Воспитательница.
Помните, как я переживала из-за того, что Маша пойдёт в дорогой (по местным меркам) частный садик? Знаете, что волновало меня больше всего? Только не смейтесь. Каждое утро я думала, во что Машу одеть. Звучит глупо, но у неё сейчас не так много одежды и приходится выбирать. Из чего-то она выросла, что-то приказало долго жить после падений на асфальт, что-то ещё велико. Ну и хочется, чтобы всё сочеталось, было удобным для садика и Машиной гиперактивности.
Как-то раз я была свидетелем ситуации, когда мама привела мальчика в садик и воспитательница его спросила: "Какая у тебя куртка красивая! Новая?", а он ей: "Да. Шесть тыщ стоит". Них*я ж себе, подумала я тогда, снимая с Маши её ярко-розовые кроссовочки за 800 рублей.
Ещё мне было не по себе, когда я немного опоздала, а дети уже начали обедать и моя Маша тоже выпросила суп. Свёкор, оплачивая садик, выбирал самый дешёвый вариант, куда даже обед не входит. Ведь хвастаясь перед знакомыми тем, в какой дорогой садик он отправил внучку, вовсе не обязательно упоминать такие мелочи. Воспитательница всё это видит, ну то есть то, что мы не входим в круг богатых родителей и мне это как-то скребло на сердце. Как будто мы не на своём месте и мол, если нет денег, то лучше шли бы в обычный сад, где по деньгам три месяца равны месяцу в этом крутом садике. Месяцу на самой дешёвой программе короткого дня, без обеда.
Надо сказать, что кроме Маши, почти все дети в её группе на короткой программе, кто-то с обедом, кто-то без. И есть родители, которые приезжают на маршрутке. Но всё равно как-то не по себе, что у Маши нет того, что есть у других детей.
Идём мы тут на днях в магазин, как раз в тот квартал, о котором я писала, и встречаем по пути Машину воспитательницу. А с ней трое её детей. ТРОЕ! Оказывается, она живёт в этом квартале, правда в нормальном доме, а не в обшарпанном полуразрушенном. Там много нормальных людей живёт, не только маргиналы и цыгане всякие, но всё же соседство оставляет желать лучшего. У неё мальчик и девочка - погодки, уже пошли в школу, и малыш 2,5 года. И все они в таких же дешёвеньких кроссовочках, что и Маша. Девочка с синяком на лбу и мальчик с нарисованными усами.
Для меня это было шоком, потому что я даже не думала, что воспитательница живёт здесь и что у неё трое (ТРОЕ!)
детей. Она вроде такая молодая, всегда хорошо выглядит, одевается. Ведёт Машину группу и потом ещё до 18 часов сидит в садике, ведёт дополнительные занятия по английскому. Мне сразу так стыдно стало, что я думала, будто она о Маше что-то подумает, будет выделять её из числа этих "упакованных" детей. А у неё трое своих и я могу только представить, как её тяжело. Какого ей видеть чужих детей, у которых есть всё, которым покупают куртки за 6 тысяч и тёплые "тимберленды" в холодное время года, которых привозят в садик на машине, которые, наверняка, рассказывают, как они летом съездили на море или ещё куда.
Мы с ней поболтали, я ей сказала, что мне сложно найти работу из-за неидеального румынского. Она сказала, что подумает, как мне помочь, хоть я и не просила. А на следующий день предложила заниматься со мной румынским, но я отказалась, сказав, что язык знаю нормально, но внутренний психологический барьер мешает мне свободно разговаривать с малознакомыми людьми. Просто у меня нет на это денег.
я теперь смотрю на неё совершенно по-другому. Мне почему-то захотелось ей самой как-то помочь, может деткам что-то связать в подарок на новый год - шапки или типа того. Но я всегда паранойю, что будет думать человек. Может ей это не надо? С другой стороны, она бы не предлагала мне свою помощь в таком случае. Теперь жду, когда пройдут дожди и мы с Машей пойдём гулять к ней во двор. Так хочется с ней как-то общаться поближе, пооткрытие, но недоверие к людям как всегда не даёт мне быть самой собой.
Как-то раз я была свидетелем ситуации, когда мама привела мальчика в садик и воспитательница его спросила: "Какая у тебя куртка красивая! Новая?", а он ей: "Да. Шесть тыщ стоит". Них*я ж себе, подумала я тогда, снимая с Маши её ярко-розовые кроссовочки за 800 рублей.
Ещё мне было не по себе, когда я немного опоздала, а дети уже начали обедать и моя Маша тоже выпросила суп. Свёкор, оплачивая садик, выбирал самый дешёвый вариант, куда даже обед не входит. Ведь хвастаясь перед знакомыми тем, в какой дорогой садик он отправил внучку, вовсе не обязательно упоминать такие мелочи. Воспитательница всё это видит, ну то есть то, что мы не входим в круг богатых родителей и мне это как-то скребло на сердце. Как будто мы не на своём месте и мол, если нет денег, то лучше шли бы в обычный сад, где по деньгам три месяца равны месяцу в этом крутом садике. Месяцу на самой дешёвой программе короткого дня, без обеда.
Надо сказать, что кроме Маши, почти все дети в её группе на короткой программе, кто-то с обедом, кто-то без. И есть родители, которые приезжают на маршрутке. Но всё равно как-то не по себе, что у Маши нет того, что есть у других детей.
Идём мы тут на днях в магазин, как раз в тот квартал, о котором я писала, и встречаем по пути Машину воспитательницу. А с ней трое её детей. ТРОЕ! Оказывается, она живёт в этом квартале, правда в нормальном доме, а не в обшарпанном полуразрушенном. Там много нормальных людей живёт, не только маргиналы и цыгане всякие, но всё же соседство оставляет желать лучшего. У неё мальчик и девочка - погодки, уже пошли в школу, и малыш 2,5 года. И все они в таких же дешёвеньких кроссовочках, что и Маша. Девочка с синяком на лбу и мальчик с нарисованными усами.
Для меня это было шоком, потому что я даже не думала, что воспитательница живёт здесь и что у неё трое (ТРОЕ!)
детей. Она вроде такая молодая, всегда хорошо выглядит, одевается. Ведёт Машину группу и потом ещё до 18 часов сидит в садике, ведёт дополнительные занятия по английскому. Мне сразу так стыдно стало, что я думала, будто она о Маше что-то подумает, будет выделять её из числа этих "упакованных" детей. А у неё трое своих и я могу только представить, как её тяжело. Какого ей видеть чужих детей, у которых есть всё, которым покупают куртки за 6 тысяч и тёплые "тимберленды" в холодное время года, которых привозят в садик на машине, которые, наверняка, рассказывают, как они летом съездили на море или ещё куда.
Мы с ней поболтали, я ей сказала, что мне сложно найти работу из-за неидеального румынского. Она сказала, что подумает, как мне помочь, хоть я и не просила. А на следующий день предложила заниматься со мной румынским, но я отказалась, сказав, что язык знаю нормально, но внутренний психологический барьер мешает мне свободно разговаривать с малознакомыми людьми. Просто у меня нет на это денег.
я теперь смотрю на неё совершенно по-другому. Мне почему-то захотелось ей самой как-то помочь, может деткам что-то связать в подарок на новый год - шапки или типа того. Но я всегда паранойю, что будет думать человек. Может ей это не надо? С другой стороны, она бы не предлагала мне свою помощь в таком случае. Теперь жду, когда пройдут дожди и мы с Машей пойдём гулять к ней во двор. Так хочется с ней как-то общаться поближе, пооткрытие, но недоверие к людям как всегда не даёт мне быть самой собой.