when i'm 64
В 74 я буду носить парик с белыми студенистыми волосами цвета китайский стеклянной лапши. Синтетические волосы шуршат, когда идешь и потряхиваешь головой, они ведут свою тихую беседу с поседевшими бровями и бесцветными ресницами, которые станет так удобно красить синей тушью.
Синей, зеленой, фиолетовой - под цвет переливающихся тяжелых стеклянных бусин, неровно круглых, в пять рядов - покрупнее и помельче, я куплю их лет на 5 раньше, и повешу на стенку - настаиваться. Любые бусы должны настояться, как хорошее вино, как правильный образ и идея.
Когда я примерю их в первый раз, моя шея согнется под тяжестью стекла - и сразу потянет распрямиться, и это будет постоянное напоминание: держать спину, держать. Делать зарядку, махать руками, гнуться из стороны в сторону. Спина болит, и руки болят, но надо, надо. По утрам, днем, вечером - в любой момент, когда вспомнишь и захочешь: начну так делать, пожалуй, лет в 60, куплю ярко-красное пальто-кокон и кроссовки адидас, постригусь налысо и сделаю на лысой макушке татуировку.
О татуировке я думаю уже давно, это будет не первая. Не знаю, что к тому времени останется сделать впервые, разве что завести роман с чернокожим старичком. Немного сморщенным, поседевшим тайным алкоголиком и поклонником джаза. Мы будем крайне милой парой, особенно когда через 10 лет я натяну на бледный выбритый череп студенистый парик и накрашу ресницы синей тушью. В таком возрасте, судя по тенденции, не смущает уже ничто. А с ним мы будем вместе выбирать тяжелые ботинки со стучащими каблуками, слушать звуки своих шагов, спиричуэлсы и джаз, ходить на концерты непонятных современных молодежных групп.
Ходить и получать удовольствие даже от простого вышагивания рядом, мимо удивительных ветвей кленов и смешных коробочек пузыреплодника, мимо бордовых веток белого дерена - если его листочки приложить к губам, то потом вокруг рта все колет и пощипывает, зато как через них прикольно гудеть! Громким странным, ни на что не похожим звуком, отдающимся среди домов, все же пробовали в детстве - высоких тощих домов-новостроек, ты бегаешь в этом лесу домов, а живые деревья - с тебя ростом. Под корнями одного такого клена-порулослика закопаны твои сокровища - красная пластикова бусинка и горстка выловленных из весеннего ручейка острых мелких бриллиантов-стекляшек, зеленых и белых.
Мы будем идти вдвоем со старичком-негром вдоль старых деревьев между старых домов, и маленькая пластиковая бусинка глянет на меня красным глазом из ствола огромного клена.
Синей, зеленой, фиолетовой - под цвет переливающихся тяжелых стеклянных бусин, неровно круглых, в пять рядов - покрупнее и помельче, я куплю их лет на 5 раньше, и повешу на стенку - настаиваться. Любые бусы должны настояться, как хорошее вино, как правильный образ и идея.
Когда я примерю их в первый раз, моя шея согнется под тяжестью стекла - и сразу потянет распрямиться, и это будет постоянное напоминание: держать спину, держать. Делать зарядку, махать руками, гнуться из стороны в сторону. Спина болит, и руки болят, но надо, надо. По утрам, днем, вечером - в любой момент, когда вспомнишь и захочешь: начну так делать, пожалуй, лет в 60, куплю ярко-красное пальто-кокон и кроссовки адидас, постригусь налысо и сделаю на лысой макушке татуировку.
О татуировке я думаю уже давно, это будет не первая. Не знаю, что к тому времени останется сделать впервые, разве что завести роман с чернокожим старичком. Немного сморщенным, поседевшим тайным алкоголиком и поклонником джаза. Мы будем крайне милой парой, особенно когда через 10 лет я натяну на бледный выбритый череп студенистый парик и накрашу ресницы синей тушью. В таком возрасте, судя по тенденции, не смущает уже ничто. А с ним мы будем вместе выбирать тяжелые ботинки со стучащими каблуками, слушать звуки своих шагов, спиричуэлсы и джаз, ходить на концерты непонятных современных молодежных групп.
Ходить и получать удовольствие даже от простого вышагивания рядом, мимо удивительных ветвей кленов и смешных коробочек пузыреплодника, мимо бордовых веток белого дерена - если его листочки приложить к губам, то потом вокруг рта все колет и пощипывает, зато как через них прикольно гудеть! Громким странным, ни на что не похожим звуком, отдающимся среди домов, все же пробовали в детстве - высоких тощих домов-новостроек, ты бегаешь в этом лесу домов, а живые деревья - с тебя ростом. Под корнями одного такого клена-порулослика закопаны твои сокровища - красная пластикова бусинка и горстка выловленных из весеннего ручейка острых мелких бриллиантов-стекляшек, зеленых и белых.
Мы будем идти вдвоем со старичком-негром вдоль старых деревьев между старых домов, и маленькая пластиковая бусинка глянет на меня красным глазом из ствола огромного клена.