cтихи август 2016
***
Тишина приходит - речной и вечной
ивовою дудочкой напрямик:
так в лице уснувшего безупречном -
дивный свет упрёка на краткий миг
пробегает - ужасом дна бликуя,
мимо, по цикадным его чертам, -
и молочной рана звенит рекою,
и ночным путём - незаживший шрам.
Перейти, качнувшись, по шпалам голым
«не о том», бездонное, как вода, -
с побелевшим - в небо - лицом-глаголом,
и тебя - на той стороне стыда -
встретить - отпуская, покуда видно
в прорывные бреши Твоих небес, -
время, рассечённое пуповиной
на тебя и простое «без»;
чтобы - в беззащитном, зелёно-синем
позывные непереплытых «нет»
различить - и будущему с усильем
свет простить, отражённый свет
***
летит состав - и начинай с азов
как беспощадно сердце повелось
на тот далёкий из фейсбука зов
вот крепкий гвоздь отряхивайся гость
про литпроцесс где «биться перестав»
и на неве задвигавшийся лёд
ещё чуть-чуть - и падающий прав
спешащий оправдать болящий год
ты ледостав я память о стыде
потребовавший света и стыда
чтоб отраженьем вечным разглядеть
в себе какой-то ужас навсегда
так зренье отторгаемо слепцом
само придёт обнимет как печать
и смертным став от скорости лицо
торопится прощать простить прощать
не нас не здесь - но в голосе-гудке
во времени расколотом на треть
прожить птенцом на маленькой руке
и пройден мир и некуда взлететь
***
куда бы смертный от белковых тел
ни мчался пряча в недрах долгий ящик
звенит один лица водораздел
молчащий помнящий и длящий
там прерванная речь возносится над ним
бдит над оставленным вполглаза
цикадным нимбом словом выхлопным
(«ни крыма твоего не надо ни кавказа»)
и зреньем отнятым
сторожевая
листая человека средний том
конвенций толщу прорывая
всё видит в облаке одном
сдвигаемый предел последних нот
с прилётом циклопического брата
там за чертой гудящей напролёт
сверчок над умершим поёт
горит зелёный ужас чата
...и слов уже не разбирая
в свет бесконечный под дождём
летит ночная шаровая
всё видя в облаке одном
мелькнувшее в прорехах на мгнове-
сквозь шумовую собственного ада
преследуют случайных две
которых разобрать уже не надо
...лишь медленную память грея
впустить болящего в проём
жить по-иному не умея
жить - вообще-то - не умея
и тлеющего об одном
но видя в облаке одном
***
сквозь прорывных небес
сочащийся покой
бликующий порез
становится рекой
сквозь голос не о том
сквозь гром и тарарам
становится путём
твой незаживший шрам
чернеющий лицом
взмывающему над
и мы вперёд плывём
куда глаза глядят
где ты глядишь меж строк
рассеянней больней
и спящее - упрёк
бездарности моей
за всё что не доплыть
сорвавшись беглецом
и в будущность простить
уснувшее лицо
***
так отвыкнуть что бдить еженощно над прерванным словом
а поймать отпустив - как ребёнка отдать в интернат
путь негладкими звеньями речи уже избалован
не взмывает над облачным «над»
в прояснённую точку ведёт по неведомым шпалам
с безысходным приходом твоим
где струна порвалась трагедийным блестящим запалом
там разнявшие руки стоим
обо всём кроме смертного смысла сказать не умея
и поэзия снова на месте замри
нет не бой соловьёв а всеядное право пигмея
с беззащитною дудкой внутри
Тишина приходит - речной и вечной
ивовою дудочкой напрямик:
так в лице уснувшего безупречном -
дивный свет упрёка на краткий миг
пробегает - ужасом дна бликуя,
мимо, по цикадным его чертам, -
и молочной рана звенит рекою,
и ночным путём - незаживший шрам.
Перейти, качнувшись, по шпалам голым
«не о том», бездонное, как вода, -
с побелевшим - в небо - лицом-глаголом,
и тебя - на той стороне стыда -
встретить - отпуская, покуда видно
в прорывные бреши Твоих небес, -
время, рассечённое пуповиной
на тебя и простое «без»;
чтобы - в беззащитном, зелёно-синем
позывные непереплытых «нет»
различить - и будущему с усильем
свет простить, отражённый свет
***
летит состав - и начинай с азов
как беспощадно сердце повелось
на тот далёкий из фейсбука зов
вот крепкий гвоздь отряхивайся гость
про литпроцесс где «биться перестав»
и на неве задвигавшийся лёд
ещё чуть-чуть - и падающий прав
спешащий оправдать болящий год
ты ледостав я память о стыде
потребовавший света и стыда
чтоб отраженьем вечным разглядеть
в себе какой-то ужас навсегда
так зренье отторгаемо слепцом
само придёт обнимет как печать
и смертным став от скорости лицо
торопится прощать простить прощать
не нас не здесь - но в голосе-гудке
во времени расколотом на треть
прожить птенцом на маленькой руке
и пройден мир и некуда взлететь
***
куда бы смертный от белковых тел
ни мчался пряча в недрах долгий ящик
звенит один лица водораздел
молчащий помнящий и длящий
там прерванная речь возносится над ним
бдит над оставленным вполглаза
цикадным нимбом словом выхлопным
(«ни крыма твоего не надо ни кавказа»)
и зреньем отнятым
сторожевая
листая человека средний том
конвенций толщу прорывая
всё видит в облаке одном
сдвигаемый предел последних нот
с прилётом циклопического брата
там за чертой гудящей напролёт
сверчок над умершим поёт
горит зелёный ужас чата
...и слов уже не разбирая
в свет бесконечный под дождём
летит ночная шаровая
всё видя в облаке одном
мелькнувшее в прорехах на мгнове-
сквозь шумовую собственного ада
преследуют случайных две
которых разобрать уже не надо
...лишь медленную память грея
впустить болящего в проём
жить по-иному не умея
жить - вообще-то - не умея
и тлеющего об одном
но видя в облаке одном
***
сквозь прорывных небес
сочащийся покой
бликующий порез
становится рекой
сквозь голос не о том
сквозь гром и тарарам
становится путём
твой незаживший шрам
чернеющий лицом
взмывающему над
и мы вперёд плывём
куда глаза глядят
где ты глядишь меж строк
рассеянней больней
и спящее - упрёк
бездарности моей
за всё что не доплыть
сорвавшись беглецом
и в будущность простить
уснувшее лицо
***
так отвыкнуть что бдить еженощно над прерванным словом
а поймать отпустив - как ребёнка отдать в интернат
путь негладкими звеньями речи уже избалован
не взмывает над облачным «над»
в прояснённую точку ведёт по неведомым шпалам
с безысходным приходом твоим
где струна порвалась трагедийным блестящим запалом
там разнявшие руки стоим
обо всём кроме смертного смысла сказать не умея
и поэзия снова на месте замри
нет не бой соловьёв а всеядное право пигмея
с беззащитною дудкой внутри