сплошное вычитание
В общежитии на Соколе у меня была лучшая подруга, мы были неразлучны несколько лет, живя в одной комнате, но будучи абсолютно разными. Мы были как Танго и Кэш, как Рамбо и Верлен, как Шерлок и доктор, как хоббит и кольцо, мы называли себя гоблинами, веселились по-гоблински, чтоб было не стыдно за спокойную молодость, оставляли записочки с просьбой покормить лунного кролика, рисовали любимых мужчин на стенах, пили чай с творожным сырком и плакали под кадры Бунюэля. Но самым любимым нашим занятием была игра "Гордон в полночь" - если вы помните, была такая одноименная передача о непонятных вещах, но безумно красиво. И мы заваривали кастрюлю чая, выключали в комнате свет, оставляя зажженной лишь настольную лампу, прикрытую полотенцем, садились за стол, курили и разговаривали обо всем на свете до момента, когда звезды становятся блеклыми, а в коридорах затихают голоса. Мы играли целым миром, считая себя несостоявшимися членами семьи Глассов, каждую весну мы лечились от синдрома Холдена Колфилда, каждое лето ловили рыбку-бананку в московских людских потоках. В наших головах свистел холодный ветер, мы сами были ветром. Сейчас то время ушло, когда мне особенно грустно я достаю эти воспоминания, как хрупкие старинные елочные игрушки из сундука, сдуваю пыль, любуюсь и тихонько убираю обратно. Как многим я обязана Сэлинджеру, как больно, что уходят великие люди, замены которым никогда не найдется. Порой я думаю - как же мы все будем жить в нашем холодном оцифрованном настоящем, когда уйдут все те, кто до сих пор вносит в него хоть немного тепла и человечности. Спокойной ночи, ягнятки, с любовью и всякой мерзостью..