(no subject)
На каждом из нас - своя голова, свои трусы, свое проклятье. Свой ангел, своя атмосфера снов, свое персональное сумасшествие и привычный божок корефан. Есть еще свой теплый копчик-хвостик, своя плавная ключица и своя крошечная, давно знакомая смерть. Это petite mort, если верить индейцам-грибникам, всегда с тобой на расстоянии вытянутой руки, где-то слева.
Вот и все. И нет во всем мире ничего важнее, чем это Это - самое скрытое, кровное. Этим не поделишься так уж запросто. Все остальные спецэффекты никого по-настоящему не волнуют.
Радикальный софист Горгий говорил: "Одно - именно первое - что ничего не существует; второе - что если и существует, то оно непознаваемо для человека, третье - что если оно и познаваемо для человека, то все ж, по крайней мере, оно непередаваемо и необъяснимо для ближнего".
Были софисты, и решения были, и был тонкий желобок - от тебя ко мне - со множеством стеклянных перегородок
(с) Анна Рымаренко
Вот и все. И нет во всем мире ничего важнее, чем это Это - самое скрытое, кровное. Этим не поделишься так уж запросто. Все остальные спецэффекты никого по-настоящему не волнуют.
Радикальный софист Горгий говорил: "Одно - именно первое - что ничего не существует; второе - что если и существует, то оно непознаваемо для человека, третье - что если оно и познаваемо для человека, то все ж, по крайней мере, оно непередаваемо и необъяснимо для ближнего".
Были софисты, и решения были, и был тонкий желобок - от тебя ко мне - со множеством стеклянных перегородок
(с) Анна Рымаренко