Почему единицы тех, кто достиг святости, находясь в браке ?
Читаю статью Влада Головина и там он задает хороший вопрос:
Я часто задаюсь вопросом: почему, открывая любой том жития святых или патерик, мы видим сотни прославленных церковью имён монашествующих... и лишь единицы тех, кто достиг святости, находясь в браке? Ведь нам были даны Богом одни и те же заповеди…
Как раз перед этой статьей, думаю, промыслительно (?) прочитал другую - одного из самых известных современных подвижников - о.Ефрема Филофейского. Не в ней ли ли один из ответов, когда мы рассуждаем о святости в браке (в лике преподобных) ?
(P.S. Думаю, обсуждать здесь нечего, т.к. начнется пикирование, вредное и абсолютно бесполезное постом. Пусть каждый сам для себя делает выводы, т.к. у каждого своя мера, своя вершина и свой путь. Этот отрывок - не для критики, а для того, чтобы мы хотя бы иногда смотрели еще выше, чем нам кажется, что мы можем это делать... хотя бы Великим постом. Посему комментарии отключаю)
Старец Ефрем (Мораитис)
...В великопостный период нам надлежит прилагать все усилия, дабы очистить себя. Из аскетической традиции мы знаем о подвижниках, проживших всю свою жизнь в пустыне в суровых и тяжких трудах, в строгом посте, в слезах, в умерщвлении плоти и в воздержании от всех прочих удовольствий. И весь этот труд, вместе с душевной бранью, с различными мыслями, стоящими преградой над восстающими желаниями, породил освящение. И потому любой христианин, пусть он и не монах, но хочет добиться очищения, имеет право трудиться на этом пути и получить воздаяние за труды свои. Непорочность обладает великим дерзновением перед лицом Божиим, ибо и Господь наш непорочен, и Пресвятая Богородица была непорочной, и святой Иоанн Богослов блюл свою девственность, и многие другие святые. Вся красота Церкви основывается на чистоте и непорочности. Когда сердце наше чисто и прекрасно, оно будет источать благовоние и красоту. Напротив, человек с грязью в сердце выльет ее наружу. Будем же и мы бороться за очищение содержимого нашего сосуда, нашего сердца, дабы быть в глазах Божиих чистыми и приятными.
В История Церкви находим многочисленные примеры людей, ставших приятными Богу и снискавших подлинное величие.
Авва Пафнутий, великий подвижник, некогда, молясь Богу, сказал:
- Боже мой, с кем рядом Ты поместил меня? Кому я равен в добродетели?
И услышал он голос, сказавший ему:
- Живет в Александрии в подвале один бедный человек, сапожник по профессии. Ему ты равен в добродетели.
- Как могу быть я, аскет, с юных лет подвизающийся в пустыне, быть равен мирянину, да еще и женатому?
- Говорю тебе, ты ему равен.
На следующий день святой взял свой посох и суму, положил туда немного сухого хлеба и направился в Александрию. Дойдя до города, он нашел того мирянина и сказал ему:
- Брат мой, что ты здесь делаешь?
- Сам видишь, отче, грешен я. Нет хуже меня человека во всем мире.
- Мы можем поговорить?
- Можем.
- В чем твоя добродетель, как ты трудишься?
- Какая у меня добродетель? Разве ты не видишь меня? В миру живу я и часть мира есть. Это у вас есть добродетели.
- Нет, в чем-то ты подвизаешься.
- Да ни в чем я не подвизаюсь.
- Мне указал на то Господь, и потому ты не можешь обмануть меня. По молитве моей указал Он мне тебя как равного мне в добродетели. Ты что-то знаешь.
- Простите меня, отче! Если то, что я делаю, действительно за что-то засчитывается, то я вам скажу об этом. Женился я и с того момента, как возложил на себя венец, сказал моей жене: «Если ты любишь меня, то давай жить в чистоте, как брат и сестра, дабы бороться за освящение душ наших. Согласна ли ты?» «Согласна», ответила мне жена моя. С тех самых пор живем мы в чистоте и девственности.
Преподобный Пафнутий подвизался в пустыне и аскезой и воздержанием в чувствах стремился стяжать чистоту, чему немало способствовали и условия его жизни. Тот же жил чистой жизнью совместно с женщиной и в миру, посреди всех соблазнов мира, но при помощи Божией достиг той же степени святости. И борьба его была трудней, чем борьба аскета. Но он доказал свое величие перед лицом Божиим.
Затем вот что случилось с тем сапожником. Некогда один христианин пришел к преподобному Пафнутию и сказал ему:
- Отче, поссорился я с одним священником, и не ведаю, проклял ли он меня или сказал плохое слово, но он уже преставился, а мы так и не испросили друг у друга прощения. Как мне теперь быть?
- Я не могу помочь тебе в твоем случае, но могу посоветовать тебе одного святого человека, который поможет тебе.
- Кто же он?
- Отправляйся в Александрию туда-то и там, в подвале, найдешь одного сапожника. Скажи, что это я тебя послал. Расскажи о твоем деле, и он поможет тебе.
А христианин подумал про себя: «Господи, помилуй, неужто, если уж и аскет не может, мирянин справится?» Но послушания ради пошел он и нашел того сапожника и рассказал ему обо всем. И ответил ему сапожник:
- Подожди-ка здесь, пока не стемнеет.
Тот подождал до наступления темноты, и как только стемнело они пошли вместе к одному из городских храмов. Сапожник сказал ему:
- Подожди здесь.
А сам, сей святой и чистый христианин, подошел к главным вратам храма, осенил их крестным знаменем, и врата открылись сами собой. Внутри же храм весь сиял от света, и раздавалось ангельское пение. Сапожник зашел в храм, посмотрел и вновь вышел. И говорит тому человеку:
- Зайди-ка в храм и посмотри по сторонам на хорах, может, и найдешь там своего священника.
Тот зашел в храм, а выйдя, сказал:
- Там он на левых хорах поет.
- Пойдем со мной.
Они зашли, святой христианин же вышел вперед и сказал священнику:
- Отче, прости сего раба Божиего, ибо согрешил он как человек. Ты же как святой человек даруй ему прощение.
- Прощается и отпускается с миром!
Когда же они вышли наружу, сапожник сказал ему:
- Не вздумай рассказать никому о том, что видел. Иди с Богом и спасайся.
Видите, чада мои, что творит аскетический труд? Что творит духовная брань? Что сотворил сей мирянин для очищения души своей? Разве лишь в том было дело, что предложил он девушке, на которой женился, жить как брат и сестра? Конечно, нет: и постились, и молились ночью они вместе, и земные поклоны клали, и Евангелие читали, и творения святых отцов читали тоже, и в храм ходили, и исповедовались, и причащались, и изгоняли дурные помыслы - и так вместе боролись они. И потому сподобились они святости в миру.
Сия история указует нам, что и в миру, если христианин вступает в добровольную борьбу, Благодать Божия никого не минет. Однако, цепляясь за предлоги, мы оправдываем себя тем, что живем в миру и не можем. Желания одолевают нас. Что же нам нужно? Нам нужна эта борьба, как телесная, так и душевная. Нам нужно управлять своими мыслями. Как только явятся нам лукавые мысли, грешные фантазии, картины, лица, идолы и сцены, изгоним их немедленно молитвой «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Ибо если бдит ум и не пускает ничего такого, вооруженный Божественным Оружием, Именем Христовым, тогда поражается насмерть всякий враг души нашей, имя которому диавол, имя которому грешная фантазия, имя которому грешный помысел. И защищая таким образом нашу душу, наш ум и наше сердце, мы соблюдем все внутреннее наше непорочным и чистым.
Я часто задаюсь вопросом: почему, открывая любой том жития святых или патерик, мы видим сотни прославленных церковью имён монашествующих... и лишь единицы тех, кто достиг святости, находясь в браке? Ведь нам были даны Богом одни и те же заповеди…
Как раз перед этой статьей, думаю, промыслительно (?) прочитал другую - одного из самых известных современных подвижников - о.Ефрема Филофейского. Не в ней ли ли один из ответов, когда мы рассуждаем о святости в браке (в лике преподобных) ?
(P.S. Думаю, обсуждать здесь нечего, т.к. начнется пикирование, вредное и абсолютно бесполезное постом. Пусть каждый сам для себя делает выводы, т.к. у каждого своя мера, своя вершина и свой путь. Этот отрывок - не для критики, а для того, чтобы мы хотя бы иногда смотрели еще выше, чем нам кажется, что мы можем это делать... хотя бы Великим постом. Посему комментарии отключаю)
Старец Ефрем (Мораитис)
...В великопостный период нам надлежит прилагать все усилия, дабы очистить себя. Из аскетической традиции мы знаем о подвижниках, проживших всю свою жизнь в пустыне в суровых и тяжких трудах, в строгом посте, в слезах, в умерщвлении плоти и в воздержании от всех прочих удовольствий. И весь этот труд, вместе с душевной бранью, с различными мыслями, стоящими преградой над восстающими желаниями, породил освящение. И потому любой христианин, пусть он и не монах, но хочет добиться очищения, имеет право трудиться на этом пути и получить воздаяние за труды свои. Непорочность обладает великим дерзновением перед лицом Божиим, ибо и Господь наш непорочен, и Пресвятая Богородица была непорочной, и святой Иоанн Богослов блюл свою девственность, и многие другие святые. Вся красота Церкви основывается на чистоте и непорочности. Когда сердце наше чисто и прекрасно, оно будет источать благовоние и красоту. Напротив, человек с грязью в сердце выльет ее наружу. Будем же и мы бороться за очищение содержимого нашего сосуда, нашего сердца, дабы быть в глазах Божиих чистыми и приятными.
В История Церкви находим многочисленные примеры людей, ставших приятными Богу и снискавших подлинное величие.
Авва Пафнутий, великий подвижник, некогда, молясь Богу, сказал:
- Боже мой, с кем рядом Ты поместил меня? Кому я равен в добродетели?
И услышал он голос, сказавший ему:
- Живет в Александрии в подвале один бедный человек, сапожник по профессии. Ему ты равен в добродетели.
- Как могу быть я, аскет, с юных лет подвизающийся в пустыне, быть равен мирянину, да еще и женатому?
- Говорю тебе, ты ему равен.
На следующий день святой взял свой посох и суму, положил туда немного сухого хлеба и направился в Александрию. Дойдя до города, он нашел того мирянина и сказал ему:
- Брат мой, что ты здесь делаешь?
- Сам видишь, отче, грешен я. Нет хуже меня человека во всем мире.
- Мы можем поговорить?
- Можем.
- В чем твоя добродетель, как ты трудишься?
- Какая у меня добродетель? Разве ты не видишь меня? В миру живу я и часть мира есть. Это у вас есть добродетели.
- Нет, в чем-то ты подвизаешься.
- Да ни в чем я не подвизаюсь.
- Мне указал на то Господь, и потому ты не можешь обмануть меня. По молитве моей указал Он мне тебя как равного мне в добродетели. Ты что-то знаешь.
- Простите меня, отче! Если то, что я делаю, действительно за что-то засчитывается, то я вам скажу об этом. Женился я и с того момента, как возложил на себя венец, сказал моей жене: «Если ты любишь меня, то давай жить в чистоте, как брат и сестра, дабы бороться за освящение душ наших. Согласна ли ты?» «Согласна», ответила мне жена моя. С тех самых пор живем мы в чистоте и девственности.
Преподобный Пафнутий подвизался в пустыне и аскезой и воздержанием в чувствах стремился стяжать чистоту, чему немало способствовали и условия его жизни. Тот же жил чистой жизнью совместно с женщиной и в миру, посреди всех соблазнов мира, но при помощи Божией достиг той же степени святости. И борьба его была трудней, чем борьба аскета. Но он доказал свое величие перед лицом Божиим.
Затем вот что случилось с тем сапожником. Некогда один христианин пришел к преподобному Пафнутию и сказал ему:
- Отче, поссорился я с одним священником, и не ведаю, проклял ли он меня или сказал плохое слово, но он уже преставился, а мы так и не испросили друг у друга прощения. Как мне теперь быть?
- Я не могу помочь тебе в твоем случае, но могу посоветовать тебе одного святого человека, который поможет тебе.
- Кто же он?
- Отправляйся в Александрию туда-то и там, в подвале, найдешь одного сапожника. Скажи, что это я тебя послал. Расскажи о твоем деле, и он поможет тебе.
А христианин подумал про себя: «Господи, помилуй, неужто, если уж и аскет не может, мирянин справится?» Но послушания ради пошел он и нашел того сапожника и рассказал ему обо всем. И ответил ему сапожник:
- Подожди-ка здесь, пока не стемнеет.
Тот подождал до наступления темноты, и как только стемнело они пошли вместе к одному из городских храмов. Сапожник сказал ему:
- Подожди здесь.
А сам, сей святой и чистый христианин, подошел к главным вратам храма, осенил их крестным знаменем, и врата открылись сами собой. Внутри же храм весь сиял от света, и раздавалось ангельское пение. Сапожник зашел в храм, посмотрел и вновь вышел. И говорит тому человеку:
- Зайди-ка в храм и посмотри по сторонам на хорах, может, и найдешь там своего священника.
Тот зашел в храм, а выйдя, сказал:
- Там он на левых хорах поет.
- Пойдем со мной.
Они зашли, святой христианин же вышел вперед и сказал священнику:
- Отче, прости сего раба Божиего, ибо согрешил он как человек. Ты же как святой человек даруй ему прощение.
- Прощается и отпускается с миром!
Когда же они вышли наружу, сапожник сказал ему:
- Не вздумай рассказать никому о том, что видел. Иди с Богом и спасайся.
Видите, чада мои, что творит аскетический труд? Что творит духовная брань? Что сотворил сей мирянин для очищения души своей? Разве лишь в том было дело, что предложил он девушке, на которой женился, жить как брат и сестра? Конечно, нет: и постились, и молились ночью они вместе, и земные поклоны клали, и Евангелие читали, и творения святых отцов читали тоже, и в храм ходили, и исповедовались, и причащались, и изгоняли дурные помыслы - и так вместе боролись они. И потому сподобились они святости в миру.
Сия история указует нам, что и в миру, если христианин вступает в добровольную борьбу, Благодать Божия никого не минет. Однако, цепляясь за предлоги, мы оправдываем себя тем, что живем в миру и не можем. Желания одолевают нас. Что же нам нужно? Нам нужна эта борьба, как телесная, так и душевная. Нам нужно управлять своими мыслями. Как только явятся нам лукавые мысли, грешные фантазии, картины, лица, идолы и сцены, изгоним их немедленно молитвой «Господи Иисусе Христе, помилуй мя». Ибо если бдит ум и не пускает ничего такого, вооруженный Божественным Оружием, Именем Христовым, тогда поражается насмерть всякий враг души нашей, имя которому диавол, имя которому грешная фантазия, имя которому грешный помысел. И защищая таким образом нашу душу, наш ум и наше сердце, мы соблюдем все внутреннее наше непорочным и чистым.