Сегодня его перекормили в таверне, ему было плохо. Спартанца нельзя перекармливать, о том я много раз говорил официантам, но кто меня слушает. Они думают, что так лучше… А вот и рыжий, это Нерон. Его я тоже кастрировал. С рыжими сложнее всего. Дерзкие и хитрые! Видите полосатого? Игривая самодовольная жирнюга. Это Софокл. Я его подобрал неделю назад. Назвал Эзопом. Нет, не срослось. Софокл. Мне кажется, все его побаиваются. Зря смеётесь. Что нам говорит история? Вы же умные люди, я считаю, что все иностранцы - умные люди, иначе на кой им Афины… Так вот, наша история говорит о том, что те, кто сочиняет всякие пьесы и басни, в общем-то сказки, важнее богов и полководцев. Написанное невозможно проверить, пиши что хочешь. И это производит впечатление. Старая излюбленная история: важно не то, что сделал Александр Великий, а то, как об этом рассказано. Важна не лунарность кошачьей натуры, а те мифы и символы, которые с тем связаны. Так веками и крутится. Между прочим, я был учителем греческого в хорошей школе, но в это вы всё равно не поверите. Да, чтоб вы знали, я - космический профессор греческой литературы. Но и с такими, как я, случается горе. Я с ним не справился… И началось… Теперь я живу без человека, которого любил… Да, я всё ещё живу… ради Александра, Леонидаса, Софокла… Видите, кроме Артемиды, лунной богини, здесь ни одной кошки… Кошки со мной не живут. Ладно, простите, мне надо выпить.
Мне тоже.
Кошки/коты не тот материал, что пригоден для античных статуй; для оттиска на монетах, изображения силуэтов на амфорах и храмовых фресках - вполне. Но вот я брожу среди бесчисленных статуй олимпийцев, полководцев, правителей, героев, богов (“в первую очередь уничтожается то, что выпирает, честнее сказать: кто выпирает”), все они с отбитыми носами. Это же головы кошек/котов! Это их порода! демонстрирующая древнегреческой античности собственную востребованность и значимость.