МОЛЬ
(только что написалось)
26-08-2014
Антонина Геннадиевна громко бранила супруга по сотовому телефону, стоя посреди пыльной улицы:
- В каждый шкаф пшикни! Ни одна сволочь не должна уцелеть! Что? Что значит нет? А ты их трупы видел? Посомневайся ещё у меня! Пшикай везде кому говорят! А то они всю шубу съедят, не могу больше жить спокойно, зная что они там.
В общем, в таком вот духе стояла Антонина Генндиевна посреди улицы и полностью уйдя в себя, зажмурив глаза в предвкушении скорой расправы вела разговор о уничтожении моли. Да-да. Обычной платяной моли.
Из мысленного созерцания гор крылатых трупиков её вывел резкий щипок за предплечье. Она легонько вскрикнула, открыла глаза и повернулась в пол оборота на воздействие извне. Перед ней стояла цыганка буравя её взглядом тёмных глаз. Только Антонина Геннадиевна открыла рот чтобы вымолвить слово, как с другой стороны с ней заговорила другая цыганка.
- Золотая ты моя, вижу порчу на тебе, помогу я тебе, всё будет хорошо, не волнуйся, вижу тебе под половицу кто-то земли могильной подсыпал, недруги али завистники есть, знаешь таких?
Антонина Петровна опешила, воздух из её груди вышел и она стоя с открытым ртом набирала новую порцию, чтобы ответить на реплику, как с другой стороны заговорила первая цыганка.
- Можешь не отвечать золотце, вижу, что есть, темнота над тобой, помочь хотим, добра тебе желаем, хочешь ли ты избавиться от гнетущего тебя?
- Дорогая, ты почему замолчала? А в тумбочке тоже пшикать? (доносилось из телефона)
Так и стояла Антонина Геннадиевна посреди улицы с телефоном в руке и с двумя цыганками по бокам. Телефон и цыганки болтали без умолку, а Антонина Геннадиевна стояла с открытым ртом, бешено вращая в стороны глазами. Болтали они все не долго, минуту, ну может полторы от силы. Потом цыганка вытащила свёрток и протянула его женщине. Женщина настороженно смотрела на неё, но свёрток взяла.
- Придёшь домой золотая, зажги свечку заговоренную, лавандовым маслом свеча та пропитана, моль как почует запах, так вся и вылетит к тому, кто порчу наслал на тебя, да заберёт с собою всё зло, что жить тебе праведно мешает.
- Золотая моя, дай денег сколько не жаль за доброе дело, всё хорошо будет, сама увидишь!
Антонина Геннадиевна настороженно положила свёрток в карман и не отводя глаз с цыганок достала кошелёк, достала оттуда 100 рублей и подала одной из них. Цыганка приложила купюру ко лбу, сердцу, помахала ей вокруг себя круговым движением и куда-то спрятала.
Антонина Геннадиевна поблагодарила их и бочком-бочком удалилась от цыганок. Те же голосили на пару ей в след:
- Верь нам золотце! Всё видим, так всё будет, не бойся!
Антонина Геннадиевна отойдя с зоны прямой видимости от цыганок и людей, кто видел её с ними на порядочное расстояние решила перевести дух.
- Так! Телефон!
Телефон остался зажатым в кулачке, но супруг уже не разговаривал с ней.
- Так! Что же ещё могло пропасть?
Тут она стукнула себя ладонью по лбу.
- ДЕНЬГИ!
Но кошелёк оказался на месте, а вместе с ним и все деньги, которые были у неё, за исключением 100 рублей.
- Что же они дали мне?
Антонина Геннадиевна развернула полиэтилен и увидела в нём самодельную свечку. Понюхала её. Вроде она чем-то действительно пахла. Может быть даже и лавандой. Да! Это лаванда!
- Хм... Странно.
Антонина Геннадиевна пожала плечами. Взгляд её углубился в саму себя и по слегка подрагивающим губам было видно, что она ведёт какой-то диалог сама с собой. Наверное убеждала себя в том, что ничего страшного не произошло. И вот так вот, шевеля губами - она двинулась дальше.
Проходя мимо мусорки она захотела выкинуть свёрток, но что-то её остановило. Какая-то внутренняя борьба. То ли уверовала, что они от чистого сердца, то ли жаба душить стала (100 рублей она же ведь отдала за что-то)... В общем, того что творилось у неё в голове - мы никогда не узнаем, но свёрток со свечкой она выкидывать не стала.
Прийдя домой она хотела рассказать обо всём супругу, но он куда-то ушёл. На столе лежала записка написанная его почерком.
- Ага, в магазин пошёл за хлебом.
Антонина Геннадиевна разделась, одела домашние тапочки, пошла на кухню, поставила чай, положила на стол свечку, села на стул и задумалась.
- Ну и ладно, всё равно я в эту всю белиберду не верю.
И зажгла свечку.
Свечка горела обычным пламенем, довольно ровно, разве что изредка потрескивала. От неё действительно шёл какой-то еле уловимый аромат похожий на лаванду.
Антонина довольно долго сидела за столом смотря на пламя не обращая внимания на свистящий чайник, пока периферическим зрением не увидела моль.
Моль была крупная, почти с ладонь. Она выпорхнула из коридора на кухню и стала биться в стекло.
- Сейчас, сейчас выпущу тебя.
Антонина Геннадиевна встала и открыла форточку. Моль вылетела в неё, свечка немного протрещала больше обычного, но сквозняка не было, пламя горело довольно ровно.
Затем появилась ещё одна моль. Затем ещё и ещё. Антонина Геннадиевна улыбалась, оживлённо махала руками сидя на табуретке.
- Летите милые! Летите прочь!
Моли становилось всё больше и больше, Антонина же смеялась уже самозабвенно, как ребёнок. Стала притопывать ногами и бить себя ладошками по коленкам. Сочинила песенку какую-то. Что-то там было типа припева "летимоль-летимоль", но вовремя не записавшись - это всё кануло в лету, да и писать то было некому, разве что самой Антонине, но судя по всему слова приходили ей в голову с гораздо большей скоростью, чем она успела бы их записать.
Потом моль взявшись лапками потащила в форточку носок.
- Летимоль-летимоль, хихихи.
Потом шапочку, которую она недавно купила в тон к сапожкам.
- Летимоль-летимоль, хихихи.
Потом и сапожки. Потом и шубу потащили. Антонина Геннадиевна даже удивилась, когда мимо неё пролетела шуба, она привстала проводить её глазами. Шуба была большая, форточка маленькая. Но моль каким-то образом вытянула её наружу и унесла.
- Что делается то! И шубу смогли! Такие маленькие, а и поднять и утащить... Ух! Молодцы!
После шубы она прекратила смеяться, лицо её стало строгим, взор загорелся. Она встала в позу оратора, заложив одну руку за спину, а другой махала перед собой.
- Да здравствует моль! Долой кабальные происки буржуазии! Только все вместе! Все как один! Одолеем классового врага! Только мировая революция, только моль!
В это время моль потащила в окно золотую цепочку с кулоном, которую супруг подарил ей на годовщину свадьбы.
- Государство может быть только посредником при передаче денег от капиталистов, но самому ему взять деньги можно только у капиталистов.
Потом полетели серьги.
- Теперь, после отмены золотого паритета денег, собственность, как и любой капитал, перестала приносить владельцу прибавочную стоимость...
Супруг сидел на скамейке у подъезда, грыз батон, наступал вечер, а моль из форточки всё летела и летела.